Смятенность мэтра

      26 флеймрула, Год Безумных Драконов.              Чудесны виды на солнце, однако мэтр Лариат не мог наглядеться на обворожительные закаты на Ториле, третьей планете системы вокруг Сол. Сидя на краю утёса, врезающегося в мутные воды растущего Озера Высокого Расплава, человек осознавал величие – Родины. Мировое Дерево – пристанище. Одно из многих для странника. Лариат вообще не любил это слово – странник. Сам себя он называл – путником.       Солнце садилось меж гор, выкрашивая редкие сизые тучи в розоватый пурпур. Стая птиц летела за фамильяром Лариата, пригласившего их свить гнёзда на этом утёсе, отвесные склоны которого покрылись зеленью просто от того, что мэтр распахнул свою тайную досягаемость во всю её стадвадцатифутовую ширь. Силами планарного друида он влиял своей магической аурой на саму ткань мира, осторожно исследуя и прощупывая в попытках обхода Пряжи Мистры. И в очередной раз приходил к выводу, что иссушающее проклятие тысяч фаэриммов, словно бединский ковёр, соткано и может быть развязано либо по узелку, либо столь же масштабным деянием - смертных. Даже две смерти Матери Магии не смогли ничего поделать с творением тысяч фаэриммов, каждый из которых сравним по силам с мэтром Лариатом, не имеющим ни их тысяч лет, ни их уникального опыта.       Человек был кипуч жизнью и деятелен. К сожалению, он был вынужден сторониться людского общества – и других рас тоже, включая богов. Взрослея, он понял, что сила и ответственность пропорциональны друг другу. В роли неофита Андреаса мэтр Лариат едва удерживался от того, чтобы: благоустроить банный комплекс оазиса Дождя источниками холодных и горячих вод, моментально облагородить водоёмы, сделать пальмы поистине пышными и толстыми, возвести крытый базар. Люди захотят ещё - люди потребуют ещё. Мэтр Лариат совершенно не хотел становиться чьим бы то ни было лидером и кого-либо вести за собой хоть куда-нибудь. А без этого все улучшения жизни простых людей – прихоть, что посеет раздор и простимулирует дальнейшее назойливое и настойчивое выспрашивание благ на халяву – это путь к разложению, путь к дьяволам в Ад или к демонам в Абисс.       Проводив солнце, сидевший мэтр Лариат, как он сам себя называл, сместился в Астрал и уже из клубов серебристого тумана при поддержке шарообразного посоха заклинателя телепортировался на лужайку перед домом. Когда-то ему пришлось постараться. Мэтр вспомнил, как увлечённо плёл горизонтальную плоскость, мостил её каменными плитами, запускал суточный цикл вращения маленького источника сияния, испускающего свет и тепло… Как распушил огромные листья-покрывала в привычные листочки-ладошки, насадил травяной ковёр, натаскал в комнаты самых пушистых и красивейших бединских ковров, даже дорожку организовал к дереву-дому, традиционному для друидов и замужних на людях дриад. Мило, но, увы – пусто. Потом это дерево-дом он превратил в треанта, приволок белок, сов и прочую живность. Островок всё-равно так и остался пустоватым. Друиду бы хватило выше крыши, маг радовался бы уединённости, но друид-маг, а именно обеими этими силами и обладал планарно-арканный иерофант, скучал и чувствовал себя одиноко. И средь ветвей Мирового Дерева благоустроенный дом ещё пуще напоминал ему сейчас – гостиницу или проект для кого-то другого. Тысячеликий друид подумал, что слишком сильно пропитался силами проклятья фаэриммов.       Мэтр Лариат ещё какое-то время медитировал на лужайке, переживая последствия чересчур глубокого вхождения в криво продуманный образ смуглого монаха-бедина. Высший двеомер смены формы из девятого круга, который мэтр приобрёл в качестве заклинание-подобной способности после абсорбции в полдень Солнцестояния просуществовавшего ровно год эидолона Симиона – этот двеомер позволял стать хоть паладином, хоть монахом, хоть клириком, но без сакральных сил, конкретизирующих бога, отвечающего на молитвы лишь своих истинных священников. Хоть великаном, дьяволом, стальным големом или иным могущественным созданием со всеми его способностями – и потерей таковых от собственной