Будет больно

      Темнело. Джеджун поглядывал на часы, давно уже потеряв интерес к лекции. Сосредоточиться мешали мысли о том, что его мужчина, его доминант, его бог во плоти уже в городе и ожидает в галерее, чтобы ознакомить с концептом предстоящей выставки. Закусив губу, парень то и дело просматривал последнее сообщение от Юнхо. Ким готов был сорваться в любую секунду, наплевав на учебу. Однако на месте удерживал приказ Чона дослушать лекцию и исправно записать домашнее задание. И хоть Дже скептически кривился, но не посмел ослушаться. Все его естество пребывало в крайнем возбуждении. Не то, чтобы у него встало, но усидеть на одном месте было крайне сложно, и он уже думал, а не соврать ли о том, что их отпустили пораньше. И лишь эта мысль проскользнула в его голове, как вспомнились правила ДС-отношений, которые сексуально вдыхал в его уши Чон. Ему нельзя врать хозяину, нельзя манипулировать в собственных интересах, даже если очень хочется. Вздохнув, Джеджун запустил пальцы за ворот рубашки и погладил ленту, чтобы успокоиться.       Полчаса спустя преподаватель-таки отпустил группу, и студенты разбежались по своим важным делам. Дже запихал тетрадь в рюкзак, забросил за спину и поспешил к ближайшей станции метро. Про такси пришлось забыть из-за скромного бюджета, как и об ужинах в ресторанах. Разумеется, привыкать к тому, что в публичном транспорте понятие личного пространства наглым образом растаптывалось, он не собирался. Самым отвратительным были попытки полапать, к тому же его внешность привлекала к себе внимание извращенцев. Джеджун не стеснялся в выражениях, посылая ублюдков по маме, устраивал сволочные концерты, пробовал уломать отца вернуть ему права. Тот обещал подумать, если парень без хлопот закончит первый семестр.       Выбравшись на поверхность, Ким огляделся. Огромное здание галереи он обнаружил сразу же, кинулся со всех ног. Как же он соскучился по Юнхо. Безумно хотелось ощутить силу его объятий, вкус губ. Охранник пропустил его, только лишь позвонив кому-то, направил вглубь помещения в секцию Q, за которой находился кабинет владельца. Шаги парня гулко отдавались в полупустом помещении. Темнота навевала жути и странного возбуждения, от которого по коже ползали мурашки.       Отыскав нужную секцию, Дже прошел ее, заметил полоску света за драпировкой. Из-за двери слышался приглушенный разговор. — Он будет прекрасно смотреться в коже. Непременно черной. — Только никаких извращений. — Черт, Юнхо, ты понимаешь, какое это преступление — прятать подобную красоту?! — Угу, давай сделаем ее достоянием страны. В любом случае, Джеджун сам решит, насколько далеко он готов зайти. Он умный мальчик и дерзкий к тому же, не позволит на себя давить. Едва учует подвох, ищи новую модель. — Я бы многое отдал, чтобы получить возможность приструнить малыша.       Дже гадливо поджал губы и решил прервать беседу приятелей вежливым стуком. — Здравствуйте, Нокамура-сан. Можно? — Ах, Джеджун-кун, проходи!       Джеджун вошел и, аки сама кротость, опустил глаза в пол. Юнхо с довольной улыбкой окинул взглядом питомца, поднялся и принял у него рюкзак. — Присаживайся.       Ким кивнул и подошел, скромно приземлился за стул. И лишь после этого поднял глаза на Юнхо. Понял, что все сделал правильно. — Юнхо, он восхитителен! Таким послушным он нравится мне еще больше! — Давай по существу. Дже весь день учился и наверняка очень устал. Устал ведь?       Дже кивнул, хотя по вечерам всегда был необычайно энергичен. Впрочем, как и многие молодые люди его возраста. — Так может чаю? — Да, пожалуйста, — Ким вовсю старался вести себя примерным сабмиссивом, надеясь получить награду позже.       Как радушный хозяин Такихиро налил парню чай, сел ближе, чем этого хотелось Юнхо. Дже заметно покраснел, то ли от смущения, то ли от раздражения. Он кожей чувствовал похотливый взгляд старика. — Такихиро хочет сделать несколько снимков, чтобы посмотреть, насколько тебе подходит выбранная им тема, — Юнхо не мог оторвать глаз от кроткого мальчика, коим Джеджун бывал далеко не всегда. — Ты не обязан делать этого, поэтому если почувствуешь себя некомфортно, дай знать. — Хорошо. — Тогда, пожалуйста, надень это.       