Одиночество.

Осень холодным дождем бьет по последним теплым воспоминаниям лета, вымывая из памяти, забирая все хорошее, словно Дементр. Становится настолько зябко, что больше нет сил сдерживать нервные сокращения мышц в попытке тела согреться. Холод уже не только снаружи, но и внутри, исходя от бездны одиночества и самокопаний. Писем нет. Звонков нет. Никого нет. Иногда кажется, что, на самом деле, и тебя уже нет. Пропал, исчез бесследно, невидимкой для всех остальных проклят так жить, и неважно кем — Богом или Дьяволом. Люди смотрят, но не видят, проходят мимо тенями, не обернувшись, даже если толкнут. Любая фраза проигнорирована. Любое движение незаметно. Воздух. Значит ли это, что свободен? Бежать. Бежать? К чему? От чего? Зачем? Дождь все больше и больше смывает границы самосознания. Вопрос уже не стоит «А есть ли я?», теперь задаешься «А был ли я?» Даже для самого себя прозрачен. Мысли — продолжение пейзажа, движение — продолжение динамики города. Что-то цепляется за последнее, что еще не утекло в сточную канаву, смытое слезами ангелов. Уже не хочется бороться. Хочется сдаться. Луч солнца. Улыбка. Глаза. Проснулся. Все былое песчинками из сна в уголках глаз исчезает. Звонкий смех. Радость. Точный ответ на все вопросы, что были раньше. «Теперь есть мы.» Солнце поднимается высоко, рассеивая тучи и даже облака. Почти. На горизонте все еще маячит маленькое почти незаметное в лазури белое пятно. Спрятанное в глубине, скрытое в самом углу картины. Рыжая облетает ярким золотом под ноги, белая проноситься блестящей пылью праздников, теплая наступает с пеньем птиц и запахом цветов, зеленое пышет жаром и сухостью. Наступают холода. Солнце исчезает. Осень.