натуры, что можно было обойти тренировкой этой заклинание-подобной способности, присущей богам. Этим двеомером при должном воображении и мастерстве можно создать даже волшебную экипировку, приличествующую капитану королевской гвардии или магу из среднего звена - даже сохраняющуюся в случае снятия перед возвращением обратно в первичную форму. В этом состояло отличие двеомера от имевшихся у мэтра Лариата соответствующих друидических способностей, а также время – считанные часы действия вместо суток с лишним, какого срока можно было достичь лишь в качестве заклинание подобной способности да при должной подготовки метамагии. К слову, он ещё с прошлого года пытался совмещать магию и неимоверные способности к смене форм, чтобы, как происходит в случае превращения в животное, новый человеческий облик получался с маской собственной личности, обладающей привычками типа почёсывания затылка или паразитных речевых оборотов, а сам Лариат при этом как бы руководил поступками изнутри, подобно управлению фамильяром. Такой вот самообман на крайний случай, так же помогающий одурачить чужие двеомеры считывания поверхностных мыслей.       - Абад, мой хорошенький феникс, - ласково погладил Лариат своего призванного фамильяра, родной кусочек души. – Как тебе сегодняшнее Солнце? О, да, оно всегда завораживающе красивое и опасное. Ты высоко взлетал. Различил Торил? Молодец! Я в тебя верил. Осталось найти подходящий портал с Плана Огня на Сол, чтобы ты смог переселиться для обучения превращению в архонта-светоча. С таким спутником и я на всех небесных планах сойду за местного жителя, и ты сам сможешь по ним спокойно путешествовать.       Войдя в дом с фениксом на руке, Лариат сразу устремился в лабораторию, где в установленном по центру бассейне, залитом вином, вымачивался гобелен. Любитель спиртного с радостью вспорхнул, осчастливленный невероятно дорогим эльфийским эльверквистом, хотя волшебное вино лишь на половину дюйма покрывало дно.       На утопленном гобелене изображался мостик с тропкой к двери дома в гигантском стволе дерева. По периметру орнамент арочного проёма, словно бы кто-то открыл волшебную дверь в сказочный уголок. Сотканные колонны, ступни и притолок с петлями имели магические символы.       Мэтр не в первый раз пробовал превращаться в монаха, и уже после первого раза принял во внимание и творчески развил мысль об острове и гостинице. Он переделал двеомер дворца Морденкайнена, чтобы входящий оказывался не в стенах замка, а словно бы на лесной поляне. Лариат уже пропитывал гобелен соком Мирового Дерева, собранным из стволов живодерева, чтобы внутри пространственного кармана создавались натуральные растения, вода и еда. Осталось добавить неотличимую от реальности иллюзию солнечного света и вино изысканных марок, что когда-либо пробовал вошедший в гобелен. Роскошь в обмен на роскошь…       Когда феникс растёкся по всему бассейну, приступив к блаженному вкушению божественного нектара, Лариат принялся в качестве приятного массажа двигать гобелен, чтобы тот «пропитался» фамильяром – этот хитрый трюк также поможет сделать шёлковую ткань полностью иммунной даже к светоносному огню Солнца. После этого мэтр клонировался, снял со стола прямоугольник силового поля, на котором уже были отсыпаны порошком резидуума все магические символы. И дружно начал финальное наложение двеомера, буквально пропитывая им гобелен и делая натуральным свойством шёлковой ткани. Это вам не какая-то банальная магия перманентности – это подлинный шедевр!       Отправив пьяного Абада наслаждаться своим счастьем в родной среде Плана Огня, Лариат вышел из дому в отличном расположении духа. И косые лучи персонального солнца приласкали, и соловьи радостно пели, и экспериментальный подсолнух раскрылся розой, и запах лесной свежести в благолепной серебристой дымке утреннего тумана. Всё ещё не растративший сакральную силу с Торила, мэтр по выложенной мрамором тропинке сошёл со своего островка средь бесконечного переплетения ветвей на «мостовую» - кору ветви.       