башни

Из песка, стекла, костей, перемолотых или треснутым в самом основании. Она строит башни. И они возвышаются над привычным, растут из небылиц и картонных коробок, полосок серого скотча и морской пены. Когда она картинно взмахивает пальцами, башни растут в ширину, внимая в себя мрамор. Когда растут башни, города затихают в смятении, наполняясь неоновыми вывесками и тошной рекламой. Играючи с костями, она строит башни в высоту, покоряя новые вершины величиной в небо. Лестницы рушатся одна за другой, но не мосты они, чтобы гореть. И путей, казалось бы нет уже. Она взбирается выше и выше, насколько позволяет гравитация и личные страхи. И, взбираясь, отмечает все погрешности отстроенного. Кончаются башни, а ей нужны высоты, страхи не гложат, не стреляют, подобно ружьям, в спину. В спину смотрят лишь юность и ветер, потерянные средь вереницы хрупких башен. Башни, башни, башни. Все мысли в них. Все мысли в высоте. В борьбе за новые виды и новые звезды. Коснуться рукой можно не каждой звезды, а с башен — с лихвой, любые, только протяни руки. И она бежит, все время в поисках, все время в башнях, в высотах. Костей не хватает, песок слишком зыбуч, а стекло ранит ступни и ладони. Ее хихиканье сродни скрипу железа по стеклу. Надломленно и испуганно. Она мечется меж этажами, пролетами, пока башни растут у нее прямо под кожей. Устилая вены удивительной синевы крошкой из пепла, башни высятся прямо в небо. И как не плакалось, как не рыдалось — взахлеб ли, в горло сипя — не оступайся. Башни дышат железнодорожными путями, а лишний шаг в сторону — не твой вариант. Вдохни поглубже, да выкинь с корнем подальше все своим мысли. С башни вниз — вперед головой. Падать у нее выходит удивительно правильно.