опять пялишься

Чонгук честно пытается не смотреть. Но стоит Юнги открыть рот, и всё - finita la commedia для одного маленького Чон Чонгука. Больше не существует ничего - все галактики сужаются до одного только Юнги - его лица, голоса, его улыбки, глаз, любой мельчайшей изюминки. Кажется, Чонгук может рисовать его детальнейшие портреты по памяти. И ведь совсем не кажется. В перерывах между съемками, репетициями и тренировками он рисует. Рисует смеющегося Юнги, рисует грустного Юнги, уставшего Юнги. Но больше всего он любит рисовать спящего Юнги. До сих пор самым большим упущением он считает невозможность жить вместе в одной комнате. Раньше он мог полночи разглядывать как Юнги спит. Он благодарил яркий фонарь, бьющий прямо в окно их общей спальни в старом общежитии. Он благодарил Хосока, вынудившего Юнги поменяться с ним местами, "потому что эта яркая падла спать не дает". И Юнги согласился. Ему плевать где и как спать. И какой-то уличный фонарь (мерзкая светилка!, -верещал Хосок) не может помешать ему. И за это Чонгук ему благодарен - Юнги все еще засыпает везде, где придется. И это единственный шанс для Чонгука полюбоваться своим прекрасным хёном. Сложно, конечно, делать это максимально незаметно. Однажды его практически словили на горячем. Намджун пытался выяснить, почему последние восемь (я засекал!) минут Чонгук не отрывал взгляда от уснувшего хёна. Но тогда, опять же спасибо Юнги, Чон смог выкрутиться - Юнги заснул в какой-то очень уж смешной позе и изо рта вытекала ниточка слюны. И Чонгуку пришлось смеяться, потому что "я ждал, когда его лицо полностью будет в слюне, Намджун-и-хён". Смеяться громко и заразительно. Так, что Намджун купился и заржал вместе с ним. От этого взрыва проснулся Юнги, вытер слюну, посмотрел на них как на идиотов, отвернулся и снова заснул. Чонгук готов был скулить - Юнги отвернулся. Теперь ничего, кроме затылка, Чонгуку не увидеть. Намджуна захотелось придушить. Но Намджун, по большому счету, хороший и добрый неуклюжий мишка. То, что желание подойти и вытереть ту ниточку, было нестерпимым, Чонгук старался не думать. То, что Юнги хотелось касаться постоянно, Чонгук старался игнорировать. А потом появлялся Юнги, которому ничего неизвестно было о душевных метаниях младшего. Он клал руки на плечи, опираясь. Казалось, стоять самостоятельно для Юнги - непосильная задача. И почему-то в качестве подставки он использовал только Чонгука. Чонгук думал, что вселенная издевается. Потому что в эти моменты Чон не мог смотреть на Юнги - тот всегда подходил сзади. Или сбоку. Вот сбоку было еще нормально - нужно только немного повернуть голову. И зависнуть. Нет. Чонгук отказывался смотреть на него по своей воле. Хватит того, что он непроизвольно зависает на хёне несколько раз в час. Пересматривая "Пролог" в стотысячный раз, он видел насколько влюбленно смотрит на Юнги, сидя на причале (да и во всем клипе смотрит так же. как и в других видео, доступных во всемирной сети). И хотел плакать. Как вообще можно было выпустить такое официальным клипом? Как ему повезло, и никто этого не заметил? Почему он опять не смог скрыть свои эмоции? А Юнги холодный. Даже его руки холодные. Как-то в шутку Чимин спросил, не хочет ли Юнги в подарок перчатки. Юнги усмехнулся, послал Чимина и положил руки на плечи Чонгука. Чимин спросил, использует ли Юнги что-то другое в качестве грелки. И Юнги показал ему средний палец. Чимин рассмеялся своим ангельским смехом. У Чонгука от этого звука уши заложило. ~~~ Сбегать на "тренировки" пораньше вошло в привычку сразу же после переселения в новое общежитие. Обычно "тренировки" проходят в кафе недалеко от зала, куда Чонгук действительно ходит. Но только позже. Сложнее всего избавляться от преследующего Чимина хотя бы несколько раз в неделю. Но сидеть в теплом кафе в ноябре, потягивая горячий кофе и рисуя самое прекрасное создание, которое он когда-либо видел? Ради такого Чонгук способен пойти на многое. Единственное, на что Чонгук пойти не способен - сказать самому прекрасному созданию вселенной насколько оно прекрасно. Потому что страшно. До дрожи пальцев на руках (и ногах тоже). Размышляя о возможном признании, Чонгук каждый раз портит рисунок. И ненавидит себя, что снова думал об этом. Потому что страдать в тишине кафе, со сладким латте и карандашом в руке - это пожалуйста, это он может. А испортить всё окончательно сказать правду - это слишком. ~~~ Ничего не предвещает беды в это пасмурное утро. За столом все собираются уставшие и разбитые. Вроде и выходной. Но особой радости не чувствуется. Всё равно каждый