Дже вручили брюки из тонкой кожи, тапки и проводили до туалета. Он быстро стянул одежду и облачился в штаны, что облегали ну просто до неприличия. Было заметно нижнее белье, поэтому посомневавшись чуток, парень избавился от трусов. Когда он вновь появился в кабинете, сразу же заметил некоторые изменения. Стол был отодвинут к стене, в центре стоял потрепанный стул. Юнхо подошел к нему вплотную, обвил талию собственническим жестом. — Ты очень хорошо себя ведешь, Дже. Я горжусь тобой. — Спасибо, — Дже немного сконфузился и прошептал еле слышно, — хозяин. — Ничего не бойся, я сам тебя пристегну. — Хорошо.       Юнхо огладил обнаженную спину парня, не удержался и поцеловал в лоб. — Эй, не дразните меня. Так, мальчик, бросай шмотки, становись сюда. — Встань на колени перед стулом, Дже, — мурлыкнул Юнхо, отбирая джинсы с футболкой и бросая их, не глядя, на стол. Туда же улетели и кеды. Тем временем Джеджун сбросил тапки и опустился на пол. — Ложись грудью на край, вытянись и прогни спину, выпяти попку… да-да, так. Руки просунь в отверстия.       Чон быстро опутал запястья Дже тонкой веревкой. Потом обошел и заставил парня раздвинуть ноги шире, надавил на поясницу, вынуждая прогнуться еще сильнее. — Идеально, — Такихиро ощутил приятный зуд в промежности, не сразу вспомнил, что собирался фотографировать.       Юнхо отошел к столу и сложил руки на груди, любуясь своим питомцем. Японец вооружился камерой и закружил вокруг Джеджуна, быстро-быстро щелкая соблазнительное тело со всех ракурсов. Дже отвернулся от объектива. — Лицо не снимай, — вмешался Чон. — Его отец влиятельный малый. — Хм, тогда наденем маску. Так, сладкий, максимально подними подбородок.       Дже задрал голову, замер, когда ему на лицо опустилась маска наподобие той, что надевались на фестиваль Сецубун. Не изящная кошачья мордочка, а устрашающая физиономия демона. Ярко-красная, с огромными золотистыми клыками и изогнутыми рогами. Как бы между прочим японец провел рукой по мягким волосам Кима, взлохматил. Юнхо заиграл желваками, насупившись. Такихиро заметил недовольство друга, отошел и продолжил фотографировать. — Поза номер два.       Судя по всему, мужчины заранее все оговорили. Юнхо подошел к сабмиссиву, снял маску и положил ладонь ему на затылок. — Расслабься, голову опусти на плечо, лицом вниз. Теперь перемести вес на левую ногу, правую выпрями и отведи назад.       Кожаные штаны, выгодно обрисовывающие ягодицы, со скрипом натянулись, обхватывая упругие полушария и проникая во впадинку между ними. Напряжение сковало бедра, пока Дже устраивался поудобнее. Волосы скрывали очаровательное лицо, но на шее отчетливо проступали позвонки, убегая вниз по спине. В его позе было столько повиновения высшей силе, столько отчаянья, что хотелось прямо сейчас бросить все и взяться за эскиз. Косые мышцы и ребра сексуально натянули кожу, так же как и лопатки, напоминающие сейчас крылья. — Юнхо, это… — Нокамура остолбенел, в его голове зарождалась новая идея. — Это здорово! Настоящий ангел! Падший, но все равно прекрасный!       Юнхо улыбнулся, любуясь молодым телом, что принадлежало ему полностью и безраздельно. И чем больше он смотрел на Джеджуна, тем сильнее желал его. То время, что мужчина провел в одиночестве после отъезда Дже, доказало, сколько удовольствия он получал от одного лишь присутствия парня. Чем бы они не занимались, будь то сессия, секс или совместный просмотр теле-шоу, приносило удовлетворение. У него был опыт, были сабы, и Юнхо теперь мог с уверенностью сказать, что Джеджун был особенным. Его красота, пылкая натура, трогательная неопытность в самостоятельной жизни в сложном переплетении с язвительностью, самоуверенностью и самовлюбленностью. Дже был многогранен, и каждую сторону его хотелось изучить тщательно и неторопливо. Сам аспект доминирования над этим мальчиком приносил куда больше кайфа, нежели возможность оставлять свои отметины на его теле. — Я бы многое отдал, чтобы увидеть распорку между его ногами. — Забудь об этом, — хриплый голос выдал Юнхо с потрохами. — Уверен, малыш просто сияет в сессию. Ты не фотографируешь его после порки, чтобы показать, насколько он желанен? — Если и снимаю, то исключительно для себя.       