17 декабря 2016 г. – 19 июля 2017 г.
Мамино сокровище
20 июля 2017 г. в 23:00
Зажав рогатку в зубах, Арес улепетывал от разъяренного Зевса. Вслед ему несся возмущенный вопль Громовержца, адресованный Гере:
– Опять твой сын на мой трон покушается!
– Он такой же твой сын, как и мой! – разгневано отвечала ему супруга.
– Вот и я говорю – давно пора ему всыпать, как следует! – Громовержец был не на шутку взбешен.
Фыркнув, Арес прибавил ходу. Подумаешь, стрельнул разок. Папин трон, сомнений нет, мишень замечательная, а главное, неподвижная. Да и что ему сделается? Стоит целехонький – даже ни царапины!
Влетев в покои матери, Арес заметался, ища, где бы спрятать рогатку. И только заприметил щель в полу, что так удачно на глаза попалась, как услышал шаги: резкие, гневливые – отнюдь не в добром духе спешила Царица богов в свои покои. Едва шмыгнул малыш за занавеси оконные, как появилась на пороге Гера. Оглянулась грозно: нет никого. Впрочем, богиня знала своего сыночка: вмиг оказалась она подле занавесей и извлекла оттуда пищащего сына за ухо.
– Это еще что такое? – строго спросила она. – Что, я тебя спрашиваю?
– Ой, больно, больно! – верещал Арес, безуспешно стараясь освободиться. Тщетно: мать держала крепко.
– Тебе не стыдно, бессовестный? – вопрошала Гера.
– А что я сделал? – Арес вновь попытался увернуться. – Ай, пусти!
– Сейчас и не так больно будет! – пообещала мать. – Где ты раздобыл рогатку, безобразник? У Зевса на троне царапина! На самом видном месте!
– Большая? – оживился Арес и тут же схлопотал от матери подзатыльник.
– Ну, чего ты дерешься? – мальчик надулся и приготовился разреветься.
– Ни стыда в тебе, ни совести! – упрекала сына Волоокая. – Знаешь ведь, как отец над троном своим трясется!
Это было правдой. Всем на Олимпе было известно, что Зевс трон свой бережет и даже пыль с него самолично стирает мягкой тряпочкой, что висит на особом гвоздике подле трона. Поистине, сегодняшняя царапина на нем – личное оскорбление Владыке.
Впрочем, продолжить нотацию Гера не успела – услышав топот Громовержца, быстро запихала она сына под кровать и сама встала стеной на пути влетевшего в покои Зевса, готовая грудью защищать свое непутевое детище.
– А ну, где этот негодник?! – Зевс взревел так, что дрогнула не только Гера, но и яблоня за окном. Осыпала бедняжка еще недозревшие яблоки, а Арес стукнулся с перепугу об кровать, да только родитель в пылу гнева того не услышал.
– Ты чего это голос на меня поднимаешь? – Гера уперла руки в бока и приготовилась дать отпор, защищая сына. Ясно же, что скандалом в этот раз дело не кончится – высечет его Зевс, непременно, высечет, не зря уж столько раз многозначительно говорил, что кое по кому розги плачут. Но Гера не собиралась просто так давать сына в обиду … хоть и виноват он в этот раз.
– Ты мальчишку испортила! – шумел Зевс. – Все ему с рук спускаешь!
– Кто бы говорил! – рассердилась его жена. – Ты дочурке своей любимой, помнится, все прощал, ни разу руки на нее не поднял, а на бедного мальчика шумишь почем зря!
– Афина никогда не стреляла из рогатки! – громогласно возмутился Кронид.
– Да, только копье метала, я помню! – огрызнулась Гера.
– Копье было игрушечным! – раздраженно откликнулся супруг. – И заметь, она никогда никого не ранила в пылу игры!
– Как же, игрушечное! – Гера тоже не осталась в долгу. – Она же, помнится, с ним и родилась. А ты, вместо того, чтобы сразу отобрать эту железяку, еще и потворствовал ее проказам!
– Так же, как и ты – своему любимцу! – сверкнул глазами супруг. – Совсем распустился парень! Только и умеет, что из рогатки стрелять!
– Неправда, я еще из лука стреляю! – сообщили из-под кровати.
– Ну и где этот меткий стрелок? – Зевс весь подобрался.
Под кроватью затихли, видимо поняли, что подавать голос было весьма опрометчиво.
– Сына не дам! – Гера попыталась, было, оттолкнуть Зевса, но куда там! Живо вытащил он визжащего малыша за ноги и тут же принялся отсчитывать шлепки.
– Ой! Ай! Ай! – верещал заливавшийся слезами Арес – рука у отца была тяжелая.
– Хватит уже! – Гера, наконец-то, отняла зареванного сына у разгневанного мужа. – Ишь, разошелся из-за какой-то царапины!
– Какая-то царапина! – задохнулся Зевс. – Да на моем троне … да на самом видном месте … – от возмущения он не мог подобрать слов.
– А я бы на твоем месте послала за Киклопами! – все еще сердито глядя на мужа, молвила Гера. – Для них твой трон починить – проще простого!
– Это для тебя все просто! – хмуро изрек Громовержец, переступая порог.
– Иди уж! – махнула рукой Гера. – Мне еще ребенка успокаивать!
– Этому ребенку мало всыпали! – сощурился Кронид.
Его Царица вскинулась, было, но Зевс уже прикрыл дверь.
– Полно всхлипывать, малыш, – богиня принялась вытирать слезы любимому сыночку. – И зачем ты, глупый, подал голос? Если б сам себя не выдал, ничего бы этого не случилось.
Мальчик сглотнул.
– Я бы сама тебя наказала, – голос Геры посуровел.
– Ну, ма-а-м! – захныкал Арес.
– Ты виноват! – Гера поднялась и нависла над насупившимся сыном. – Сам ведь знаешь! Где рогатку взял, говори?
– Сам сделал, – пробурчал мальчуган.
– Ну, так неси ее сюда! Быстро!
Когда Арес, недовольно ворча, принес матери «орудие преступления» (оно так и осталось лежать за занавесями, ведь малыш не успел припрятать рогатку получше), та, быстро разломив его, бросила обломки в жарко полыхавший очаг.
– Так-то лучше! – заявила Гера. – И нечего дуться на меня – если б отец нашел ее, было бы намного хуже.
Арес насупился. Жалко, конечно, рогатку, но … основу для нее можно раздобыть везде, а вот крученую из тонких полос ткани ленту жаль. Где еще он найдет такую? Впрочем, можно потихоньку наведаться в мастерскую старшей сестрицы и срезать с ее ткацкого станка лишние нити.