будет работать над теми косяками, которые мозолят глаз. Только Джин выглядит отдохнувшим и выспавшимся. И только он планирует весь оставшийся день валяться в кровати и смотреть аниме. Тэхён говорит, что присоединится к нему после того, как они с Чимином подтянут танец. Чонгук догадывается как именно они "подтянут танец". И за это он их немного, самую малость, ненавидит. Остальные тоже планируют разбрестись по рабочим местам и практиковаться, практиковаться и еще пару часов практиковаться. Чонгук говорит, что идет в зал, собирает сумку и уходит. В зал он, конечно, дойдет. Но сегодня день латте-рисовашек, потому что Чимин уж точно будет занят. Что значит, что порисовать можно будет подольше. В кафе немноголюдно. Возможно, он выбрал его именно поэтому. В такие дни можно даже маску снять. Хотя тут контингент не такой - никто не бросается с просьбой сфотографироваться, никто не лезет с разговорами. Даже бариста за стойкой окидывает его привычно-скучающим взглядом, здоровается, принимает заказ и отпускает с чашкой латте и пирожным спустя пару минут. Когда он рисует Юнги, Чонгук не думает ни о чем. Растворяется в работе. Иногда забывает дышать, вспоминая искреннюю счастливую улыбку хёна. Это подкашивает его стальные нервы, и влюбленное сердце бьется чаще. Чонгук любит его. Знает это. И готов кричать об этом. Но он любит Юнги - дорожит им, оберегает его, когда может, и уж точно не планирует расстраивать такой глупостью как собственная никому кроме него самого не нужная любовь. Когда напротив кто-то садится, Чонгук инстинктивно прижимает альбом к себе и поднимает взгляд. Челюсть встречается с ребром альбома - напротив сидит Юнги, стягивая маску. - Странно ты занимаешься, - смеется, протягивая руку к пирожному Чонгука. Сам взял только чай. - Что рисуешь? Чонгук теряется. Слишком внезапно, слишком неожиданно. Он надеется, что Юнги на самом деле не видел, а не издевается над ним сейчас, выжидая момента ударить побольнее. - Нарисуй меня, - Чонгук давится воздухом и думает, что у него начались слуховые галлюцинации. В его глазах легко видится ярко светящаяся строчка "?????????????", поэтому Юнги повторяет: - Нарисуй. Потренируешься, а мне портрет достанется, - и смеется. Чонгук уверен, что в этот момент его сердце разрывается, и вот-вот в любую секунду он начнет кашлять кровью. Но для отказа не находит веских причин. И он рисует. Первым делом надо перевернуть лист блокнота так, чтобы Юнги не увидел, что на предыдущей странице тоже его лицо. Но с этим Чонгук справляется на удивление легко, учитывая общее состояние паники. Помогает то, что Юнги отвлечён - жует его, Чонгука, пирожное. Дальше сложнее – он давно не рисовал с натуры. Всё по памяти. И ведь каждый раз получается. А сейчас страшно облажаться. Еще страшнее увлечься так, что забудет смотреть на главное действующее лицо, а работа будет продвигаться по привычке - по памяти. Юнги достаёт телефон. - Ничего, если я пока так? - спрашивает, неопределенно кивая на телефон. - Нормально, - отвечает Чонгук и радуется, что если что-то пойдет не так, хён и не заметит, поскольку будет занят телефоном. Юнги открывает диалог с Чимином и сообщает, что тот был прав - «мелкий опять рисует вместо тренировки». Чимин не удивляется и просит выяснить, что мелкий рисует в своём блокноте, который так старательно прячет от них дома. Они с Тэхёном пытались найти его, но каждый раз тщетно. Юнги предпочитает ответить согласием на часть о «выяснении», забывая упомянуть, это он стаскивает блокнот буквально за секунды до того, как Чимин с Тэхёном оказываются в непозволительной близости от него. Своё любопытство он давно удовлетворил, а остальное - не его проблемы. И вообще нечего лезть в частную жизнь своих друзей, если вас не приглашали. (Про свое "нахождение истины" он старательно умалчивает) Юнги наблюдает - Чонгук периодически хмурится, исправляя линии-штрихи, и абсолютно не контролирует свой рот - закусывает язык от усердия, доводя Юнги до искр в глазах из-за рушащихся конструкций мозга и трещащего к хуям самообладания от такой картины. Чонгук [такой Чонгук] более домашний и уютный, чем дома. Юнги морщится от осознания того, что тот чувствует себя в каком-то левом (плевать, что милом) кафе свободнее и спокойнее, чем дома, где все его любят и заботятся о нем, стараются всегда быть рядом и поддерживать в трудные моменты. - Хён? - Чонгук как раз оторвался от блокнота. - Ты чего? "Черт" - Нормально всё. Как работа продвигается? - Юнги кивает на блокнот. - Почти закончил, - сияет Чонгук. И Юнги расплывается в ответной улыбке. Через пару