Магнетизм

Расторопный выдох прорезал острой иглой пелену дождя, когда парень резко прислонился к мокрой каменной стене и откинул голову, неестественно выгибая позвоночник до хруста едва сведенных вместе лопаток. Зубы сжимались и разжимались синхронно с втягиванием в раздувающиеся ноздри воздуха. Дышать почти не удавалось. Все тело ломило прошибаемой болью, коконом оплетшей его по рукам и ногам, будто бы здесь везде стягивались тонкие стальные цепи. Парень рухнул на задницу, словно вбивая в потрескавшийся асфальт переулка себя самого. Он пробежал достаточно, чтобы наглотаться впопыхах свободы, но не слишком, чтобы смочь ощутить покой. Однако, его преследователи давно сбежали вниз по улице, разделились и прочесали прилегающие районы, протирая свои рожи от назойливых струй ливня. Он бы сам протер, да не было смысла, настолько промокнув, пытаться поддерживать форменную сухость непонятно чего. Промерз, оголодал, ошалел, да еще и припустил бежать по скользкой дороге, вывихнув себе ногу или даже обе. Со стороны пробитого мусорного бака раздалось гулкое шелестение, противное донельзя, но ему лично слух ласкающее, будто бы уже давно хотел послушать природную какофонию. В этот раз выдох получился медленным. Успокоился, но по сторонам шманать взглядом не стал, дабы не оказаться по собственной глупости в самом непростительном лично для себя положении. Не для того перемахивал сегодня через литые железные двери и бежал без оглядки. Хриплый кашель вырвался на долю секунды и прервался. Поползновения к выходу из заваленного непонятно какой дрянью переулка на крытую камнем дорожку у тусклых витрин задохнувшихся от бедноты магазинов было решено сделать еще через сотню ударов бешенного сердца. - Ну и где он? – с шипением спрашивает один из мужчин в белом халатике ученого с какой-то плешивой эмблемой. Устоявшаяся белизна настолько пропиталась ядовитым серым, что этого коротышку, не дотянувшего всем своим ростом хотя бы до метр семидесяти, было трудно отличить от туповатых рабочих в бетонного оттенка робах. Крысиная морда ушлепка со степенью того еще гениального человека сего мира смотрела зло своими припухшими от недосыпа и холода лаборатории глазками на потупившихся амбалов, желая их прожечь своим взглядом, но что-то почему-то шло не так. Впрочем, жалкие пародии на разумные существа все равно чувствовали себя виноватыми в этот вечер. Прочесывания окрестностей тоже ничего не дало, потому что мальчишка пропал, будто бы провалился сквозь землю сразу же, как только перемахнул через изгородь в город. Патруль ушел минут десять назад, хлопая сапогами по плотным лужам, но ученый был полностью уверен, что они потеряли опытный образец. Уже потеряли. От этого мужчину с обликом не самой симпатичной крысы и тусклыми черными волосами трясло и кололо подступающим танцующим у него под кожей гневом с таким остервенением, что он открыл свой беззубый рот, вдохнул пропитанный сыростью воздух и свалился на пол замертво, не выдержав давления собственной истерики. Его коллеги по цеху не очень расстроятся тому, что один из конкурентов скончался сразу же, как утерял собственный образец для исследований, как и прихлебалы-работники без достаточного ума, чтобы доподлинно оценить всю степень ужаса. Подопытные не должны покидать территорию этого комплекса. Ни при каких условиях. Визг тупой бабы опять разбудил его посреди ночи. Мужчина медленно поднялся и разлепил свои припухшие глаза, чтобы увидеть это обезображенное бледностью и ужасом лицо. Неприятно. Вообще-то, в его планы не входило вот такое пробуждение после потрясающего свидания где-то, кажется, под пять утра в выходной день, но барышня на полу решила иначе. Ладно бы хоть двигалась, но она просто орала, как истиричная психопатка, и смотрела своими огромными карими