Моя яркая звезда.

Я сидел в углу и думал. Много думал. Я, как большой организм, переваривал пищу. Пищу для ума. Я прижимал колени к груди, мой ноутбук стоял неподалеку. Так чтобы я слышал, по мнению многих людей, веселую музыку, которая мне всегда казалась грустной. Так, чтобы болел бок при просмотре новых, только что пришедших сообщений от друзей. Сообщений, которые я никогда не получал от моих никогда не существовавших друзей. Но я смотрел, ждал, терпеливо ждал, когда появится это чертово «+1» от кого-нибудь, чтобы долго продумывать фразу, такую полную, красноречивую, чтобы сто раз перепроверить правописание и пунктуацию, чтобы своими холодными трясущимися пальцами записать ее и гордиться до окончания моего века. Этому кому-нибудь так написать, чтобы он подумал, какой я умный, хороший и совсем не грустный. Но я не напишу. Я сотру свою такую хорошую фразу. И отправлю короткое сообщение, о котором я все равно буду сожалеть. Перечитывать и перечитывать, доказывая себе, какой я все же тупой. Но я не напишу. Потому что мне никто не пришлет сообщение. Мне не было холодно, я ничем не болел, я просто трясся от безнадёги. Я не знал, что мне делать. Мне было скучно. Поэтому я думал. Я знал, что делать этого мне нельзя. Я такой дурак, когда думаю. Мечтал, как стану звездой. Яркой, обжигающей глаза. Я вырисовывал у себя в голове образы своих любимых. Я не хотел видеть их глаза, когда они узнают, что я стал звездой. Но, к сожалению, мозг шел на шаг впереди, поэтому я уже наблюдал глаза, полные слез. Руки, держащие платочки. Лица, полные морщин, темных мешков под заплаканными глазами. Я смог разглядеть их тела, они были одеты в серое. Женщины были сгорблены, а мужчины, вероятно, их мужья, внуки, сыновья, стояли позади, положив руку на плечо, приобнимая, поглаживая его же большим пальцем. Подбадривали. Я не знал, чего я хотел. Хотел ли, чтобы они оплакивали потерю в моем лице? Или радовались? Уверен, что хотел, чтобы они не беспокоились за мое будущее, чтобы у них всё было в порядке. Когда я сидел в углу той комнату, моей комнаты, к слову, мысли крутились в голове, как малина в блендере. Я и думал обо мне, как о звезде, я думал о близких, о своей попытке стать художником, певцом, человеком искусства, я грезил о Новом Годе. Я его люблю. Разные подарки, объятия, стол, полный еды. Гирлянды и елка. Салют и бенгальские огни. Я скучаю по этому. Я скучаю по всему, что у меня было. Даже по своим проблемам, хотя они такие дурацкие. Помню, однажды я шел по улице где-то в центре города. Один. Один в своем обществе, но не в окружении, меня обходили подростки и уже взрослые люди. Все торопились домой, наверно, но не я. Я тихо шел и думал. А когда я думаю, как вы знаете, я дурак. Я думал, какие же все эти люди прекрасные создания. Как я их люблю. Они все были заняты. Кто чем. Была девушка, и она говорила по телефону. Она так смеялась. Словно сусальное золото, под кисточкой мастеров. Такой смех, он запомнился мне навсегда. Она счастлива, как и я когда-то. Был еще парень, у него был огромный рюкзак, когда он обогнал меня, я испугался. Запомнилась группа подростков, они шли и громко разговаривали, и смеялись. Шли они позади меня, и мне казалось, что смеются надо мной и моим мелкими шажками. Но они мне нравились. Они прошли мимо меня, но не их смех, он застрял в моей голове напрочь. И вскоре улетучился, когда перед моими глазами предстала горка снега, на дворе, так сказать, был январь. А позади горки был участок, усыпанный толстым ровным слоем снега, я замечтался о том, как упаду в него спиной, сделаю снежного ангела, посмотрю в звёздное небо, буду лежать, пока не подойдёт миловидная бабушка и не скажет: «Сынок, вставай-ка, застудишь себе все на свете! А служить и внуков делать кто мне будет?». И я бы встал, отряхнулся, улыбнулся старушке и обнял ее, а потом убежал прочь. Но это всё мое воображение, поэтому я отвернулся от кучи снега и пошёл в своём направлении. В тот особенно грустный день, я лег спать пораньше и в слезах, если первое для меня было не характерно, то второе обычный ритуал перед сном. Я помню, как сел на кровать, принял таблетку, запил ее, конечно же, затем тихонько лег, накрылся одеялом по уши, отвернувшись заранее к стенке, и уснул. Это был последний день, когда я был грустным. Грустным человеком. Теперь я яркая, ослепляющая глаза звезда. Я верю, что все мои дурацкие проблемы были мыльными пузырьками, а любимые сладкой ватой. Я верю, что мечты сбываются. Теперь я не думаю о будущем, о невозможном прошлом, я просто вспоминаю.