Лунные стрелы

И он пришел, хотя Марк на это не особенно надеялся. Вечер в заведении набирал обороты, сумерки сгущались, на набережной прибывало народу, жара спадала медленно. Парнишка не видел Марка, а просто сидел, откинувшись на стуле, вытянув ноги и устало прикрыв глаза. Отстранившись от обязательства веселиться, не вовлекаясь и не испытывая враждебности. Острые взгляды золотистых девушек его не задевали, ожидания в нем не ощущалось. Он был просто ... вежлив? Отчаянная скука, проступившая в подавленном зевке, угаданном по мгновенному напряжению уголков рта и дрогнувшим ноздрям... Марк понял, что рискует. Блюз все разрешал и все затуманивал. Два адски холодных пива и немного наглости. -Привет. Я Марк. Это я просил тебя прийти... Ну если ты вдруг забыл. -Привет. Извини, что-то замотался сегодня... Соревнования затянулись. Ничего, что я на ты так сразу... Меня зовут Шон, не имя, но я привык, так что почти как родное... Что насчет подработки? - Насчет подработки... Я скульптор. Из Питера. Решил на время сменить обстановку, закис немного. Есть задумка одна, мне нужен для позирования хорошо сложенный молодой мужчина... ну и не совсем любой и первый встречный. Ты об античности, о Греции что-то знаешь? Оказалось, что Шон знал. Заведение закрылось, а они сидели на пляже, на штабеле влажных лежаков, а в темноте поотдаль шептались, целовались, мелькали огоньки сигарет. Море шипело и шуршало где-то впереди... - Если ты родом отсюда – где же ты был столько лет? - Я «ссыльный» ребенок, почти 8 лет в Европе, школа со спортивным уклоном. -Родители устали? - Не совсем… Это решение дяди, маминого брата. Он типа «взял бразды», опекал мою маму как ребенка. И очень хотел, чтобы она вышла замуж, думал, что я мешаю ей. Но... в общем, все не так просто. Школа закончилась, теперь всем придется как-то привыкать к мысли, что я существую. - И впахиваешь теперь на детский лагерь за койку и еду? А что думаешь осенью делать? Шон промолчал. Марк понял, что это был плохой вопрос и попытался сменить тему: - любишь детей? Шон засмеялся: - Обычно этот вопрос девушки задают, и с подвохом, знаешь ли. Дети нравятся мне именно там, на поле, на беговой дорожке, с мячом или ракеткой. Когда нет «темных углов», все на виду, азарт, радость, злость, досада, гордость… ненавижу тайные пинки в раздевалке и подножки. Хотя без этого не обходится. - искренне и открыто? - да. - наверное ты будешь хорошим отцом. - перестань. Я слишком ленив для этого. По мне детей было бы славно срывать как яблоки с ветки. А так – обхаживай девчонку, терпи ее капризы и глупости, получи в придачу целый букет из ее родственников. И смотри как они делают из ребенка какого-то противного чужака. - Ну у тебя и картина в голове… Ты так говоришь, будто на свете одни уроды. - я не умею разбираться в людях. Мне нужно для этого слишком много времени. Начни я присматриваться к девушке в своем стиле – тут же начнутся ритуальные пляски. Все эти многозначительные интонации, покашливания, намеки… всем тут же станет невмоготу узнать «какие у меня намерения», как в шахматах – «взялся-ходи». Природа требует своего, гормоны туманят голову, оглянуться не успеешь – а ты уже в цветах, как жертвенный теленок, у алтаря мычишь «согласен». И все, дверца захлопнулась. А ты только-только начал понимать, что несмотря на все прелести девчонка просто пустое место. Она декорирует дом кошмарными цветастыми тканями, толкует тебе какое ты ничтожество потому что не можешь купить ей новые туфли или машину получше.