глазами на него и не моргала. Сверху на кровать, пикируя ласточкой, падает нож, потом поварешка, кастрюля, несколько гаек, болтов и монтажный ключ. Да, прискорбная невнимательность. Презервативы-то он купить не забыл, а вот таблетками закинуться не успел. Юстасс ворчливо выдохнул, потом откинулся мощной спиной на тонкую стену, вызывая жуткий хрустящий звук, и посмотрел на недельную пассию. Объяснять он как бы этой шалаве на ночь ничего не собирался, потому что предполагал, что и эта вот-вот шмякнется в обморок в чем мать родила, а наутро он будет ей вещать о каких-нибудь потрясающе фантастических снах. Если у него остались таблетки, конечно же. Девица еще раз взвизгнула, когда в нее полетели вилки, а потом застыла и шлепнулась на пол. Юстасс только потер с острой досады затылок, взглянул на тучу металлического хлама над своей головой, а потом резко выбрался из койки за необходимым лекарством. Шлепать в темноте – любимое занятие, однако сегодня он звенел нотным станом в до миноре так, что соседи снизу непременно взяли за свой пресловутый долг разораться на него в пять утра. Рука снесла обувную коробку на верхней полке, рассыпала содержимое импровизированной аптечки по маленькой столешнице и выудила небольшую коробочку. Всего десять осталось, что весьма не радовало Кида, поскольку делать вылазку в осторчертелый комплекс за новой дозой спустя пять лет не очень-то улыбалось. Он тогда утащил сколько смог. Тяжелый выдох заставил металл над головой затрястись и зазвенеть, как ненормальный. Таблетка скрывается во рту, растворяется на языке, а вся эта туча над Кидом обваливается смерчем вниз с трепещущим лязгом и звоном, вызывающим единственную реакцию в этом стремном доме – ор соседей. Мужчина цыкнул. - Заканчиваются? – спокойно спрашивает собеседник Юстасса, вытягивая из своего бокала яблочный сидр с такой скоростью, будто бы метит в рекордсмены. Кид бы сейчас начал ерничать, извиваться или даже посылать, однако печальнее картины мира или шире задницы у него еще в жизни после побега не случалось. Всего три. Озвучивать столь тщедушную цифру этому йоркширскому терьеру, впрочем, он не был намерен, как и посвящать в возможные последствия, так как связист в этом не нуждался, но нос свой псиный везде пытался сунуть, естественно, из праздного любопытства. Юстасс резко выдохнул и со всей страстью высосал содержимое стакана, не тускнеющим взглядом осаживая мужика напротив. Тот, конечно, пресловуто так нервничал, петлял своими глазками, избегая прямого зрительного контакта, но говорить продолжил. - Нужен образец, - коротко заявил посредственный связист и вообще схоронил свою рожу, уставившись куда-то в район собственных яиц. Стол затрясся. Непозволительная роскошь, полная теперь еще и собственной дурости. Почему Юстасс не позаботился об этом раньше? Предполагал, что за несколько лет его феноменальные способности резко исчезнут? На самом деле, он просто забил, положил свой огромный болт и выхаркнул беспокойство в раковину сразу же, как только ему посчастливилось найти работу и зажить обычным человеком. Свободным. Замутило слишком явно и одновременно рано. Несколько вилок полетели в его сторону, остановились и крутанулись, опав на пол. Четверо официантов запаниковали, пока Юстасс медленно, но резко сорвался со стула, не забыв обронить «блять». Еще одна заноза в заднице – время, видимо, уменьшилось, или это он сам выжрал последнюю таблетку раньше обычного. Кид юркнул к входной двери, вынырнул в сумеречную тьму вечера и пустился вниз по улице до первого перехода. На метро до дома было быстрее, поэтому он спустился текучей походкой вниз и легко протиснулся в подоспевший поезд. Свет в вагоне мигнул, что-то хлопнуло и накренилось, а Юстасс резко завалился на свободное место и закрылся черным капюшоном. Его