Словно ныряльщик перед заплывом, друид обнажился сбросом всего в латную брошь святости, уменьшил её в горошину, влепил в карамельку и проглотил. Не перед кем было выпендриваться, но получивший свою порцию счастья Лариат всё равно присел и прыгнул, юркнув в корку, словно в воду. Мэтр доверился интуиции, направлявшей его путь в камбии не хуже компаса с секстантом.       Оно! Древесный пловец вынырнул с одновременным выдохом. Заклинание дупла-палаты раздулось до бального зала какого-нибудь королевского дворца – в этом святилище и всплыл Лариат. Нашептав в ладоши тайные слова друида, он широким веером рассыпал призванные зёрна, одновременно выпуская заклятье опутывания – стены и потолок увили светящиеся лозы ромашек. Странный танец с текучими движениями и плавными распахиваниями рук под мелодичный голос певшего друида заставили воздух светиться нежно зелёным. С хлопком в ладоши свитое заклинание дупла-дома по эльфийскому образцу образовало в коре ствола Мирового Дерева целую усадьбу на семью в три поколения.       Очередное воплощение мечтаний об идеальной планировке родового гнёздышка – кому-то в подарок. Не раз и не два зазнавшиеся молодые друиды, решив пересечь лес по корням деревьев, сворачивали не туда и терялись средь ветвей Мирового Дерева - либо намеренно искали выход для дальнейшего развития и помощи природе. Космических масштабов дерево не было в полной мере разумным, но всегда помогало своим «ухажёрам», направляя к давно покинутым жилищам или новеньким, часто занимаемым и дриадами, и птицами, и пчёлами, и другими обитателями – недостатка в желающих никогда не было. И Лариату приятно выразить себя в созидательном порыве, и Мировому Дерево польза от заботливых жителей.       Продолжая разогрев и настройку на нужный лад, мэтр Лариат улыбнулся и занялся медитативными дыхательными упражнениями, влиявшими на ауру и сферу обширной тайной досягаемости, пронизавшей всю кору и часть колец древесины. Ощутив, что он и Мировое Дерево готовы к обмену, человек взорвался смертоносным танцем с кулачными выпадами по воздуху в направлении сердцевины, пинками с вертушками, подсечками и прочими элементами - без всякого плана боя.       Вот в противоположном от удара пяткой месте перешёл из ауры в проток соков очередной комок орды древесных духов, необходимых для оживления засохших веток. Вот по направлению удара ладонью внутрь ствола, благодаря тайной досягаемости, нырнул комок заклятья лесного стража, необходимого для борьбы с… кем-то там. Создание воды, ледяная буря, призыв дятлов, стена корней, опутывание, рост растений, оживление треантом, дупло-палата, рост шипов, призыв пауков, регенерация… У Мирового Дерева имелся поистине мировой объем нужд.       Мэтр Лариат выжал себя до седьмого пота и последнего кантрипа света. Такая вот экстремальная тренировка интуиции, рефлексов, познания, предвиденья, пропускной способности, координации, точности в тайной досягаемости, скорости, прочих навыков и способностей. Его шатало, в глазах плыло, но волевой человек старательно концентрировался, перетасовывая друидические заклятья в голове, битком ими набитой: столп пламени, огненные зёрна, призыв молнии, прочие атакующие, защитные, сервисные – универсально-разнородные. Лараит не мешкал и бросил недоделанный набор, когда средь потока соков и энергий различил лакуну к приглашающе открытой сердцевине Мирового Дерева.       - Брависсимо!..       Безусловно – чрезвычайный риск потери своей сущности. Сознание могло элементарно раствориться, а душа размазаться по невероятному стволу. Каждый раз как прыжок в неизвестность – игра в жизнь и смерть экстремально бодрила всякий раз. И неизменно спасала ниточка связи с фениксом – дерево отторгало огонь.       