Жертва

Нож Бонда не нашел своей цели, только разозлил блондинистого злодея. Рывок вперед, завязывается борьба. - Сдавайся уже. Признай мое превосходство... Он продолжает бороться. Сейчас Джеймс, как никогда, осознает, чем грозит бездействие. Он отбивается из последних сил, прекрасно сознавая, что шансы стремятся к нулю. Еще буквально минута, и оба падают на пол. Еще минута, и более габаритный злодей прижал агента к холодному полу. В голове Бонда уже мелькали сцены из жизни: один хороший удар – и он труп. Но он никак не мог предусмотреть того, что случилось дальше. Вернее мог, но просто предпочитал об этом не думать... Одновременно стараясь снять с него и пиджак, и штаны, Сильва никак не мог сосредоточиться на своей задаче, то и дело отвлекаясь на голубую бездну его глаз. Наконец-то, они одни. Никто им больше не мешает. Он еще сопротивляется, выкрикивает беспорядочные угрозы и не понимает, что не действует ни одна из его схем... Наконец-то, они одни. Привратник куда-то исчез, наверное, пошёл за помощью. Да, это и не важно. Ничто сейчас не важно кроме него... Наконец-то, они одни. Где-то догорает поместье, где-то спешит подмога, где-то с треском ломаются планы и целые организации... Это все далеко. Они здесь. Они вдвоем... - Тише... – ласковый тягучий голос завораживает и гипнотизирует, отчего звучит еще более угрожающе. - Отпусти! – Бонд слишком слаб, он не может сопротивляться. Плечо на каждый рывок отзывается болью, по виску, кажется, течет кровь. Его все не отпускает какое-то ощущение неправильности происходящего, словно дурной сон, из объятий которого никак не вырваться. Но нет, руки, которые припечатывают его к холодному полу и раскладывают, как на алтаре жертву, вполне реальны. В голове все смешалось: какие-то приказы, которые надо выполнять, какие-то схемы, которые должны работать, и какие-то уж совсем неуместные амбиции, которые требуют не подчиняться, вопреки требованиям ослабевшего тела. Мозг с какой-то вежливой холодностью напоминает о проваленных тестах и незажившем плече. Но, несмотря на это, Джеймс машинально продолжает вырываться, мешая белокурому насильнику. Кто мог знать, что все закончится так... - Зачем? Ты же сам говорил, что у тебя это не первый раз, так чего же ты боишься? Сопротивление Бонда было подавлено, и у Сильвы просто сносило крышу от всего происходящего. Джеймс, извивающийся в его железной хватке, контраст между его теплой кожей и легким сквозняком, гуляющим по церкви, его рывки, которые несомненно причиняют боль... - Знаешь, мама всегда говорила, что я ненормальный, - прошептал на ухо Бонду Сильва, - хотя... Она много чего говорила. Тебе ли не знать? Старая кошёлка, она была хитрющей интриганкой... - Она жива, - хрипло перебил агент, стараясь рассмотреть безжизненное тело за спиной «сыночка» и одновременно увернуться от прикосновений. Это ему не удалось. Белокурый злодей не дремал и пресекал все попытки бегства, одновременно продолжая избавляться от одежды. Впрочем, реплика его внезапно взбесила: - Какая разница? Забудь о ней! Слышишь?! Есть только мы! Ты понял?! Все произошло внезапно. Сильва намеренно причинял боль. Как моральную, так и физическую. Крики, эхом отдававшиеся от каменных стен, никто не слышал, они были одни... Сколько прошло времени Сильва не знал, но когда все закончилось, у блондина не было чувства удовлетворенности после большой победы. При взгляде на лежащего в отключке Джеймса его не покидало ощущение какой-то неправильности, отторжения... Возможно впервые в жизни, Сильва в немом вопросе поднял глаза на лик святого, находящийся в церкви. Неужели он ошибся с жертвой?..