Японец не удержался от усмешки — Юнхо вышел из себя гораздо быстрее, чем он воображал. Разумеется, у него не было намерения провоцировать друга, но подшутить он любил, к тому же хотел проверить, насколько малы его возможности перехватить новичка. Его невинное прикосновение к Джеджуну вызвало волну протеста у его доминанта, и тот теперь жаждал показать, что у других нет и шанса отбить его малыша. В глазах Юнхо появился опасный блеск. — Простите, — глухо пробормотал Дже, по-прежнему находясь в своей позе. — Можно мне в туалет? — Конечно, — Такихиро отложил камеру.       Дже выдохнул с облегчением, когда посчастливилось выпрямиться. Он торопливо надел тапочки и ушлепал в уборную. Он только хотел закрыть дверь на защелку, как следом стремительным ураганом ворвался Юнхо. — Ээ… там есть еще один, — Джеджун ощутил робость, глядя в суровое, даже злое, лицо мужчины. — Что-то не так? Я совершил ошибку? — Мне не нравится, как он смотрит на тебя, — прорычал Чон, подхватил парня под ягодицы и усадил на край раковины.       Ким был не готов к такой ревности. — Вы ведь сами предложили, — проблеял он ошеломленно. — Я не думал, что это так выбесит меня. Ты слишком сексуальный, — Юнхо навалился на Джеджуна, отчего тот хряснулся затылком о зеркало, втянул его губы в рот. Его руки вцепились в ширинку парня. — Стойте, — пискнул Дже, сопротивляясь болезненной жесткости ласки. — Он узнает, услышит! — Я хочу, чтобы он слышал! Хочу, чтобы они все видели и знали, что ты принадлежишь мне! — Н-но… — Заткнись и снимай чертовы штаны! Я хочу пометить тебя, как свою собственность! — Юнхо едва не с мясом выдрал молнию и попытался стянуть брюки с бедер парня. — Сеул! — судорожно выдохнул Джеджун, подтягивая жалобно скрипящую кожу штанов. — Сеул!       Юнхо остановился, с его глаз будто пелена спала, когда он увидел, с каким ужасом на него смотрел Дже. Немного помедлив, мужчина притянул его к себе, обнял. — Прости, детка, я не хотел тебя напугать, — он ощутил напряжение, сковавшее Дже, погладил успокаивающе по спине. — Я ничего тебе не сделаю, не волнуйся. Ох, ты весь дрожишь, маленький мой.       Джеджун молчал, пребывая в легком шоке. — Это было не самой блестящей моей идеей. Извини, малыш. — Вам можно доверять? — Можно, — Юнхо уткнулся в плечо парня, поцеловал. Несколько мгновений спустя Джеджун выпростал руки, обнял мужчину в ответ. — И вы бы отымели меня здесь и сейчас? — Да. И в этом твоя вина. — Потому что я такой секси? — Такихиро хочет тебя. Любой захочет, когда увидит такого вот, с покорно опущенной головой. Я не могу позволить этого, малыш. — Я ваш, хозяин. На мне ваша лента. Я никогда не снимаю ее. — На всякий случай я поставлю еще один знак. — Нельзя! У нас будет медосмотр, — успел взвизгнуть Дже, когда мужчина принялся вылизывать его шею.       Юнхо с усмешкой наклонился и вобрал в рот левый сосок Джеджуна, принялся елозить по нему языком, причмокивая и нетерпеливо мыча. Ким не удержал стона, закатил глаза и прерывисто задышал, ощущая, как чресла скручивает возбуждением. А вскоре в разорванную ширинку скользнула ладонь любовника, сграбастала его член и принялась мастурбировать. Дже шире развел ноги, позволяя доминанту ласкать себя. — Еще, — простонал он, чувствуя накатывающую негу. — Еще, хозяин! — Громче, малыш, чтобы эта сука слышала и знала, что здесь ловить нечего.       Джеджун покраснел. Он закусил нижнюю губу, чтобы удержать стон, но мужчина сменил пальцы горячим ртом, и Дже громко возвестил о своем восторге. Немного усилий, и томящийся долгое время в одиночестве член парня бурно отреагировал, излившись прямо в глотку Юнхо. Тот проглотил с чавканьем, выпрямился с довольным выражением лица. — Поехали отсюда. — Да, хозяин, — просипел Ким. — Спасибо, хозяин. — Подожди здесь, я принесу твою одежду.       Юнхо чмокнул питомца в щеку и вышел. Дже с трудом принял вертикальное положение, едва не свалился. В некоем трансе он пялился на дверь, за которой скрылся его мужчина, и пытался понять, что сейчас произошло. Безусловно, тот факт, что одно лишь слово остановило ярость Юнхо, приводил в восторг, вселял уверенность и чувство какого-то всесилия. Опавший половой орган вновь ощутимо напрягся от осознания того, что он, Джеджун, может вызвать такую страсть и такую ревность.