Ох, просто не слов для описания того, что испытал мэтр Лариат, отдавшись на волю сакральных сил Мирового Дерева. Он улавливал мизерные крохи пронизывающих его потоков энергий и знаний. Едва удавалось сосредоточиться на выуживании ответов на насущные вопросы, как, например, сделать семечки подсолнуха с ароматом розового масла, что же такое флогистон, как из Астрала направить корни рудной лозы к находящимся на других планах жилам волшебных металлов типа мифрила и адамантина, есть ли у магии элементарная частица, как воду в растении кристаллизовать без разрушения клеток? Последнее интересовало не в первый раз, просто требовалось уточнение, косвенно относившееся к темам прошлого раза. Случилось и озарение про смену цвета листьев в зависимости от времени суток. Обнаружился очередной переход на небесные планы. Возбудился интерес к непознанным загадкам типа дрейфа планов. В общем, ещё чуточку углубилось и расширилось понимание планарных процессов и взаимодействий, заменив месяцы изучения и познания в тиши личной рощи в каком-нибудь из Лесов Фаэруна. Сделан очередной шажочек к цели: не просто черпанию и абсорбции энергии из истоков окружающего пространства-времени, а осуществление воздействий на этом глубинном уровне первопричин, когда поле антимагии представляется лишь следствием и не может воспрепятствовать мэтру Лариату – мечты, мечты…       Здесь! Переполненный могучими энергиями, человек едва не лопался, терпя строго до нужного места. Благодаря тайной досягаемости, мэтр Лариат загодя ощутил, собрался и распознал, чтобы тютелька в тютельку сработал триггерный двеомер, побудивший заклинание-подобную способность планарной телепортации сработать по указанным координатам. Он вывалился в тот же бассейн, уже отчищенный от вина, и выкатился из собственной деревянной фигуры с нынешними чертами лица и пропорциями тела. Пока человек, опьяневший от толики сопричастности к трансцендентному ощущению мировой широты и сил, валялся, двеомер домашнего лакея собрал в фиалы пролившуюся квинтэссенцию древесины, а потом отскоблили и омыл хозяина, набрав с него эссенции.       Придя в себя, человек скосил взгляд на узколобого и скуластого рашеми, уже обросшего тонкой корой на манер слоя бересты. У мэтра скопилось уже более сотни таких вот «манекенов». Он не придумал ничего лучше, как подражать энтам, при путешествии на колоссальные расстояния оставляющих старые тела-деревья, чтобы суметь потом вернуться в свои покинутые оболочки или просто посадить новое дерево. Лариат, всё ещё глупо улыбающийся, витая в облаках приоткрывшихся тайн, которых хватит на несколько дней обдумывания, подхватил деревянную фигуру и вместе с ней вновь отправился нырять, пока ещё были свежи в памяти ощущения той ветви с планарной трещиной куда-то близь горы Целестии и Дома Триады, где у самого ствола расположилось поселение низкорослых дриад, диких и ведущих весьма примитивный образ жизни – почти животный. Где-то между деревенькой и трещиной мэтр определился с укромным местечком под корой и заложил туда своё подобие-рашеми. С этим болваном посредством Мирового Дерева можно будет установить полноценную связь, как с фамильяром, чтобы позже, сидя в уюте дома, потренировать удалённое общение с природой и выяснить подробности о самой стволовой ветви и немного о месте, куда ведёт естественный портал, связывающий небесный план и Мировое Дерево. «Сбагрив» в ветвь ненужные друидические заклинания, место которых вскоре займут арканные двеомеры, мэтр вернулся домой, где вместо блаженства стал тренировать волю и концентрацию, перечитывая конспекты и книгу заклинаний выпускника университета в Сильверимуне, чтобы взглянуть на арканную магию в новом свете да с высоты своих позиций.       Интуиция и логика подсказывали мэтру, что после порции знаний, сил и омлета самое время начать новый гобелен, на сей раз с картиной попроще – каверну Подземья с кристаллами и флуоресцентными грибами. Но перед этим следовало по-новому взглянуть на кое-какие тексты.       Довольно улыбающийся и что-то весёленькое насвистывающий человек переместился в область замедленного времени, подошёл к полке и сгрёб книги об иллюзорных свитках – от разных авторов из разных веков и разных регионов.       