POV Лайт.
Прошёл почти уже месяц с того дня, когда арестовали Хигучи и отправили его на эшафот. Всех участников расследования отпустили по домам. Кроме меня. L настоял на моём пребывании в штабе расследования ещё какое-то время под его наблюдением. Конечно, отец сначала был против, но после моего согласия с этой идеей, чтобы Рюзаки наконец убедился в моей невиновности, чуть успокоился, настояв, что тоже будет проживать в штабе. L был не против. И вот я уже почти месяц живу, постоянно находясь рядом с детективом, потому что прикован к нему теми же злосчатными наручниками, которые жутко натирают, но, видимо, L это никак не волнует. И да, Рюзаки стал себя как-то странно вести в этот месяц: я часто ловил на себе его долгие и задумчивые взгляды умных глаз. L часто старался меня касаться без видимой на то причины и, в конце концов, лёжа на одно кровати, как-то ласково и нежно он постоянно гладил и перебирал пряди моих волос, думая, что я давно уснул, а я и не думал останавливать его — мне это очень нравилось. Отец же либо не замечал всего этого, либо не предавал этому особого значения, впрочем, как и я. И всё-таки мне очень интересно… Что же движет детективом?.. — Лайт, — сидя в кресле напротив меня, настойчиво позвал меня по имени тёмноволосый, похоже, не в первый раз. Надо же, а я и не заметил — так сильно задумался… — Да, Рюзаки? — всё-таки отозвался я. — С вероятностью девяносто восемь процентов, — между тем проговорил парень, смотря мне прямо в глаза, — что ты меня на данный момент совершенно не слушал. — Ох, прости, — на автомате ответил я, а сам в это время тонул в тёмных бездонных глазах детектива, — я просто… Договорить мне не дали — Рюзаки с поразительной скоростью приблизился к моему креслу, склонился и поцеловал. Причём поцеловал L с каким-то трепетом и нежностью, просто коснулся губ, даже не пытаясь углубить поцелуй. Потом Рюзаки отстранился и стал с интересом наблюдать за мной, привычно ссутулившись и ожидая мою реакцию на произошедшие. А я пребывал в глубочайшем шоке, широко открыв глаза и пытаясь нашарить свою упавшую челюсть где-то на полу. — Что-то не так, Лайт? — с невинным видом осведомился Рюзаки, положив большой палец руки на привычное место. « Вот паршивец, — подумал я, — невинного строит. Хорошо, L, я принимаю твой вызов», а вслух же ответил: — Нет, Рюзаки, всё в порядке, — как можно более непринуждёнее проговорил я. — Хорошо тогда, — тут же отозвался детектив, всё ещё пристально наблюдая за моим лицом, — значит я могу продолжить? — Продолжить? — опешил я, — скажи мне, что ты шу… И вновь меня прервали поцелуем. На этот раз более смелый, собственнический и страстный. От такого напора невольно приоткрыл рот, чем моментально и воспользовался L, запихнув свой горячий и влажный язык. Это-то и привело меня в чувство, и я, уперевшись ладонями в грудь тёмноволосого, оттолкнул его. Вернее, попытался потому, что в ту же секунду мои запястья перехватили и вдавили в кресло надо мной. Я попытался выдернуть их, но куда там! Рюзаки, не смотря на то, что очень худ и немускулист, спокойно справлялся одной рукой, а другую просунул под мою кофту, бесстыже шаря по моему торсу. «А руки у него тёплые и вовсе не противно, — совсем не вовремя подумал я, — о чём я думаю и в такой момент?!» Затем парень разорвал поцелуй. А я почувствовал, что лёкгие просто горят огнём из-за недостатка кислорода, я принялся восстанавливать сбившееся дыхание и вновь попытался вырваться. Не получилось. Не получилось ни первое, ни второе потому, что детектив с жадностью припал к моей шее и поставил на ней смачный засос. — Это чтобы все видели, что ты мой, — чуть хриплым голосом пояснил тёмноволосый. Я и не знал, что в его голосе могут быть такие интонации. Меж тем Рюзаки не терял времени даром и покрывал чувствительную кожу новыми поцелуями и засосами, изредка покусывая, отчего по телу пробегала сладкая дрожь. Потом Рюзаки потянул края моей кофты вверх, намереваясь стянуть её с меня, но тут же недовольно цыкнул. Парень прекратил ласкать меня. Я разочарованно выдохнул сквозь зубы и вопросительно посмотрел на него. — Наручники, — коротко и ясно объяснил причину L. Я мысленно выругался. Смачно и от души. — Ладно, а где ключ от наручников? — осведомился я нетерпеливо. — У Ватари, — также коротко произнёс детектив. Я так же мысленно взвыл.***