минут Чонгук разворачивает блокнот и пододвигает его по столу к Юнги. Тот смотрит удовлетворенно, потому что получилось как всегда восхитительно. - Охуенно, - говорит Юнги. - Потрясающе, мелкий. Чонгук улыбается и пинает его ногой под столом. Смущён. - Так уж потрясающе. Я могу лучше, - Чонгук снова недоволен. - В другой раз, - Чонгук теряет дар речи, пялясь на Юнги. - Тебе на тренировку не пора? - Юнги смеется, наблюдая как младший вспоминает, что расписание никто не отменял. - Тебе правда нравится? - Отдашь рисунок? - вместо ответа спрашивает Юнги. - А если порву случайно? - Чонгук с сомнением смотрит на блокнот, всё ещё лежащий перед хёном. - А мы аккуратно, - подмигивает Юнги, а Чонгук мысленно выбирает костюм, в который попросит одеть его на собственные похороны. - А что у тебя тут еще есть? - продолжает Юнги, занося руку для перелистывания на пару листов назад. Чонгук резко выдергивает блокнот из-под рук хёна и тянет к себе поближе. - Что-то криминальное? - Юнги подмигивает ему уже второй раз за последние две минуты, и Чонгук думает, что в какой-то момент провалился в кроличью нору, просто пока что не осознает этого. - Просто… - Ну нет, так нет, - перебивает Юнги. Он встает и отходит к стойке, а через минуту возвращается с ножницами и победоносной улыбкой на лице. - Представляешь, а в кафе, оказывается, ножницы существуют. Это же нечто удивительное! - насмешливо выдает и протягивает ножницы Чонгуку. Задача несложная - остальные рисунки уже перевернуты. Но Чонгук всё равно иррационально переживает. Потому что "А вдруг ветер подует! Или кондиционер!", но проворно справляется с задачей. - Спасибо, - Юнги благодарит и аккуратно вкладывает рисунок в свой блокнот. А потом кладёт его в сумку, поднимаясь. Забирает ножницы. - До встречи, - бросает Чонгуку и уходит. Возвращает ножницы девушке за стойкой, натягивает маску и скрывается за дверью. Чонгук допивает давно остывший, но всё равно чертовски вкусный латте и собирается на тренировку. Предыдущий рисунок так и остается незаконченным. Об этом он подумает в следующую вылазку. ~~~ Домой Чонгук заползает уставший и довольный. Он успел всё, что хотел сделать сегодня. Впрочем, как обычно. Но чем не повод порадоваться, что привычный уклад не нарушен никакими происками мироздания. Уже с порога он понимает, что Джин опять экспериментирует. А глаза начинает щипать от жарящегося лука. - Привееет, - радостно растягивая последний слог, Тэхён виснет на Чонгуке. А с другой стороны Чимин помогает - забирает сумку и тянет с плеч куртку, не обращая внимания на мешающего Тэхёна. - Что опять? Чонгук начинает беспокоиться - слишком хорошо знает друзей. И такое поведение для них нетипично. Подвох так и орёт "смотри, я тут, это я, заметь меня!". - А правда, что ты портретики рисуешь? - спрашивает прямо в ухо Тэхён. У Чонгука мурашки по спине собираются и бегут по всей поверхности кожи. А еще он начинает злиться - вот так и рисуй всяким хёнам портреты, а они потом всем раззванивают. Кто так с друзьями поступает?! И еще - "портретики"? Серьезно? Чонгук злится, конечно. Но Чимина из поля зрения не выпускает - блокнот-то в сумке. Пора придумать ему новое место хранения, желательно подальше от их общежития. В сейфе. Со сторожевыми собаками и лазерами. С датчиками температуры и веса. И с пистолетом, спрятанным за дверцей сейфа, если открывать ее неверно, пропустив хоть одну тайную ловушку. Чимин бы давно рванул с добычей подальше, и Тэхён с ним. Но даже вдвоем они вряд ли справятся с разъяренным Чонгуком. А если попытаться настолько очевидно лезть в его вещи, они отхватят. Предыдущий опыт похищения его белых футболок показал, что лучше не надо. - Чего возитесь? - из комнаты высовывается рыжая макушка Хосока. А спустя мгновение он замечает, что сумка Чонгука в руках у Чимина. Но Чимин незаметно отрицательно качает головой, отбивая у Хосока идею тройного нападения. Хосок - хён, и ему достанется меньше побоев. А за счет этого ему самому и Тэхёну - больше. Удовольствия маловато, шансы на успех ниже восьми процентов, а вероятность быть побитым так и не достигнув цели - тысяча из десяти. Вселенная точно сговорилась с другими высшими силами против того, чтобы они наконец узнали, что такого важного хранит друг в тайне от них. - Вам мёдом тут намазано? - из другой комнаты вслед за Намджуном выходит Юнги, прикипающий взглядом к злосчастной чонгуковой сумке. - Разошлись. Тэхён отлипает от Чонгука, шипя, что некоторым старикам не мешало бы вспомнить о манерах. Чимин пихает все вещи обратно Чонгуку и виснет на Тэхёне, как тот прежде