И так. Самый важный вопрос. Что. Пошло. Не так?
Ну или что на этот раз автору взбрело в голову? Что он пил?
Проблема была исключительно в Себастьяне. А на его лице последние два предновогодних дня сияла эта дурацкая улыбочка, совершенно не привычная для демона, потому иногда она смотрелась как оскал. И граф совершенно не догадывается, что этот демонюга задумал сделать, именно это раздражало его больше всего. Да и о том, что хочет на Новый год, Михаэлис еще не сообщал... Поэтому при любом случайном взгляде на дворецкого, Фантомхайв покрывался мурашками и едва заметно вздрагивал. (Ох, ядрена Матрена, и правильно делаешь, Сиэль. Бойся его.) И это яркое светлое утро, которое невероятно быстро пронеслось перед глазами юного графа, стало последним ударом по его нервам и любопытству. Увидев эту улыбочку за завтраком, он не выдержал и высказал все, что его волновало и выводило из себя. — Себастьян. Объясни. Мне. Наконец. Что. Тебе. Нужно, — четко и холодно проговаривая каждое слово, (атата, с любовниками так не разговаривают) спросил Фантомхайв. — О чем Вы, милорд? — состроив наигранно удивленную моську, задал вопрос дьяволюга. Громко и выразительно фыркнув, Сиэль поправил миниатюрную темную шляпку, удобно расположившуюся на его голове, и вышел из собственной спальни, где и принимал утреннюю трапезу. Оставив дворецкого наедине с собственными мыслями, Фантомхайв понял, что так и не выудил нужную информацию из демона. Однако... О сюрпризе стоит молчать до последнего, не так ли? Михаэлис тихо рассмеялся и мечтательно улыбнулся, представляя реакцию своего графа на подарок, который он готовил целый месяц...***
Да, демон заранее избавился от таких ненужных гостей как Мидфорды, разные седовласые, красновласые и других власых цветов радуги жнецов. О, конечно же, он и о Его величестве Транси позаботился, оставив того вместе с Клодом, сделал и демону своеобразный "подарок". Зато пригласил другое, более важное и воспитанное Величество.***
После завтрака милорд отправился в свой кабинет заниматься важными делами и предстоящими посленовогодними встречами. К сожалению, а может, к счастью, он освободится только к вечеру, о чем хорошо знал его безупречный дворецкий, просчитавший все до мелочей. Себастьян на протяжении всего дня бесшумно заходил в кабинет, стараясь не мешать напряженному, увлеченному делами лорду, дабы принести или унести любимые блюда господина и подарить мимолетный поцелуй в щечку, а может в губы или в шею, или в очаровательно краснеющее ушко. Наслаждаясь легким румянцем на щеках Фантомхайва и желанием заняться чем-то большим, демон покидал кабинет, дабы украсить поместье, но не так, как это обычно делает леди Элизабет. Не использовать слишком яркие тона, но взять уместные для этого праздника украшения и расположить их по своим местам, что, в общем-то, тоже можно считать мастерством. Он поставил огромнейшую пышную елку в гостиной, украсил ее гирляндами, предотвратил катастрофу, которая определенно произошла бы благодаря другим слугам, уже одетым в свои костюмы. Кстати говоря. Мей была курочкой в честь предстоящего года. Она выглядела забавно, а ее очки с огромнейшими линзами придавали образу забавную неуклюжесть и некую схожесть с этим животным... Хотя она и по характеру на курицу походила. Вечно упадет на мускулистую грудь, облачённую в белую рубашку... Ладно, извините. Бард был похож на... на взрыв. Кажется, он что-то успел поджечь на кухне, пока Себастьян заботливо копошился с графом в его кабинете. Растрепанные волосы, торчащие во все стороны, но, похоже, вдохновившие его на сей образ. Он нацепил какую-то ярко-рыжую куртку, напоминающую всполохи огня, с подходящими к ней штанами, сажей на лице и черных ботинках. (Где он такие модные шмотки достал только? Поделись т.