Дорога наугад

— Мне кажется, он вообще не способен меня понять. В смысле, мы, конечно, пытались поговорить, найти какой-то компромисс... но это бесполезно, понимаете? Я с тем же успехом могла бы со стеной разговаривать. Он просто пропускает мимо ушей все, что я говорю, даже не пытаясь задуматься! Оби-Ван сочувственно кивал и старательно делал вид, что ни в коем случае не солидарен с супругом клиентки. В Храме его учили не оставаться безучастным к чужим страданиям, но годы, проведенные под личиной семейного психолога, внесли в джедайское воспитание свои коррективы. Изо дня в день выслушивая, как ухоженные, сытые, сверкающие дорогими украшениями корусантские дамы жалуются на своих бесчувственных мужей, неблагодарных детей и лживых любовников, он все больше убеждался, что обитатели верхних ярусов столицы страдают какой-то специфической формой безумия. Их "беды" и "личные трагедии", из-за которых наиболее экзальтированные особы грозились свести счеты с жизнью, вместо сочувствия вызывали желание сводить "страдалицу" на экскурсию по Алому коридору, где женщины продавали свои тела за миску похлебки и дозу глиттерстима. Сбивчивый рассказ клиентки о муже, неспособном оценить жертвы, принесенные ею на алтарь брака, оборвался на душераздирающей ноте: придушенном всхлипе и виноватом "извините, вырвалось". Все понимающий семейный психолог сочувственно улыбнулся, подал ей бумажную салфетку (специально держал в ящике стола для таких случаев) и, немного подождав, завел одну из стандартных успокоительных речей. Оби-Ван Кеноби в который раз мысленно напомнил себе о необходимости поддерживать образ, привычно загоняя куда подальше желание сбежать в изгнание на Дагоба, к магистру Йоде и его немногочисленным ученикам. Это притворство, хоть и стояло бывшему рыцарю поперек горла, позволяло ему видеться с Падме и ее детьми прямо под носом у имперских спецслужб, даже не скрывая встреч. На протяжении нескольких лет Падме точно так же изливала ему душу, не скупясь на эмоции и не касаясь иных тем, кроме трудностей семейной жизни. Девушки и женщины, служившие в Разведке и ИСБ, вполне могли заменять просмотр сериалов по вечерам записями их первых сеансов. Потребовалось шесть лет игры в обыкновенного психолога, чтобы к Оби-Вану потеряли интерес. Лишь по прошествии этого срока он рискнул перебраться в новый офис, не "зараженный" следящей аппаратурой, и приступить к делу, ради которого остался на Корусанте. С издержками вроде клиентов приходилось мириться как с неизбежным злом. Живя при Империи, к неизбежному злу вообще привыкаешь пугающе быстро — и если бы оно ограничивалось лишь дуреющими с безделья леди, Оби-Ван мог бы даже пересмотреть свое мнение насчет императора Палпатина и его правления. Женщина наконец ушла, выговорившись и получив в ответ пустые слова утешения и не более дельные советы. Раньше Оби-Ван почувствовал бы себя гадко: по сути, то, чем он занимался, было немногим честнее банального мошенничества. Сегодня он лишь проверил сумму, поступившую на его счет. Привык, да и не так уж велико прегрешение — сказать человеку то, что он хочет услышать. У него на совести и другие камни имеются, потяжелее. И другие темы для размышлений. Посерьезнее. Сила в этот день была особенно беспокойна. Похоже, то, что чувствовали мастера Йода и Квай-Гон, наконец-то докатилось и до Оби-Вана — эхом камня, упавшего высоко в горах, рябью на воде от далекого землетрясения. Во снах все чаще приходили обрывки тревожных видений, но сложить их в цельную картину не удавалось даже после долгих медитаций. Близились перемены. А вот к добру или к худу — этого не могли сказать