вис на младшем. Хосок вылетает из комнаты и устремляется за Намджуном и Юнги - уверен, что опять пропустил что-то важное, играя с детьми. [Кто-то же должен сдерживать их буйные порывы сводить всех вокруг с ума[особенно, если частенько сам подбрасывает идеи для таких буйных порывов]]. Чонгук остается стоять в полном одиночестве и ахуе. Нет, он точно попал в какое-то зазеркалье. ~~~ Джин действительно приготовил что-то новое. Выглядит оно, конечно, круто [съедобно], но пробовать первым не решается никто - единственный смелый дегустатор сейчас ушел в студию с Хосоком дорабатывать текст. Поэтому Джин укоризненно смотрит на Намджуна, который вроде как лидер и должен подавать пример. Намджун выглядит очень несчастным, разве что не крестится, и пробует новое кулинарное творение. Все ждут. А Намджун тянет интригу. - Ну? - Джин всё-таки не выдерживает и пихает его в плечо. - Как? - Хён, а что это? - с опаской спрашивает Намджун. Джин бледнеет и тянет ложку с новым блюдом ко рту, тут же пробует. Пытается понять, что не так. А потом замечает гаденько ржущего Намджуна. Через секунду Намджуну уже не смешно - Джин обижено бьет его ложкой по лбу. - Очень смешно! - Джин всё еще зол, поэтому забирает тарелку из-под носа у Намджуна. - Оставь, - Намджун смотрит несчастно, как побитый щенок, хватая одной рукой тарелку, а второй пытаясь отлепить от нее руки Джина. - Еще хоть раз ты, - начинает Джин, но закончить ему не дает Чимин: - Сам будет себе готовить. Да, мы помним. - Это слишком жестоко, - встревает Тэхён. И Намджун смотрит на него с благодарностью. - Пусть лучше стирку за всех делает. - И Намджун больше не смотрит на него с благодарностью. "Гадёныш" - одними губами передает ему Намджун. Тэхён смеется и посылает тому воздушный поцелуй через стол. За что получает затрещину по затылку от Чимина. Чонгуку приходится выполнять функции отсутствующего Юнги - он закатывает глаза из-за происходящего вокруг мракобесия. Новая стряпня оказывается вкусной. И когда страх первой пробы проходит, за столом оживляется беседа. Обсуждают в основном косяки в хореографии и то, как их лучше исправить. Потом Тэхён вспоминает что-то о новой дораме, которую начал на днях, а Чимин начинает пищать, что очень ждёт дораму с участием Тэ. Чонгук опять закатывает глаза, потому что слушать это в 829-ый раз за последний месяц (он считал) просто невыносимо. Поэтому он и выключается, спокойно поедая вторую тарелку. Джин сиял, когда мелкий попросил добавки. Вырывает его из спокойного созерцания собственного внутреннего мира Намджуново "даже рамочку притащил". С этого момента Чонгук начинает прислушиваться и быстро вникает в тему беседы - Юнги не просто растрезвонил всем о портрете, он его еще и в рамочку на полку поставил. На всеобщее рассмотрение. Чонгук поднимается [подлетает прямо-таки] со своего места и идёт [несется] в комнату старших хёнов. Открывает дверь [выбивает до глухого удара о стену] и, включая свет, собирает по частичкам расползающееся ментальное здоровье. Потому что ему не послышалось и над ним не пошутили - его рисунок действительно стоит в рамочке на полочке напротив кровати. Внутри странный коктейль: с одной стороны, очень приятно, что хёну настолько понравился его рисунок, с другой стороны, зачем он это сделал? Зачем привлекать всеобщее внимание? Макнэ-хёны его, Чонгука, и так уже подозревают в чём-то невероятном (и Чонгук не уверен, что хочет знать, какие конкретно извращения они ему приписали на своих симпозиумах). Позади снова возникает 95-ый лайн и наперебой начинают что-то ныть выпрашивающим тоном. Чонгук не может разобрать - это просьбы об их портретах или желание заглянуть в его блокнот. И мысленно Чонгук смеется дьявольским смехом. Потому что - нет. Ни в одном из вариантов. Он мог бы, конечно, замутить их портреты (не в первый раз. Не постоянно же он лишь одного хёна рисовал). Но нет - это нет. Потому что достали. А на просьбы показать блокнот, которые он уже отчетливо различает в потоке шума, он готов рассмеяться дьявольским смехом им в лицо с секунды на секунду. Но в следующий момент он видит только их удаляющиеся спины. Удаляющиеся в сторону его комнаты спины. Понимание опять запаздывает. Да что ж такое, - шипит он злобно. И бежит следом, представляя в какой заднице может оказаться, если… И тут это "если" и наступает - Чимин захлопывает дверь и Чонгук отчетливо представляет, как и Чимин, и Тэхён привалились к двери, блокируя любую возможную попытку выбить ее. А потом он слышит щелчок дверного замка. И вот это уже проблема. Глухие удары так и остаются глухими