***
От воспоминаний настроение всё равно испортилось. Даже разговор с любимой Алессандрой не помог. Иньяцио хмурил брови, отстранено смотрел в сторону и вздыхал. Не мог выдавить из себя даже подобие улыбки. Алессандра, понимая, что ничем не поможет любимому, пожелала спокойных снов и вышла из скайпа. Но сон не шел к нему. Несколько лет назад он пошел в клуб с друзьями в этом городе. Его накачали наркотиками и избили. Так он сказал полиции. Кто это сделал и зачем полиция не выяснила. Но было кое-что о чем он не рассказал ни полиции, ни друзьям. Он бы предпочел это забыть, но к сожалению, он знал последствия той ночи.***
Утро Пьеро обнимал его крепче и сильнее всех. Джан стоял рядом и закусывал губы, пряча слезы. Барбара звонила в аэропорт, заказывала билеты. Торпедине только облегченно вздыхал. Они улетели почти сразу же. Домой в Италию, подальше отсюда. Иньяцио улыбался и шутил, поддерживая свою репутацию клоуна. Все смеялись его шуткам. Они летели домой. Иньяцио вышел в туалет и только там позволил себе согнать с лица радостную маску. Его мутило. Очень. Последствие той наркоты, которую ему подсунули. Локоть был разодран до мяса, на него еще в участке наложили бинт. Дышать было тяжело, потому что его кажется били по диафрагме. Спина норовила согнуться по полам, но Инья упрямо держал ее прямо, зная, что если согнется, то выпрямиться уже не сможет. По ней, кажется, били еще сильней. Иньяцио пополоскал рот водой и сплюнул розовым. Провел по затылку мокрой рукой и чуть не взвыл - оказывается голова болела не только из-за наркотического похмелья. В густых волосах коркой запеклась кровь. Но Иньяцио уже не переживал по поводу этих мелких болячек. Ни полиции, ни друзьям он не сказал, что, кажется, подвергся сексуальному насилию.***
"Больше всего меня бесит, что я ничего не помню. Как будто пленку вырезали и склеили." - напишет он в книге. Но он не был уверен, хочет ли он это вспоминать. Он помнил, голос. Разговаривающий на английском. Но что говорилось Иньяцио не понял, он помнил, что заглушал этот голос своим мычанием. А потом его глаза слепли от бликов с чьих-то серебристых часов. Каждый отблеск этих часов отзывался в затылке такой тупой болью, как будто спицу в голову втыкали. Темнота Разрез пленки. Склейка. Чьё-то тело ложиться поверх его, давит руками на отбитую поясницу, засовывает в рот что-то маленькое и горчащее, его дергают за затылок другие руки и он проглатывает таблетку. Запах мужского одеколона с нотой пачули. Склейка. Он не был уверен, хочет ли он это вспоминать. Травмы были характерные. Значит он точно не хочет знать, что было. Но с другой стороны, он часто задумывался, что хочет знать за что. Почему это случилось с ним? И КТО это сделал с ним? В тот вечер он, Джан, Пьеро и еще несколько человек - их друзей - поехали в клуб после ресторана, в котором провели часа три. Он сел в машину отдельно от друзей, с общим знакомым. В машине он начал смеяться, сам не зная чему. Его смешило всё. Знакомого это, кажется, начало раздражать. Они вышли из машины и пошли в клуб, но в этот момент... Сознание погасло, как выключенный свет. Наверно, это был удар по голове. Еще он помнил утро.***
Иньяцио не просыпался от кошмаров с тех пор. Не плакал. Не впадал в депрессию. Он был почти тем же веселым балагуром, которым был всегда. Но он ненавидел Майями. Каждый раз находясь здесь он мечтал скорее оказаться в номере отеля и, закрывшись, провалиться в сон. Аэропорт. Наконец они улетают. Макс как всегда провожает Пьеро. С остальными членами группы он общается меньше. Иньяцио оборачивается и видит, как Макс прощально машет рукой. Пьеро улыбается, и отвечает таким же широким взмахом руки. Инья просто показывает раскрытую ладонь и слегка кивает. Макс, продолжая улыбаться, опускает руку и солнце блестит на его часах, обжигая глаза Иньяцио. Нахмурив брови, он проводит по затылку, как будто желая найти там спицу боли. Он отворачивается и ускоряет шаг, заходя в самолет. Усевшись на свое место, достает книгу, радуясь, что они приедут сюда еще не скоро. Рядом садиться Пьеро. Иньяцио обдаёт легким ветром с нотками ... пачули. - Новый парфюм? - сипло, еле справившись с пересохшим горлом, спросил Иньяцио. - Да. Макс посоветовал, у него когда-то такой был. Вкусно правда? "Больше всего меня бесит, что я ничего не помню." Больше всего он боялся вспомнить.