Арканный иерофант – кто вообще такой? Соглядатай-подражатель. Природа является образцом для подражания. Природа имеет все ответы. Бесполезно спрашивать у вьюнка, как он растёт. Этот вопрос надо адресовать Природе. Поверхностный ответ ляжет в основу примитивного заклятья опутывания. Или, например, серия заклятий лечения. В простом случае достаточно передать организму порцию сил – сам восстановится. Труднее направить энергию конкретным системам обеспечения иммунитета и самовосстановления клеток плоти. Друиды наблюдают за Природой - маги понукают окружающим. Достаточно школьных методов, чтобы при взаимодействии арканной и сакральной магии открыть тайны мироздания, столь трепетно оберегаемых Леди Тайн и всеми теми, кто постиг простые истины. Наблюдай, как Плетение воздействует на Природу. И тогда для заклинателя-практика отпадает смысл изучать структуру двеомера, чтобы постигнуть его и применять самому с широкой вариативностью. Когда умеешь разговаривать с животными, с насекомыми, с растениями и даже камнями, преодолей стереотип и… общайся с заклинаниями. Эдакая смесь ментальной магии прорицания и призыва. Суть как с лингвистикой: если живы носители языка, то соответствующая магия поможет общаться на нём и понимать письмена – транслировать своё через совокупность чужого опыта и знаний. Так и с двеомером: необходимая и достаточная концентрация сакральных энергий, механизмы трансляции и анимации, колдовская воля – и плетение маны само подстроится подобно виноградной лозе в руках опытного друида или кобре у заклинателя змей.       Читая чужие труды, описывающие создание иллюзорного свитка, исследователь придирчиво и кропотливо отделял зёрна от плевел – взращивал дерево, подводя корни к предпосылкам и растя ягоды следствий, а наведённая кем-то тень на плетень получалась сродни серебристой дымке Астрала вокруг Мирового Дерева. Особый интерес представляла эволюция этого «заклинательного дерева» от эпохи Нетерила до нынешних дней, а также сорта – расовые особенности.       Открытый мэтром способ познания не являлся уникальным – первоначальное авторство точно за эльфами. Именно Высокая Эльфийская Магия – цель Лариата. Но если ушастые действовали бережно и творили Искусство, то человек оказывался драконом в посудной лавке. Мэтр тратил огромные ресурсы там, где хватило бы одного узелка, повязывать который самостоятельно он не умел – пока! Вот Лариат и трудился сейчас на примере книг об иллюзорных свитках, развивая навыки и углубляя своё понимание принципов и законов работы магии Иллюзий, насколько это было возможно по запутанным изложениям в книгах с кучей отсылок на трактаты других волшебников. Казалось бы, изучаемый двеомер сложности второго круга, а воды налито на третий с горкой, что приближало к пониманию Высокой Эльфийской Магии лишь с позиции фундамента, на котором она «высилась». На лице занятого человека отсутствовала улыбка, главенствовало выражение сосредоточенности и глубокой задумчивости.       Наконец-то покинув читальню и дойдя до ответвления самого Мирового Дерева, а не прижившегося на его коре дуба или берёзки, морально усталый мэтр нырнул в колючие дебри под домом. Там средь многочисленных паутин уже была подготовлена «ткацкая» площадка. Паутина не корни с ветвями, но их арканный аналог – мэтр развивался комплексно и гармонично. Привычно применив почкование, мэтр и четыре его клона приняли формы пауков различных волшебных видов, призвали мелких помощников и слаженно заработали целым прядильным цехом, перенявшим от бединов лучшие традиции ковроткачества. По этой технологии был первым делом выпущен складской ковёр-самолёт с дюжину на семь футов. Манёвренный и со скоростью стрелы, артефакт имел сотканную арку с запертыми воротами, ведущими в каверну на манер корабельного грузового трюма, и был способен сворачиваться в короткую или длинную пику из металлизированного живодерева - наделён разумом без эго. Бедины точно знают, каких нервов, терпения и мелкой моторики пальцев стоят их вручную плетёные ковры – мэтр познал на собственном опыте. Ещё и первую заготовку позорно запорол, когда могучий двеомер вышел из-под контроля и попортил домашний остров-платформу в миле над ним местом происшествием. Но это лишь раззадорило упорного Лариата.       