ударами. Он кричит, что это его комната, а они охуели (за речью смысла следить уже нет - у него тут жизнь рушится). Стоящий под боком Намджун повышает голос, угрожая страшной карой младшим, шурующим по комнате за дверью, но в ответ слышится только "мы заебались быть вежливыми" от Тэхёна. Чонгук же не дурак - хорошо спрятал своё сокровище. Но и там ведь не сейф, рва с крокодилами тоже не видно. Рано или поздно они найдут. Спустя десять минут ситуация не меняется. Тогда Чонгук начинает думать, что он гений, либо хёны очень тупые. Потому что за такое длительное время можно было найти не только его блокнот, но и "на всякий случай" пачку сигарет, которую Намджун потрошит в особенно тяжелые дни - пару раз в месяц. Но нет - они не находят ни то, ни другое. ~~~ - Это ты называешь работой? - в третий раз спрашивает Хосок, смотря на тяжко вздыхающего в очередной раз Юнги. Хосок уже сбился со счёта. Всего за пятнадцать минут. - Он всегда пялится. Понимаешь? Всегда, - Хосок в ответ крутится на стуле. Они даже не включили аппаратуру. Так себе работа. А ведь где-то там (Хосок очень надеется, что) вкусный и съедобный ужин. А где-то здесь повторение любимого монолога Юнги. Подлец уже даже не старается менять текст хоть немного. Хосок устало трёт глаза, раскручиваясь сильнее. Юнги продолжает пилить его взглядом. Приходится остановиться. А Хоби только набрал скорость, с помощью которой надеялся наконец научиться телепортироваться в другие места. Домой, например. К еде. Желудок предательски заурчал. Чему его владелец несказанно обрадовался - Юнги теперь виновато смотрит на друга. - Может, сейчас без работы обойдемся? - спрашивает. - Считаешь, так будет лучше? - Хосок пытался сдержаться (нет), но сарказм всё-таки прорывается. - Прости? - Юнги звучит немного виноватым, но больше всё-таки уставшим. - Самая потрясающая вещь, что у вас обоих, бедняг таких, языков ведь нет. Поговорить вы не можете, - беззлобно, но в самую точку бьет Хосок, задвигая стул, чтоб не мешался под ногами. Потягивается, выгибаясь дугой. - Надеюсь, они не сожрали там всё. Темно уже, ночь практически. Город пустой, дорога не занимает много времени. А Юнги прогулочным шагом тащится. В какой-то момент Хосок не выдерживает, хватает за руку и тянет, ускоряясь. Слушать возмущенное "помедленнее" он не намерен. Он. Хочет. Кушать. Остальное не важно. Не будь он таким хорошим другом, вообще бы не пошел. Иногда приложить руку ко лбу - неотъемлемая необходимость. Особенно к этой ситуации. Но он мужественно сносит все удары судьбы. Потому что это очень смешно - наблюдать, что твои друзья - тупенькие. Хосок понимает, что пожрать ему сегодня не дадут уже через десять секунд в общаге - малолетние дебилы опять что-то натворили. Вот и оставляй их одних. Дверь в комнату Чонгука и Намджуна закрыта, а под ней стоит Чонгук. На фоне фейспалмит Намджун. И это совершенно не хорошо. - Что за ху…хурма? - интересуется Хосок, понимая, что ответ не понравится. А ведь он почти добрался до еды. - Хён, - из-за двери вопит Тэхён, - мы Даша-путешественница! Мы найдем! - Башмачки вы, - отвечает вместо него Юнги. - Что за хрень? - обращается к Намджуну. - А я знаю? Залетели, закрылись и орут, что Шерлок Холмс - сопляк, а они - настоящие сыщики. - Друг, ты в словосочетании "настоящие дебилы" сделал шесть ошибок, - Юнги прикладывает руку ко лбу, зеркаля Намджуна. Хосок рядом не отстает, и теперь весь рэп-лайн похож на осуждающих богатеньких домохозяек. - И на этот раз им приспичило что? - Хосок не сдается, пытаясь понять из-за какой херни ему не удастся покушать теперь. - Мы найдем его!! - радостно верещит Чимин. - Дверь открой, - Хосок понимает что они ищут и начинает волноваться не на шутку. Потому что в голове голос Юнги и его переполненное надежд "следи за детским садом, пожалуйста, как лучшего друга прошу, только ты их держишь". А он не уследил. С другой стороны, думает Хосок, Юнги сам виноват в сложившейся ситуации. - Хоби-хён, мы еще не нашли. - Херовые вы сыщики, - злобно выплевывает Чонгук. Ему начинает казаться, что они просто издеваются, что давно всё нашли и теперь либо просто мучают его, либо фотографируют доказательства. Юнги в это время идет в их с Джином комнату, плюнув на всё. Действительно. Какой смысл дальше прикидываться камушком, если теперь вскроется как минимум несколько вопросов, которые он предпочел бы никогда не поднимать. Джин лежит и читает что-то, уткнувшись в планшет. - Я успел убрать и дочитать главу, на которой уснул вчера, - радостно делится с другом. - Поздравляю. Давно это всё? - Юнги указывает рукой