т) А Финни надел костюм цыпленка, который очень ему подходил, его светлым волосам, голубым глазам... В общем, этот парнишка был шикарен, как и все остальные слуги, в общем-то. А Танака, ну конечно же, Танака, как можно забыть об этом милом старичке? Он надел красный халат и шапку с милым белым помпончиком на конце. Самый настоящий Санта, еще бы оленей и мешок подарков. Но ведь все самое любопытное впереди, не так ли? Так вот, Михаэлис украсил поместье в не слишком яркие красные цвета, используя больше бардовый, чем красный или ало-малиновый. Где-то добавил зеленый, где-то темно-синий, напоминающий глаза любимого графа. Цвета, несмотря на разнообразие своих оттенков и переплетений, выглядели идеально. Как и всегда, работа демона была выполнена на отлично. Оставалось одно но. Всем нужно нарядиться во что-то. Для графа он уже подобрал костюм, а для себя... что же ему надеть? В итоге, он решил нарядить для начала своего возлюбленного, а после сам успеет что-нибудь нацепить. Постучавшись и тихо пройдя в кабинет юного лорда, который сидел в темноте, освещаемый лишь лунным светом, так как вечер уже успел взойти на свой долгожданный пьедестал. Себастьян застыл, любуясь этой тонкой, хрупкой фигурой, кажущейся еще более маленькой и одинокой в этом огромном кресле, что придавало некую загадочность и грусть, ведь это отцовское кресло. Давайте не будем говорить об этом в такой чудесный вечер. "Пришло время нарушить тишину, Михаэлис", — подсказал внутренний голос. — Господин, пора и вам подготовиться к празднику, — тихо проговорил Себастьян, но граф его услышал и наконец оторвал взгляд от своих бумажек, устремив его в алые, без сомнений, нечеловеческие глаза. Хотелось бы утонуть в них, но не сейчас, чуть позже. — Себастьян, что ты задумал? — повторил свой утренний вопрос Сиэль, поднимаясь с кресла и медленной, кошачьей походкой приближаясь к дворецкому, очаровывая его синей бездной глаз. — Милорд, если я расскажу Вам, сюрприз не будет таким грандиозным и неожиданным, — глаза демона слегка потемнели от похоти, внезапно охватившей его. — Ты так и не сказал, что хочешь на Рождество, — уменьшив расстояние между ними, с придыханием сказал Сиэль и, притянув дворецкого за галстук так, что их лица оказались на одном уровне, устремился к его тонким, нежным губам. Поцелуй был долгим, желанным и невероятно томительным, но пришло время отстраняться из-за нехватки воздуха в легких. Демон наклонился к манящему, мягкому ушку графа и шепнул: — Я хочу, чтобы Вы... Внимательно выслушав просьбу Себастьяна, Фантомхайв недоуменно взглянул тому в глаза, после появилось и некое подозрение в его взгляде. — О, не волнуйтесь, все будет в порядке. Просто пообещайте мне. — Хорошо, Себастьян, я обещаю. Не то чтобы у графа возникли некие сомнения насчет просьбы или желаний демона, но... просьба была действительно странной и совершенно непонятной. — Благодарю, мой лорд, — с хитрой улыбкой сказал дворецкий, — А теперь настала пора переодеваться! — Михаэлис поднял любимого малыша на руки и понес из кабинета в гардеробную, где уже лежал готовый костюм. Еще несколько минут слышались возгласы: — Стоп. Подожди. Что ты хочешь со мной сделать? Зачем?! Сегодня ведь все равно никто не придет. Да пусти ты меня наконец! А потом еще: —***
Достаточно долго промучившись с юным лордом, Себастьян решил, что не станет особо трудиться над собственным нарядом. Просто наденет более официальный костюм, точно подходящий к предстоящему торжеству.***
На старых тикающих в зале часах было уже одиннадцать, совсем скоро, через час, наступит долгожданный Новый год! Сегодня слуги, не будем скрывать, успевшие стать для графа семьей, всячески развлекали его, одетого в... петуха. Да-да, самого настоящего петуха. С красным гребешком, клювом и прочим. Он кидал гневные взгляды в сторону дворецкого, который искренне веселился сегодня. Высокая елка блестела разными шарами с красивыми, блестящими пейзажами, гирляндами и мишурой, обрамляющей дерево. Под которой, кстати, было огромное множество подарков в самых невообразимых обертках, сверкающих сильнее всего. Небольшие фигурки, стоящие на подоконниках и на столах, ломившихся от различных вкусностей, в числе которых была огромная шоколадная фигура Санта-Клауса. Это были самые разные вкусности, приготовленные с любовью на любой вкус и цвет. Люстра, внутри которой были красные свечи, придающие атмосферность празднику, хорошо освещали каждый уголок зала. Шестерка веселилась, изредка перекусывая деликатесами, играла в какие-то настольные игры, и уже было совсем расслабилась и стерла стену под названием "граф всегда выше слуг и не может так просто с ними общаться без приказов", но... Неожиданно в зале потухли все свечи, освещавшие его. Стало совсем тихо, лишь тиканье часов было слышно, а за ним послышались звонкие удары, означавшие, что Новый год вступил в силу, начался новый, первый день в этом году. Сиэль пытался найти дворецкого, если не глазом, то руками. Слуги же были