Внезапно крупный фазовый паук ощутил диссонанс, словно бы по соседству произошёл обрыв нитей. Однако все его помощники, все его клоны и все их помощники ничего не почувствовали, продолжая важный и нудный процесс. Продублированный охранный периметр и управляющий им дом-треант тоже ничего подозрительного не ощутил. Но мэтру точно не показалось. На нём сходились все нити - паутина стала эдакой антенной, расширившей мистическую чувствительность. Мэтр в который раз посетовал, что до сих пор не разобрался с эльфийской телкиира и не обзавёлся ни омутом памяти, ни прудом заклинаний, а киира его собственного производства годились лишь в качестве удобных гримуаров на жалкие девять заклинаний, по одному на круг, вместо тридцати универсальных страниц у эльфийских мастеров.       Время дорого. Лариат доверял интуиции, но и терять труд впустую не хотел. Он рискнул призвать великую королеву фазовых пауков и безусловно подчинил её, отдав сложный приказ. А сам, на разрывая связь с паутиной ковроткачества, изрыгнул Кефира, который, в свою очередь, выплюнул книгу заклинаний какого-то продажного сукина сына, отучившегося в Сильверимуне ради выведывания секретов. В этой арканабуле имелись чары как раз на случай, когда требовалось в точности вспомнить последний час.       Дёрнулась связь с Абадом. Что-то произошло на Плане Огня. Не с фениксом, он вообще сейчас нетрезв и в озерце магмы чувствует себя в полной безопасности. Отголосок чего мог бы задеть эту струнку? Только одно приходило мэтру на ум – сила одного из сделанных им артефактов. Город Брасс, естественно, был первым городом, посещённым вне Фаэруна и вообще Торила. Однако в латунном султанате коммерсант ещё только готовился по-настоящему торговать.       Высоченная интуиция не подвела. Мэтр занимался ткачеством для двеомера дворца Морденкайнена. Был настроен на эту волну. И только лопнувшее карманное измерение одной из ранее проданных арок могло колыхнуть струнку между ним и фениксом. Плети он ковёр на первичном материальном плане, а не в Астрале, то нипочём бы не ощутил колебание, спровоцированное с Плана Огня. Кто-то лопнул арку Морденкайнена – изнутри! Какой такой идиот решил творить в пространственном кармане ещё один карман?!       Любопытство Лариата не перевесило его рассудительность. Мэтр доделал ткацкие работы – всего-то девять минут оставалось у почек-клонов. Этого запаса времени хватило, чтобы в трансе перетасовать набор двеомеров, попросить у Мирового Дерева капельку сил и выхлебать пару эликсиров маны, дающих арканной энергии и приготовленных по с трудом найденному нетерскому рецепту. И вот к фениксу нагрянул огненный элементаль.       Феникс всё ещё блаженствовал на пустынной окраине, если этот термин применим к бесконечному элементному плану. Рядом была близка граница с Планом Земли, отчего пейзаж представлял собой растрескавшуюся каменистую равнину. Дикая местность, где водились гигантские огненные жуки. Один из них как раз щёлкал жвалами, чувствуя присутствие феникса, но не имея возможности сожрать его, когда он в жидком состоянии. Спиртовые пары были жуку фиолетовы, а вот вкусный элементаль показался отличной закуской. Впрочем, умелый Лариат воспользовался навыкам друида, мирно спровадив насекомое – охранять их покой.       Мэтр не стал тревожить фамильяра, наоборот, с комфортом устроился прямо в его жидкости поверх булькающего участка образовавшегося лавового пруда. Взявшись обеими руками за шарообразный посох заклинателя, планарно-арканный иерофант принялся ворожить. Школа Прорицания не была его козырем, поэтому даже с превосходным инструментом для выяснения направления на место интересующего происшествия и примерное расстояние потребовалось нехотя взлететь и телепортироваться на край обозреваемого горизонта, потратить ещё десять минут и повторить, чтобы в точности навести изображение в шаре на область, где создавался и лопнул дворец Морденкайнена. Увы, пришлось потратить ещё примерно минут тридцать на дважды срывавшийся двеомер, чтобы натужно сворачиваемая спираль сыщика упёрлась точкой фокуса в искомое место.       