даже мастера сильнее и мудрее него. Словно в ответ на его мысли, Сила всколыхнулась знакомым присутствием. Лея. Девушка была чем-то сильно возбуждена: даже с расстояния в несколько этажей до Оби-Вана доносились отголоски ее эмоций. Сколько бы он ни пытался научить ее самоконтролю, все без толку. Лея не то что была неспособна овладеть нужными техниками — скорее, не хотела, подсознательно отвергая противный ее страстной натуре подход к владению Силой. Совсем как ее отец. С каждым годом это сходство тревожило Оби-Вана все больше. Лея ворвалась в его кабинет миниатюрным вихрем — отперев ей дверь, Оби-Ван едва успел отойти в сторону. — Оби-Ван, нам нужно поговорить, — заявила она с порога, не успев даже отдышаться. Ее щеки раскраснелись от быстрого шага, толстая каштановая коса слегка растрепалась. Оби-Ван положил ладонь ей на плечо и легонько встряхнул, чтобы привести в чувство. Слишком хорошо он знал это состояние своей ученицы, в котором она была способна слушать только себя. — Ты с ума сошла, Лея, — тихо сказал он, глядя в ее горящие глаза. — Тебе не стоило приходить сюда сразу после этой истории с Фондом. Ты же понимаешь, что сейчас за вашей семьей наблюдают особенно пристально? Лея раздраженно стряхнула его руку. — Мою мать едва не арестовали за государственную измену. Что удивительного в том, что мне нужно увидеться с психологом? — Это неоправданный риск. Если мое прикрытие не выдержит повторной проверки... — Нам всем не поздоровится, знаю. Но я ведь уже здесь, так что гнать меня нет смысла, разве не так? Порой Оби-Вану казалось, что Лея втайне мечтает о разоблачении. С возрастом ее жажда деятельности становилась все более неуемной, а поведение — провокационным. Ни он сам, ни Падме не могли образумить ее, как ни старались. "Похоже, сама Сила не желает, чтобы Лея образумилась. Предчувствия, видения, пророчество Йоды... и ее визит — именно сегодня. Если это окажется всего лишь совпадением, я очень удивлюсь". — Ладно, — Оби-Ван тяжело вздохнул и махнул рукой в сторону кресла. — Располагайся. Предложить тебе что-нибудь? Каф, печенье... Лея осталась стоять. Было в выражении ее глаз нечто такое, что заставило Оби-Вана недобрым словом вспомнить Энакина. В который раз. — Не нужно. Оби-Ван, я хотела серьезно поговорить. О нашем с Люком предназначении. Когда для него наступит время? В чем оно вообще заключается? Пожалуйста, ответь прямо хоть на этот раз! Этот разговор должен был произойти, рано или поздно. Оби-Ван и не намеревался вечно держать Люка и Лею в неведении. Но почему-то собраться с ответом оказалось нелегко. "То, чему суждено случиться, предотвратить нельзя, — мысленно повторил он слова Квай-Гона. — Так что же мешкать? Время настало, я же и сам это чувствую". Время настало. Сказать девушке, которой едва исполнилось восемнадцать, что она должна ввязаться в войну, унесшую жизни сотен джедаев. Отправить ее и брата — тепличных детей, видевших световой меч лишь у отца на поясе, — в мясорубку, где погибали рыцари и мастера. "Да, Оби-Ван, говори. Скажи ей, что ее жизнь не имеет значения. Что делу Света все равно, будет ли она жить или погибнет: важно лишь, что их с братом незавидная судьба толкнет Избранного на второе — и последнее — предательство. Расскажи ей все, ведь это бесполезно — противиться воле великой Силы?" Лея ждала. На ее лице все явственней читалось разочарование и немое: "Снова станешь юлить? Так я и думала". — Почему именно сейчас, Лея? — А разве не ясно? Разве ты не видишь, чем оборачивается наше бездействие? Скольких еще убьет император, прежде чем ты предпримешь хоть что-то, чтобы его остановить?! Она