куда-то за дверь. - С полчаса, наверное. - А ты чего здесь? - В отличии от остальных я прекрасно осведомлен обо всём, и мне не в кайф смотреть на страдания мелкого. К тому же я оставил с ним Намджуна. - Мало похоже на разумное безопасное решение, - Юнги кривит губы к ухмылке. - Кто бы говорил. Решил наконец рассказать? - Выхода нет, - Юнги подходит ближе и пинает его коленом по ноге. - Вставай давай. Уведешь Намджуна, я планирую дожить до следующего года. - Юнги-я, а вот слушал бы старших, и ниче.. - в лицо прилетает подушка. - Эй! Моё лицо бесценно!! - Тогда поднимай свою бесценную задницу и помоги мне, хён, - последнее слово Юнги намеренно выделяет, уворачиваясь от летящей в ответ подушки. - Как вам обоим тяжело, наверное, с минимальным количеством смелости жить. - Не так тяжело, как вам с Намджуном целоваться с такими огромными губищами, - Юнги начинает ржать, утирая слёзы. - Джин, если я умру, к тебе переедет Хосок, он выкупил это место. - Да чтоб вас, - показательно кряхтя и лениво передвигая конечности, Джин всё же встает. Юнги улыбается ему, пропуская вперед. Потому что броню нужно правильно распределять для защиты себя любимого. В коридоре Джин перехватывает Намджуна поперек груди и тянет в сторону кухни. Тот ни капли не сопротивляется, потому что устал ждать под дверью. Мелкие и сами могут разобраться. Хосок радостно несется за ними, предвкушая, что уж на этот раз еда от него не сбежит. И ему плевать, что Джин будет недоволен. В конце концов Юнги и его друг тоже. И Хосок тоже его друг. И вообще все они большая крепкая семья. Пусть даже каждый со своими заёбами. Поэтому пусть терпит. - Чонгук-а, - Юнги пытается привлечь внимание младшего. Но это не имеет никакого эффекта - тот продолжает сверлить взглядом дверь. Еще немного и у него получится овладеть телекинезом и разрезать ее к чертовой матери силой мысли. - Чонгук, - в этот раз Юнги машет у него перед лицом рукой и пихает в плечо. - Хватит зависать. - Хён, отойди. Эту штуку пора выбить, - и Чонгук отпихивает его. - Нет, не пора, - собравшись, Юнги подталкивает Чонгука к своей комнате. От неожиданности он даже не сопротивляется. Дверь приходится закрыть на замок, потому что опасность в виде 95-го лайна всё ещё не прошла. Чонгук смотрит во все глаза, не понимая, что происходит. А Юнги подходит к кровати, отодвигает подушку и достает блокнот. Блокнот Чонгука. - Какого хуя? - Чонгук не знает, как реагировать. Лучшая защита - это нападение. - Хён, бля, какого хуя??! - Хоби отучили материться, и тебя отучим, - Юнги улыбается, прижимая к себе блокнот. А Чонгук хочет слиться со стенкой и выпрыгнуть в окно одновременно. - Я подумал, что мне можно, - Юнги в извиняющемся жесте пожимает плечами. - Или ты хочешь показать это Тэ с ЧимЧимом? Не вопрос, идём, - и он подходит к двери, возле которой всё еще стоит Чонгук. - Нет, - младший загораживает подход к двери и вырывает свой блокнот. - Какого хуя? - не сдается. - Скажи это еще раз и узнаешь, почему Хоби нервно дергается, когда случайно забывает контролировать речь, - Юнги не выглядит устрашающим, да и не звучит таковым. Но Чонгук чувствует, что лучше не испытывать удачу, она почти готова уйти от него. - Хён, что происходит? - Чонгук не уверен, злится он или сейчас расплачется. Потому что это перебор - 95-ый лайн он мог бы заткнуть, договориться и сторговаться. Но Юнги, видевший блокнот - это слишком для его нервной системы. - Ты постоянно пялишься, - Юнги отступает на пару шагов и хмурится. - Что, прости? - Чонгук нервно сжимает блокнот, понимая, что был уличен в своей тайной маленькой слежке. - Постоянно. Всегда. Везде. Я не хочу сказать, что мне это не нравится. Но иногда это отвлекает, - Юнги приземляется на свою кровать и жестом предлагает Чонгуку обосноваться на кровати Джина. Первый шок прошел, но Чонгук далеко не в порядке. Он садится и кладет блокнот рядом. Юнги же подтягивает одну ногу под себя. - В первый раз Хоби с трудом успел утащить его до того, как Чимин с Тэ нашли. Но из-за них сам не успел посмотреть. Ему на самом деле не особо интересно. Всё больше шумиху вокруг нагонять - вот это ему нравится. Я тоже не планировал открывать. Но он упал. Сам. И раскрылся, - Юнги протягивает руку. Чонгук, не понимая зачем делает это, протягивает ему блокнот. - Ты же понимаешь, что не пролистать его после этого я не мог? - спрашивает Юнги, найдя [один из, наверное, сотни] рисунок спящего себя. - И давно? - младший сутулится, понимая, что, выяснив всё, объясняться придется уже ему. А идей, что сказать и как оправдаться совершенно нет. - Чуть больше