Быстро текущая магма образовывала здесь широкие проливы между островами. С одной обрывистой стороны выжженная почва была вытоптана парнокопытными, судя по всему, являвшимися огненным аналогом кентавров, естественно, кинувшихся преследовать планарных путешественников. Те преодолели преграду и не просто укрылись за стеной на другой стороне протоки, защитившей от града стрел, но хитро скрылись в карманном измерении, оставив налётчиков ни с чем. Потом в группе случился какой-то разлад, и один из пришельцев, судя по глубине следов, бугай тот ещё, скрылся с аркой, заперев трёх сотоварищей в пространственном кармане – вон их свежие отпечатки подошв. Да, однозначно, нанятый проводник является плодом скрещения с какой-то из местных рас – выброшенный из лопнувшего дворца труп слишком медленно жарился, не имея никаких волшебных защит.       Изображение в магическом шаре сдвинулось круто вверх. Ранее издалека и мельком замеченная колоритная парочка дважды искривляла круги спирали – это верный признак могучего прикрытия двеомером неопределимости. Но мэтр Лариат был не лыком шит и обладал превосходным инструментом, чтобы применить дальнобойный двеомер зоркости орла, чтобы, как в подзорную трубу, с нескольких миль вглядеться из-под прикрытия роя эементалов… Человек и получеловек-полудемон шагали по воздуху над островками твёрдой породы. Камбион. Каанир Вок.       «Вот так приплыли…» - подумал про себя коммерсант, косвенно снабжавший осаждённый Сандабар стрелами и провизией. Огненный элементаль пожевал пламенную губу. Колдун в компании жреца, с уверенностью двигающегося пружинистой походкой ловкого человека, ничего не оставляющего без внимания. Даже удачно подвернувшуюся стаю местных гусеподобных птиц, местных элементалей, применённую ради прикрытия наблюдения, он едва ли не просверлил взглядом, явно ощущая на себе чужое внимание. Один другого стоил.       - Хочешь поплавать брассом? – Пошутил огненный элементаль, резко смешав изображение в шаре и обратившись к фениксу.       Вектор движения пришельцев совпадал с направлением на Город Брасс. Им предстояло преодолеть сотни миль, полных опасностей, так что с преследованием можно особо не спешить. Не зря посланник Латандера упомянул этого индивидуума, значит, вмешиваться нельзя, но проследить к своей выгоде…       За прошедший час с лишним феникс протрезвел и «отлился» обратно в бронированного лавой феникса, отчего остывающий пруд магмы покрылся тёмной коркой. Абад курлыкнул в ответ, готовый изобразить эффект выныривания из магмы для маскировки телепортации.       «Хех, любимец, а вот и не угадал. Посыльный ифрит Игниср канул в лету», - по эмфатической связи передал Лариат, распрощавшись с этой личиной.       На память пришёл самый первый флирт, когда сексапильный мужчина в одном из магазинов рискнул приспустить перед одинокой красоткой верх огненного хвоста, приоткрывая лобок с намёком, что без штанов. Вместо ифрита его восприняли за пламенного ужаса – хаагиннсы прислуживают ифритам и выглядят примерно так же, как они, только вдвое меньше. Продавец тогда содрал сотню золотых штрафом, а потом ещё столько же за пользование примерочной не по назначению, но в итоге все расстались довольными.       «Ну, не расстраивайся, Абад. Ты не зря перенял мои способности и учился превращаться в гуманоидов родного мира, как я в огненных зверушек», - передал Лариат вместе с образами домашнего кота и смешной белки с огненным хвостом и двумя прикольными язычками-ушками, в которые клевал феникс во время шутливо-тренировочных игр.       Безусловно, полезен опыт слияния с фамильяром, когда тот обволакивал огненного элементаля и превращался в местного жителя, пряча внутри себя старшего собрата, остававшегося в силах и способностях. Мэтр Лариат и в новом образе не отошёл от принципа регенерирующей живой брони из фамильяра, усиленного заклятьями и двеомерами. Вот только лишь пару месяцев назад ему раскрыло глаза на очевидность упоминание архонтом-светочем огненного дженази, а потом и тайная встреча с лидером, без проблем прописавшим в ордене новобранца – аколитом и экзорцистом! Вроде бы и не клир, но поставлен служителем в малый чин ордена Братства Великолепного Солнца как личный помощник гроссмейстера и церковный заклинатель, перешедший из неофитов ордена Солнечной Души, о чём была составлена официальная бумага с именем Симион в храм Свет Латандера, в прошлом году восстановленный в Кинжальных Водопадах – фронтир между горами Пустынного Зева и Пограничным лесом сразу восточнее от Анаврока.       