======================================
Он так и продолжал приходить к ней. Он прошел с ней весь тот путь, от начала и до конца. Вплоть до тех пор, пока все… не закончилось.Часть 1
2 декабря 2016 г. в 20:50
— Прошу, я ведь просто хочу помочь…
Она оборвала его, не дав ему закончить и предложения.
— Прекрати, ты ведь прекрасно знаешь, чем все это закончится. Еще с пол годика и все, прощай чувиха.
Как и всегда свои эти слова она произносила с глупой, чуть обиженной усмешкой. А он смотрел на нее и прекрасно знал, что с ней происходит. В эту минуту он был готов ей все простить. Естественно, каждый справляется с разочарованием жизни по своему и не совестно вовсе, если кто-то начинает придаваться иступленному эгоизму.
— Нет, Боже, не смотри на меня таким взглядом! Всегда ты приходишь и смотришь вот так… — продолжала она.
— И вовсе не всегда…
Она снова прервала его.
— Да, погоди, извини, Так смотреть ты стал лишь после того, как я начала лысеть. Что тебе сказать, химиотерапия, насколько мне известно, еще никому не шла к лицу.
Снова усмешка. Сжатые тонкой полоской губы, скошенные, казалось бы под невероятным углом. Что теперь выражала эта усмешка? Сложно сказать.
— И все равно ты неправа. Я просто волнуюсь и все.
— Волну-уешься… — протянула она совершенно спокойно (при этом взгляд ее был направлен куда-то в угол палаты). — Да, это, пожалуй, ты можешь. А чего волноваться-то?
Она серьезно посмотрела на него, даже чуть прищурилась.
— Как же, вдруг тебе хуже станет.
— Ну, значит, не зря волнуешься, хуже-то мне становится с каждым днем. Проклятая дрянь которой меня “лечат”. Тьфу, оно как же, лишь скорее в могилу загоняют.
Оба замолчали. Он, был готов сидеть с ней вечно, она, ждала, пока он даст ей повод его прогнать.
— Нет, хватит, — не выдержала она, — долго ты тут торчать собираешься?
— Мне завтра ко второй паре, я подожду пока ты уснешь.
Она взглянула в окно. Было темно. Зимой ведь всегда так стремительно становится темно.
— Дурак и слюнтяй! Просто убирайся уже и, Господи, если хочешь, то приходи хотя бы не так часто.
— Извини, если надоедаю, но не могу же я оставить тебя одну.
— Ну, — приподняв брови начала она, — у многих это вполне неплохо получилось. Лишь ты пока еще исправно ходишь.
Он молчал, она молчала.
— И чего ты во мне нашел-то?
От неожиданности этого вопроса его даже слегка всколыхнуло.
— Я, — слегка смутившись начал он, — Я не уверен, это ведь…
— Все-все прекрати, я не хотела.
Он слегка вздохнул, его взгляд был направлен прямо на нее.
— Смотришь, — произнесла она глядя совершенно в другую сторону, — Знаю, что смотришь. Ну, смотри-смотри, пока можешь.
Она отвернула лицо еще сильнее.
— Брось, ты обязательно поправишься.
— Поправлюсь? И что дальше?
Он растерялся.
— Как же, все будут рады.
— Пхахаха, — совершенно внезапно разразилась она и повернула свое лицо в его сторону, — Не думаешь же ты, что я в таком случае буду терпеть твою рожу и дальше? Я ведь отказала тебе еще до болезни. Сейчас ничего не изменилось.
В ее голосе слышался скрежет усталости. В его лице читалось лишь сосредоточенное биение мыслей.
— Пусть так, я лишь хочу, чтобы тебе стало лучше.
— Ухх, — словно от боли скорчилась она, — до чего же слащаво.
Снова молчание.
— Разве не хорошо будет, если меня не станет? — совершенно спокойно нарушила тишину она, — Если так уж сильно меня любишь, то со мной живой только больше намучаешься.
— Глупости! Да никто на такое не пойдет!
— Конечно, рыцарь прямо! Да пойми же, идиот, здесь я останусь или буду там, тебе будет больно в любом случае. Просто брось меня уже здесь, — ее голос сорвался.
Послышался едва слышный всхлип. Он, было, протянул к ней руку, но она туту же отбила ее своей.
— Уйди уже, прошу… пожалуйста, — ослабевшим шепотом произнесла она.
Он смотрел на нее. Его ноги дрожали, а в горле ужасно пересохло.
— Я приду завтра, — только и произнес он.
Она ничего не ответила.