месяца? - неуверенно отвечает Юнги. - Прости, я не.. Не хотел, - на этом Чонгук останавливается. Потому что он очень хотел рисовать Юнги, смотреть на него[любить его], но вслух такое говорить - себе смертный приговор подписывать. - Не теряй его из виду больше, - Юнги слегка улыбается, встает и выходит из комнаты. Чонгук так и остается сидеть, ничего не понимая. ~~~ - То есть ты хочешь сказать, что опять ничего ему не сказал? - Хосок прикладывает голову к столу и легонько стучит ею по поверхности несколько раз. - Какие же вы… Нет, у меня совершенно нет слов, чтобы описать всю эту комедию. - А что Тэхён с ЧимЧимом? - Злились потом еще несколько часов. После того, как Намджун с мелким отлупили их, - смех Хосока тонет в окружающем шуме. В кафе многолюдно. Посетители снуют туда-сюда, места не успевают освободиться, как их тут же занимает новая компания. Они сидят в самом дальнем темном уголке. Так что неразлучный дуэт остается неопознанным, имея возможность нормально посидеть, не привлекая особых любителей сделать фото знаменитости из-под полы. - Тэ меня поцеловал, - говорит Хосок. Юнги давится отпитым кофе. Откашливается и вопросительно смотрит на друга. - Сказал, что на спор с Чимином. Вот ты бы ему поверил? - А ты ему сказал, что целовал Чимина "на спор с Тэхёном"? - Видишь, вот у меня драма. У меня трагедия. У меня сложная ситуация. А вы просто тупые, - вздыхает Хосок и вновь кладет голову на стол. - Что мне делать, - мямлит, не поднимаясь. - Ты точно хочешь услышать моё мнение? - Со стороны же виднее. - Хоби, я тебе этого не говорил. Но Тэ целовал "на спор с кем-то" не только тебя. - Чего? - Хосок резко подрывается так, что даже шея хрустит. Он тянется помассировать хрустнувшее место. - Чёрт. - Чимина он тоже целовал. Прям как ты. "На спор с Хоби-хёном". И ничего страшного не произошло. Только Чимин счастливый ходит - все его хотят. - Пиздец, - ноет Хоби и добавляет, - прости. Но это пиздец. Почему отношения - это всегда такой пиздец? - Самая потрясающая вещь, что у вас, бедняг таких, языков ведь нет. Поговорить вы не можете, - Юнги повторяет Хосоку его же слова. - Языки лучше использовать для другого, - парирует Хоби и подмигивает. - А вообще давай заключим пакт - решить всё одним махом вот прямо сегодня? - А давай ты сделаешь вид, что никогда этого не говорил, а я сделаю вид, что никогда этого не слышал, - Юнги вытаскивает телефон, комкая салфетку, которой протирал губы от капель кофе, и начинает лениво копаться в нем. Разговор окончен, и он больше не будет это обсуждать. - Тогда я сам поговорю со всеми, в том числе и с Чонгуком. Хорошо? - салфетка прилетает Хосоку аккурат в нос. Но он игнорирует выпад. - Хён, мы взрослые мальчики и должны решать всё по-взрослому. - Как вариант - можно прикопать тебя за чертой города, чтобы всякие глупости навсегда покинули твою голову, - Юнги смотрит на него укоризненно и сжимает телефон. Но сдаётся. - Ладно. - Чудесно. А то получилось бы, что я зря выгнал Намджуна с принцессой из общаги. Юнги только смеется - остановить Хосока, если тому что-то взбрело в голову, не может даже он. По крайней мере он ни разу не пытался сделать этого по-настоящему. ~~~ Чонгук в тот же день отправил посылкой блокнот домой. С глаз долой - проблем поменьше. Но несколько дней без родного блокнота и любимых рисунков кажутся ужасной тратой времени. Невозможность разглядывать Юнги-хёна - еще хуже. Но теперь как-то стыдно и страшно. Потому что его рассекретили, поломав все защитные механизмы. Из плюсов - Тэхён с Чимином всё еще не знают о содержании блокнота. И вряд ли захотят в ближайшее время выяснить, что же там было. Потому что Намджун, может, и дубасил их больше для вида, но Чонгук постарался и вложил побольше сил. Сильно не калечил, нет. Но дубасил от души. Дверь в комнату открывается, Чонгук быстро закрывает глаза. - Спишь? - тихо спрашивает Юнги. Чонгук не реагирует. Юнги подходит к кровати и забирается на второй ярус к Чонгуку. Умудряется сесть, подобрав ноги под себя, и не свалиться через бортик. - Куки, просыпайся, - тормошит младшего. Чонгук упорно игнорирует и надеется, что хёну это скоро надоест. Через какое-то время Юнги затихает, бросая свои попытки разбудить его. Чонгук радуется, что всё закончилось. А потом слышит щелчок камеры и непроизвольно открывает глаза. - Рисовать я не умею, - смеется Юнги, - но совсем не оставить тебя на память невозможно. Ты мне нравишься. Если бы у Чонгука над головой был кружок, показывающий насколько загрузилась картинка, кружок бы завис. - Думаю, надо было сказать это уже давно. Но всё