огромная фигура никак не могла сойти за неприметную, но в метро людям в принципе было безразлично на соседей, даже если кто-то из них едет с явным маньяком, у которого за спиной куски человеческого тела: нога, рука, может быть, даже голова. Народу было мало для душного выходного, хотя, на часах отбивало не больше пяти вечера, значит, все только вытекают на прогулку по пристани или в бары, чтобы попытаться убедить себя в необходимости подобного отдыха. Поручень рядом с Кидом заскрежетал, тусклые маленькие болтики медленно сорвались с пола и сделали в воздухе реверанс. Он стиснул зубы и попытался расслабиться. Несколько остановок. Всего каких-то несколько вшивых остановок. Поручень накренился, задребезжал сильнее и резко согнулся в сторону, вырвав кусок крыши вагона и устроив в салоне допотопную панику. Металлический шест завернулся спиралью, подобно змее заюлил по направлению к Киду, заставив его подскочить и оглянуться на тарахтящие двери. Болтики и кнопки роем зашелестели и зазвенели, вызывая у пассажиров визги и крики, что рвали ушные перепонки на части. Юстасс морщился и поспешно матерился, пытаясь вынырнуть из погнутых дверей на блеклую площадку остановки. Вагон резко остановился, но не рой болтов и жужжание литых поручней, что гнулись и тянулись в его сторону медленно вырываясь из оков. Крыша с треском начала заворачиваться, а стены вагона сжиматься, давя несчастных пассажиров. Стекла потрескались и измельчились. Он выдохнул, закрыл глаза. Людей в вагоне не осталось, крыша отбила трескучий джаз и прогнулась вниз, будто бы плюща несчастного внутри. Тонкие пальцы смыкаются на плотном запястье и утягивают Юстасса за руку из оторванного от основного состава вагона. Они выныривают на площадку, где орут люди и отрываются металлические крепежи лампочек прямо над их головами. Вагон шарахнулся о керамический выступ, упал на бок и потащился за ними следом, будто бы прицепленная собачка. - Твою мать, - выругался его спутник, ведя Юстасса все дальше. Не то, чтобы Кид ничего не понимал, он просто никогда не сталкивался с таким масштабом. Погнуть поручни входило в его способности, а заставить сжиматься и катится за ним по пятам целый вагон метро нет. Они взобрались по каменным ступеням до самого выхода, обрывая за собой стенды, столбы и выдирая с корнем рекламные щиты, что бились лицами кинозвезд о потолочные крепежи и опадали вниз, тащась следом. - Глотай, - задыхаясь сказал новый знакомый. Юстасс медлил будто бы специально, может, даже дразнил выплевывающего свои легкие несчастного в этом каменном переулке без намека на мусорный бак. Ничего металлического. Даже окна этого дома и двери были из дерева. Они пролетели на своих двоих почти целый квартал, таща за собой хвост из машин, дорожных знаков и роя маленьких болтиков, петляя между оградами так, чтобы предметы, встречая препятствия, оказывались несколько дальше. Расстояние играло на руку. - Глотай, я сказал, - прошипел молодой человек, сжимая знакомую по дизайну Юстассу коробочку. Терпением его новый знакомый, видимо, не очень отличался в подобной ситуации, поэтому насильно запихнул другую таблетку в приоткрывшийся рот Кида. Тот зашипел, закашлялся и зло воззрился на нахала, намереваясь ему врезать за неаккуратность и явное желание приложить самого Юстасса башкой о камень холодной стены, но сдержался, выплевывая даже не благодарность за временную помощь, а какую-то желчь после долгого бега. Ло буквально уронил на стол кружку с чаем перед своим внезапным гостем, показывая все свое пренебрежение по отношению к этому уроду. Нельзя было сказать, что Юстасс что-то конкретное сделал, но почему-то Трафальгару очень не навился, особенно после пережитого в метро. Серьезный разговор у них не клеился, более того, они успели друг другу разбить