Тут дети не спасают. - Одно сплошное разочарование)) Ты мизантроп. Румян, загорел и просто отвратительно хорош для мизантропа. - зато ты идеально подходишь. Колоритная, потрепанная физиономия невротика. Твоя очередь. Где же твоя жена, дети, собака и все такое? - Хм. Думаю, я недостаточно хорош для этого райского дерьма. - ты тоже слишком ленив? - не только ленив, но чудовищно эгоистичен. Мне нечего дать людям. Я неделями сижу в мастерской, глядя в стену, курю, пью сто литров чая и кофе, не разговариваю ни с кем, потому что у меня пусто в голове. И где-то в пустоте изредка мелькает хвост неясной идеи, доводя меня до безумия. Если бы его не было – я бы мог позвать соседей на шашлыки, напиться, щипать девчонок за что попало и чувствовать себя свободным. Свободным и плоским как старая подошва. Пойти работать в рекламу, верстать листовки про наемное жилье, железные двери и эконом-парикмахерские… И это было бы честнее, наверное. Проще. Раз и навсегда понять, что ты просто обыватель с дурным цветом лица и дурным характером. И все. И расслабься. - и что – когда ты планируешь пойти рисовать листовки? - Не в этом году, надеюсь. Марк вдруг замолчал, мрачно глядя на море. Шон решил, что пошутил неудачно, но Марк вдруг заговорил тихо и как-то отчаянно: - Некоторые вещи невозможно развидеть. Нельзя вернуть себе неведение. Потому я все охочусь на этот чертов радужный хвост у себя в голове. И злюсь, когда мне мешают это делать. И вообще много злюсь. Ты единственный, кого я еще ни разу не послал аж за три дня. - сомнительный комплимент. А вчерашняя брюнеточка? Ее ты не послал? Марк помрачнел и полез за сигаретами: - Посылал. И еще послал бы, если бы это имело смысл. Она воплощенная добродетель и оплот здравого смысла – принимает меня таким, какой я якобы есть, ждет, что я перебешусь, и спасает. Это безнадежно. - принимает как есть – это же хорошо, наверное? Любовь, не? - нет. Это не любовь. Она хочет замуж, вся ее семья хочет ее замуж, а я удачная партия. Они видели фильм про Пикассо и его тетку, они решили – а почему бы и нет. Так что я – вложение капитала. В виде оладушков и душеспасительных бесед. Чувствую себя окруженным стаей, ждущей, когда я ослабну. Но я пока не сдаюсь и ем оладушки безнаказанно. Думаю, Нинон скоро переключится на своего менеджера, он ведь купил ей телефончик, так что все серьезно. Шон наощупь строил пирамидку из плоских пляжных камней: - Ловить за хвост мечту – это я понимаю. Ты хоть немного представляешь ее – какая она, твоя мечта. Лучшее и самое большее? -Античные статуи, Шон. Ведь оригиналов совсем мало осталось. Римляне копировали их и копировали без счета, но это все было не то. Подлинная статуя античного мастера - отличается как небо и земля. Ну или мне так кажется. Даже фрагмент. Кино еще было смешное - про бедро Юпитера... смешно, потому что там вовсе не бедро было. А самая что ни на есть задница. Божественная задница. Даже фрагмент - плечо, щиколотка, рука античной статуи дают представление и гармонии, которая была утрачена. Небесная гармония. Одна чертова лодыжка - и ты понимаешь, что это лодыжка бога. Или вот фаюмские портреты... живые, потрясающие лица - куда это все пропало? Почему люди возненавидели свое тело? Почему они стали бояться красоты - и долгие века боялись. Возможно я повторяюсь, думаю изобрести велосипед, но я бы мечтаю овладеть искусством античных художников и ваятелей и применить его к новому миру… Изваять своего Аполлона. Когда я увидел тебя там, на берегу – подумал, что о лучшей модели и мечтать нельзя. Небеса благоволят... Шон медленно кивнул: - Понимаю. Кажется. Давай попробуем. И они попробовали.