как-то к слову не приходилось. А потом этот твой блокнот. И стало еще более неловко, знаешь. Но и вечно молчать не получится. Чонгук собирается и тоже садится. Разговаривать о таких вещах лёжа ему не хочется. Особенно, когда лежит он один. - Хён, я не знаю, что сказать, - Чонгук сидит совсем поникший. Потому что уверен, что Юнги имеет ввиду не то, что воспринимает сам Чонгук. - Ничего страшного. Я и не думал, что ты тоже, - Юнги треплет Чонгука по волосам. - Хён, в каком смысле нравлюсь? - Чонгук всё же не может не растоптать свою последнюю надежду. Он должен знать, что пора прекращать мечтать. Что пора спуститься на землю. - В самом обычном, мелкий. Не бойся, я не собираюсь лезть к тебе и требовать чего-то, - Юнги улыбается по-доброму. - Не надо шарахаться от меня, ладно? И если хочешь, можешь и дальше рисовать. Мне не сложно посидеть или поспать, пока ты рисуешь. Договорились? - Хён, но ты мне тоже нравишься, - Чонгук упрямо хмурит брови и смотрит серьезно [думая о том, что врёт - не нравится ему Юнги, он Юнги любит]. - Я просто не знаю, что и как надо говорить. Но я хочу попробовать. - Что попробовать? - у Юнги глаза загораются шкодливо. Чонгук подхватывает настроение: - Тебя? - Прям так сразу? - Мудак, - буркает Чонгук и тянет и без того неустойчиво сидящего Юнги к себе в объятия. Признаёт шёпотом на ухо, - Это странно и непривычно. - Да. А еще я так задохнусь, - Чонгук его и впрямь чересчур сжал-зажал, пришлось ослабить хватку. - Я не спал с парнями, - тихо признается Чонгук. - Вот и куда ты так сразу несешься? Начинать надо потихоньку, - Юнги закатывает глаза, обхватывает Чонгука за шею, поглаживая затылок, и затягивает в поцелуй. Чонгук не выдерживает эмоциональный всплеск и валится обратно на кровать, Юнги по инерции оказывается сверху. - Давай сразу, а? - отрываясь от Юнги, просит младший, поглаживая его бедро. - Наглый, - смеется Юнги и целует родинку на шее младшего. ~~~ Хосок со стоном падает на диван. Юнги отрывается от телефона, а Чонгук с его колен интересуется, что с Хоби. - Рано еще знать такое, - отмахивается Хосок. - И всё же? - Вот ты устаешь, когда вы там всю ночь напролет трахаетесь? - в лоб спрашивает Хосок, и ждёт ответа. - Немного, - признает Чонгук. Юнги сверху фейспалмит. - А теперь представь, что вас трое. - Чего? - не понимает Чонгук. - Представь, что тебе надо удовлетворить не одного тихо-мирного Юнги, а двух неадекватных и шумных дебилов. А мне представлять не надо. Мне удовлетворять их надо. Чонгук непонимающе смотрит на Юнги, который всё еще фейспалмит. - И это ты называешь разговором? Вы там с ума посходили? - Юнги всё же отнимает руку от лица и осуждающе смотрит на друга. - А я что? А я ничего. Это ты просил сдерживать их энергию, - Хосок устало трет глаза. - Но не так же! Окей, без разницы. Вы точно справитесь с этим? - А что? Хочешь присоединиться? - Хосок откровенно насмехается, дергая бровями. А Чонгук медленно въезжает в ситуацию и отвечает вместо Юнги: - Ни. За. Что. Из другой комнаты слышится протяжное "Хооби" голосами Тэхёна и Чимина, теперь отдающее абсолютно новыми нотками, которые ни Чонгук, ни Юнги не заметили бы еще буквально пару минут назад. - Как же я заебался, - бросает Хосок, машет Юнги в знак прощания и уходит. - Стоит рассказать Джину? - спрашивает Чонгук, усаживаясь рядом. - Дай ему переварить нас для начала, - Юнги пользуется моментом и ставит на колени ноут, готовясь немного поработать. Чонгук включает телевизор, останавливаясь на какой-то драме от tvN, и укладывает голову на плечо Юнги, постепенно засыпая под мерный бубнёж из экрана и постукивание пальцев по клавишам. Юнги улыбается, когда Чонгук начинает сползать. Во сне он кажется ангелом, спустившимся с небес. К тому же не ему одному нравится залипать на своем спящем [теперь уже] парне, рассматривая и впитывая мельчайшие детали. С тех пор как они стали спать вместе, возможностей у Чонгука заметно прибавилось. Чем он и спешил пользоваться ежедневно. И даже Юнги, спящий так, что бомбой не разбудишь, периодически просыпается и с недовольным "опять пялишься" гасит свет, заставляя Чонгука лечь спать нормально. Работу можно закончить потом, а вот поспать не помешает. Он отставляет ноут и тянет Чонгука вверх. Тот всё еще спит, но даже в таком состоянии послушно плетется следом. Юнги укладывает его и уже собирается уйти дорабатывать кусок текста, когда Чонгук издает какие-то странные звуки, среди чего с трудом удается различить "не уходи". - Я здесь, мелкий, я рядом, - Юнги сдаётся, мысленно извиняется перед песней и ложится рядом, обнимая.