абсолютно спокойны, они и не думали доставать свое оружие, ведь уже были предупреждены о небольшом сюрпризе, подготовленном только для графа, но что именно это должно было быть не имели и малейшего представления. Им просто нужно было скрыться, когда выключится свет, что они и сделали, оставляя лорда наедине с дворецким. Медленно темнота начала расходиться от мерцания свечей, зажигавшихся одна за другой, от гирлянды, резко включившейся на елке, не видной до этого. Лишь один круг ярко-алых свечей, расположившихся на люстре, был зажжен, дабы придать романтичности моменту, чтобы не был виден весь зал, только три, именно три персоны, оставшиеся в нем. Наконец стал виден Себастьян в этом прекрасном черном костюме, идеально сидевшем на нем, а рядом с ним стоял неизвестный Сиэлю мужчина с короткими, как у Михаэлиса, зачесанными волосами, темно-зелеными глазами. Это очень не понравилось графу, но он слишком доверял своему дворецкому, чтобы поддаться страху и задрожать, как лист на осеннем ветру. Так как слуги и Фантомхайв играли на полу в настольные игры, Михаэлис протянул руку своему лорду и, еще раз шепнув, что все будет хорошо, поднял того на ноги и нежно улыбнулся, смотря в глаза лорда, не отрываясь. — Мой лорд, хочу познакомить вас с моим отцом — Люцифером, — увидев на лице графа шок и непонимание, демон усмехнулся. — Успокойтесь, прошу Вас. Сам же Дьявол стоял неподвижно, а на его прекрасном, слегка бледном лице была легкая улыбка, расцветшая сразу, как только в глазах графа промелькнула искорка страха. Но почему-то в Фантомхайве возникло внутреннее притяжение, даже доверие к Дьяволу. (До, граф у нас любит демонов, как бы они его не тяпнули за мягкое место.) О, а одет Люцифер тоже официально. (Какой красавец, черт возьми, все-все, я уже слышу, как Ваш гнев на меня падает, больше мешать не буду) — Сиэль, — смакуя это имя, Себастьян опустился на одно колено перед остолбеневшим мальчиком и ласковым, бархатистым, невероятно соблазнительным голосом задал волнующий вопрос, от которого не только у мальчика замерло сердце, но и недавно отмершее дьявольское, Михаэлевское сердце. — Вы выйдите за меня? Обретете ли вы вечность вместе со мною? — в руках демона появилась темно-синяя (этот цвет стал любимым для демона) коробочка, в которой было красивое, точно подходящее графу кольцо. Сиэль опустил свой взор в алые, смотрящие в ожидании глаза дворецкого, нет, это слово здесь не нужно. Глаза любимого, такие родные, теплые глаза. Губы Сиэля предательски дрогнули и медленно расплылись в счастливой, искренней улыбке, которую удачно скрыла темнота. Окончательно придя в себя, Фантомхайв выдержал томительную для Себастьяна паузу (но абсолютно никак не влияющую на Люцифера, знающего ответ. Он здесь именно для того, чтобы засвидетельствовать момент) и ответил: — С новым годом, Себастьян, — усмехнулся Сиэль и, вспомнив обещание, данное в кабинете, и дав волю собственным чувствам... — Да. Я выйду за тебя. И проведу эту вечность с тобой. Глаза Михаэлиса засветились от счастья и невероятной, даже немного детской веры. Веры в сказку, чудо и то, что он наконец обрел своего единственного и неповторимого. Себастьян поднял господина на руки, перед тем надев на него кольцо, и закружил. Люцифер, наблюдая за этой картиной, только улыбнулся, вспомнив свою юность с серебристоволосой красавицей (не путать с Гробовщиком!), но в его глазах тоже проявилась радость за любимого сына. Собственно говоря, брак был засвидетельствован, миссия выполнена, так что, дабы не мешать новобрачным, он тактично растворился в воздухе белой дымкой. Вся гостиная наполнилась смехом этих двоих, обрученных на всю жизнь в такой великий праздник, как Новый год. Слуги, услышав такую бурную реакцию на непонятно что, ведь за дверьми ничего не было слышно, а подглядывать было строго запрещено, иначе пришлось бы плохо, забежали в зал. Немного удивившись представшей их глазам картине, они хотели было что-то сказать, но... Зачем? Все слишком хорошо, чтобы прерывать эту картину словами, совершенно не имеющими смысла. А для двоих, легко кружащих по залу, не существовало ничего, кроме ало-рубиновых и синих, словно глубины океана, глаз.***
— С Новым годом, дорогой, — прошептал Себастьян, перебирая слипшиеся от пота волосы рукой, на которой красовалось аккуратное золотое кольцо. Он запечатлел долгий нежный поцелуй на виске графа.