морды, пока шли или плелись, ползли. В общем, паршивое состоялось знакомство, но весьма полезное для обоих. Ло плюхнулся напротив, облизал распоротую нижнюю губу и вцепился взглядом в наглого Кида, что признаваться в своем отвратительном положении не спешил, более того, этот олух вел себя так, будто бы относился к своей сущности с дивным пренебрежением. Возможно, так оно и было. Трафальгар раздражительно и весьма себе специально хлюпнул чаем. - Магнетизм – весьма интересно, знаешь ли, - Юстасс все еще молчал, фыркнув так, будто бы Ло ему не комплимент относительно способности сделал, а полутеплую кашу на член вылил. - Ученая крыса или образец? – наконец подал он голос. Попадаться кому-то из персонала не хотелось, потому что правила комплекса не изменились с течением времени, насколько ему было известно, поэтому сейчас был весьма ощутимый риск оказаться за стеклом. Ло лишь щелкнул пальцами, заставив Юстасса резко свалиться своей тушей со стула и на долю секунды реально охренеть. Его огромная рука отвалилась от остального тела настолько резко, что он не сразу понял, что произошло. Мужчина рефлекторно сжал кулак, приведя упавший кусок плоти в движение, и взглядом впился в очень спокойного Трафальгара, что расплывался в весьма себе довольной ухмылке. В воздухе повисло это зыбкое высказывание о стремности способности Ло, но озвучено оно так и не было. Брюнет сам сполз со своего стула, подошел к гостю и припаял руку обратно таким же незамысловатым движением. - Ты своей пользоваться не умеешь, блокируешь и забиваешь, - в огромные ладони Юстасса падает пара коробочек с нужными ему таблетками. Кид их рефлекторно сжимает, готовясь задать что-то вроде насущного вопроса. Когда он перешагивал через металлическую ограду в попытке убежать, утаскивая с собой рюкзак лекарств, ему не было дело до таких проблем, как приручения способностей. Зачем? - Научишься – таблетки не понадобятся, - закончил свою мысль Ло, все еще ловя эту напущенную озлобленность на грани абсурдной решимости. - Образцам сейчас так просто можно разгуливать, где вздумается? – резко выплюнул Кид, пытаясь сопоставить личность нового знакомого, его умения и общую историю. Если это мудло поспособствует возвращению Юстасса за стекло, то лишится своей башки на плечах быстрее, чем успеет щелкнуть пальцами. - Несчастный случай, - спокойно начал Трафальгар, растягивая слова. Кид подскочил и схватил его за грудки, тряхнув эту ухмыляющуюся паскуду. В поблескивающих сталью глазах ничего не понять, кроме этой непрошибаемой уверенности в правдивости собственного рассказа. - Никто не жаждал сидеть за стеклом, ублюдок, - он щелкнул пальцами и оставил сжиматься в руках Кида поеденный молью плед, а сам оказался на пропахшем пылью кресле маленькой сжатой кухни. Вечер раскатывался все гуще своей темнотой, пока Юстасс медленно шел к автобусной остановке. Он не был из тех, кто грузится проблемами, накручивая их комом на себя, а потом впадая в панику, но легкое волнение перебросило на Кида путы в тот самый момент, когда его заставили проглотить спасительное лекарство сегодня. Никто не жаждал сидеть за стеклом – Юстасс знал это по собственному желанию выбраться, даже если пришлось бы сдохнуть на пути к свободе. Комплекса больше нет, образцы разбрелись по всей стране или даже дальше. Он залез внутрь маленького автобуса и уселся, развалившись у окна. Раз уж насущных пока проблем не было, то можно прямо сейчас наведаться в любимый бар, подцепить себе пассию на неделю, да заняться приручением способностей, на чем так настоял новый приятель. Рыжий сделает, но не потому что сегодня за ними с Ло гнался вагон метро, кружили рекламные щита или он был дико обязан Трафальгару, нет. Он осилит магнетизм, просто потому что Юстассу Киду чертовски хочется байк.