всплеснула руками и с размаху опустилась на скамью. Запустила пятерню в волосы, окончательно разлохмачивая косу. — Я ведь знала многих людей из Фонда. Эйлин Манев, Рурк Овела, Лиденн Сене — все соучредители были близкими друзьями матери... а среди руководителей миссий и мои друзья были. Хорошие люди, которые хотели просто помогать другим и даже не думали ни о каком Альянсе! Их всех казнили, без разбору... а я опять наблюдаю. Просто жду, пока случится чудо! В гневе она сжала кулак, и стеклянная статуэтка вдруг слетела со стола и разбилась с легким звоном, не коснувшись пола. Лея этого, кажется, даже не заметила. В Силе вокруг нее лесным пожаром разгоралось бешенство, и Тьма с готовностью откликалась на этот призыв. Оби-Ван почувствовал, как холодеет в груди. Все-таки учитель из него никудышный. Как было, так и осталось восемнадцать лет спустя. — Ты не готова, — отрезал он жестко. Пожалуй, даже чрезмерно жестко — как всегда пытался бороться с эмоциональными вспышками Энакина. — Ты не контролируешь ни себя, ни свою Силу. До тех пор, пока я не буду уверен, что вас с братом не постигнет судьба отца, вы останетесь под присмотром — моим и вашей матери! Лея встала так резко, что Оби-Вану на миг показалось, будто она набросится на него. Однако девушка поступила с точностью до наоборот: гордо расправила плечи, одернула платье. Выражение лица она то ли намеренно, то ли интуитивно скопировала у матери — вот только глаза у нее были отцовские, несмотря на цвет. Горящие. Бешеные. — Хорошо, учитель. Я вас поняла. И больше этот разговор не заведу. Она склонила голову и молча развернулась к выходу. — Лея, постой. Девушка даже не обернулась. — Я задала вопрос, и вы ответили. Всего доброго, учитель. Оби-Ван сперва хотел окликнуть ее. Задержать, попытаться объяснить... а потом вспомнил, как на подобные попытки реагировал Энакин, и предпочел оставить его дочь в покое. Пусть ее. Пока она не успокоится, разговаривать с ней о чем-либо бесполезно. В отличие от Энакина, у Леи есть семья, которая не позволит ей наделать глупостей. По крайней мере, в ближайшее время. "А что потом? — донесла до него Сила голос Квай-Гона. — Этим детям не суждено прожить тихую и спокойную жизнь, Оби-Ван. Отказываясь открывать им правду, ты только приближаешь неизбежное". "Я скажу им, когда они будут готовы. Не раньше". "Тогда ты рискуешь опоздать. Вернее, уже опоздал". "Что вы имеете в виду, учитель?" "А сам не чувствуешь? Ну, давай подскажу. С парковки твоего дома только что стартовал ярко-зеленый спидер, модель "Молния-71". В салоне двое, девушка и мужчина постарше. Девушка — одаренная, и твое счастье, что еще молодая и бестолковая, иначе давно бы ощутила твое присутствие. Мне продолжать?" "Проклятье. Значит, повторной проверке быть". "И я бы рекомендовал тебе ее не дожидаться, если не хочешь накликать беду на своих учеников раньше времени". Оби-Ван не ответил, угрюмо всматриваясь в поток машин. Если одной из оперативников была инквизиторша, пристальное внимание Империи ему вскоре будет обеспечено. Выброс Тьмы, вызванный Леей, с такого расстояния не почувствовал бы разве что юнлинг из младшей группы. А не заинтересоваться причиной столь сильного всплеска эмоций мог только человек, напрочь лишенный любопытства и мотивации что-либо искать. Квай-Гон прав. Ему нужно бежать с Корусанта, пока легенда не начала расползаться по швам. И предоставить Скайуокеров их собственной судьбе. "Которой они всегда распоряжались так, что руки оторвать мало". "А ты надеялся, что все решится само собой? Дай детям исполнить их предназначение, Оби-Ван. Сейчас все идет именно так, как должно идти".