Человек, элементалист и друид с активно применяемой способностью тысячи лиц без особых затруднений научился принимать облик дженази. Сперва на огненном примере, а потом самостоятельно в остальных четырёх, произошедших от соития людей с ифритами Плана Огня, джиннами Плана Воздуха, маридами Плана Воды и дао Плана Земли. Элементали для посещения диких областей, а в цивилизованные места лучше являться в цивилизованном виде. Разумеется, местные жители всегда будут относиться к полукровкам с предвзятостью или пренебрежительностью, как бы те не рядились в артефакты.       Вместе с фамильяром вернувшись в дом в кроне Мирового Дерева, мэтр Лариат сосредоточился и перетёк из стихийной формы в дженази: смуглого человека с огненными волосами и причудливыми линиями, испещрявшими тело подобно светящейся татуировке - огненные жилы. Феникс Абад понятливо увеличился, расправил крылья и буквально сел на сложившегося в три погибели дженази, чтобы в следующий миг стечь магмой. Через несколько мгновений слияние завершилось – взлелеянная в фамильяре частичка души объяла родительский дух второй кожей. Перевоплощённый человек испытал эйфорическое чувство сродни тому, словно он рак-отшельник, который наконец-то нашёл свою родную раковину!       Посреди синего магического круга выпрямился ифрит, расправив огненные крылья. С первого взгляда ни рожек, ни клыков, ни когтей, словно обычный человек, атлетично сложенный калишит или бедин ростом семь футов, с бронзовой кожей и прямыми волосами переливчатого каштанового цвета. Но нет, среди зачёсанной назад лоснящейся шевелюры виднелась пара маленьких рожек с ноготь мизинца, за ухмылкой различались аккуратные клыки, чуть заострённые ногти поблёскивали обсидианом, а маленькие волоски на теле придавали коже неповторимую огненную бархатистость, столь соблазнительную для многих горяченьких милашек. Усиленное Абадом мужское либидо Лариата требовало интимного женского общества. Перевоплощённый смирил натуру, сконцентрировался, поднатужился и с третьей попытки обул стопы в пламенные струи – знак мастерства владения телом и для пущего ускорения полёта. Как и у драконов, и у небожителей, крылья, вытянутые на длину роста в семь футов, больше помогали управлять врождённой способностью летать, чем, как у обычных птиц или насекомых, обеспечивали полёт согласно законам физики и биологии.       Как во многих языках говорится: «Noblesse oblige – благородство обязывает». Молодой и эксцентричный нобиль – никак иначе! И легенда подходящая наличествует: много веков назад из песчаного континента Закхара в Анаврок кто только не иммигрировал. Да, грязнокровый аристократишко из захолустья, но уже не быдло, тем более, не из числа порабощаемых рас, а недостаток чистоты происхождения успешно залакируется золотом и лоском волшебно изысканных одежд, как и всеми джинами-нобилями, создаваемых для своего повседневного обихода силой воли, воображения и магии заклинание подобных способностей серьёзного создания или желания - прообраза одноимённых двеомеров для пятого и высшего девятого кругов. Увы, к сожалению самих джинов, благородных или сильных, все они на себя могли применять лишь строго ограниченное желание, а знаменитые три желания являлись врождённым защитным механизмом однозначного освобождения из рабства не-джинов.       Всё, снаряжённый анаврокский ифрит-нобиль Нувин Шаян Ильяс Сахель Шах – готов! И он сменил план бытия, как в воду, с удовольствием занырнув в кипящую реку магмы, но не в бухте латунного города, раскинувшегося на сорок миль и являвшегося центром цивилизации Плана Огня, а невдалеке от искусственной стены.       (Иллюстрации к главе с 062 по 075)