Следующие несколько дней Рюзаки вёл себя ещё более странно, чем до того случая. Нет, мы так же, как и раньше общались, даже вместе куда-то ходили, но L старался теперь без надобности не дотрагиваться до меня, при этом он по ночам всё также гладил меня по волосам, что несказанно радовало меня. И да, как вы уже, наверное, поняли у нас с Рюзаки в тот день не было ничего. Абсолютно ничего. После детектив лишь извинился и сказал, чтобы я не принимал всё произошедшие близко к сердцу. Нет, ну не дурак ли он? Даром, что лучший в мире детектив, а простых вещей не понимает. В некоторых моментах он словно ребёнок. Неразумный ребёнок. Как же он не может понять, что мне весьма понравилось и я бы, наверное, даже не отказался от продолжения. «Точно не отказался бы» — вдруг пришла мне в голову ясная и чёткая мысль, и я с ней стопроцентно соглашусь… Так дело не пойдёт! Надо брать всё в свои руки, а то L опять будет месяц, а то и больше ходить вокруг да около. И тут же в голову мне пришёл коварный план совращения Рюзаки. Пусть простой, но, думаю весьма действенный… Видно, что что-то отразилось на моей лице и парень, забеспокоившись, спросил: — С тобой всё хорошо, Лайт? — поднял на меня глаза тёмноволосый. Сейчас он сидел в полнейшей темноте лишь немного освещённый экраном неизменного ноутбука — сидит над очередным делом и даже про еду и сон начисто забыл. Никак он не угомониться… — Более чем, — жизнерадостно ответил я, думая о том, что завтрашний вечер и, если повезёт, ночь обещают быть очень увлекательными. Только надо будет попросить у Ватари ключ от цепи (о, как же надоела мне эта пакость!) и отца куда-нибудь спровадить до самого утра. Что ж всё это завтра, а сейчас спать-спать-спать… — Пошли спать, Рюзаки, всё завтра сделаешь. Сон никогда не помешает. L пожал плечами и, захлопнув крышку ноутбука, залез на кровать, повернувшись лицом ко мне. При этом мы случайно соприкоснулись руками, и я явственно почувствовал, что руки у парня ледяные. — Чего ты на полу-то сидел? — проворчал я, придвигаясь и прижимаясь ближе к тёмноволосому, — да и на улице прохладно, а ты все окна открыл. Рюзаки попытался отодвинуться, но я быстренько схватил его ладони и стал греть их в своих. L несколько утих и вскоре засопел мне в шею — уснул. Я решил не отставать от него и, положив подбородок на его макушку, прикрыл глаза. Уже погружаясь в сон, я про себя отметил, что мои пальцы переплелись с пальцами Рюзаки. От этой мысли мне стало тепло на душе, и уже после этого я провалился в мягкий и очень приятный сон, совершенно позабыв о наручниках, соединяющих нас.***
Впервые за долгое время своеобразного заключения я проснулся в приподнятом настроении, отметив, что L всё ещё спит. Я залюбовался им. Залюбовался чёрными, как крыло ворона волосами, разбросанные в творческом беспорядке, что придавало Рюзаки, какую-то домашнюю милость. Я любовался такими же чёрными, густыми и длинными ресницами, которые чуть подрагивали — значит, снился сон и, надеюсь, хороший, как мой. Мне нравились его пусть узкие и не такие пухлые, как у девчонок, но, тем не менее, соблазнительные и чуть приоткрытые губы. Нравилась аристократически бледная и бархатная кожа, а также немного проступающие голубые дорожки вен. Я был безума от его тонких и изящных запястий, которые так и хотелось приласкать губами. Я сходил с ума от его длинных и аккуратных пальцев, хотелось каждый пальчик зацеловать. Но больше всего меня притягивали его чёрные, бездонные и всепоглощающие глаза, в которые я, кстати, сейчас, и смотрел… Ой, я совсем забылся, разглядывая своего ангела. Пусть все считают, что все ангелы голубоглазы и светловолосы, пусть. А у меня есть на это личное мнение и свой личный ангел, зачем-то спустившийся с небес на эту грешную землю… — Что-то не так, Лайт? — спросил Рюзаки, пристально глядя мне в глаза и пытаясь что-то нужное для него разглядеть. — Нет, всё в порядке, — чуть заторможено откликнулся я, но тут, же буднично предложил, — может кофе? — Было бы неплохо, — согласился парень, покидая тёплую постель и потянув меня за собой. О, как же меня раздражают эти наручники! Кто бы знал! Хотя…и им можно найти отличное применение.***
День прошёл неплохо. L вроде растаял, но и совсем близко не подпускал, отчего мне казалось, что я вскоре сойду с ума и наброшусь на Рюзаки прямо на глазах отца или Мисы, которая, кстати, тоже осталась в штабе, решив не отдавать «любимого этому извращенцу Рюзаки». Поэтому приходилось терпеть её пустую болтовню и глупое кокетство, которые очень и очень раздражали меня. Но долго терпеть эту блондинистую дурочку (Прим. автора: да простят меня фанаты Мисы. Прошу не закидывать меня тапками и шлёпать Тетрадью ХD) не пришлось потому, что вскоре она и детективу жутко надоела, и тот выставил Аманэ за дверь, сказав, что пускай завтра заходит. Я с облегчением выдохнул и, расслабившись, сполз по дивану, тёмноволосый сел рядом в излюбленную позу. Я устало прикрыл глаза и стал думать, что делать с Мисой и её визитами. А L, тем временем, зачем-то копался в компьютере. Так ничего и, не придумав, я задремал под давно привычный стук клавиш. Проснулся я уже ближе к ночи, чем к вечеру. На том же диване, Рюзаки рядом и всё ещё в ноутбуке. Я лишь вздохнул и покачал головой — он не исправим. Я приподнялся на локтях, а затем и вовсе сел, безуспешно пытаясь посмотреть из-за плеча детектива, что он там печатает. — О, ты уже проснулся, — заметил парень. Я его проигнорировал и быстрым движение руки захлопнул ноутбук. L принялся было возмущаться и что-то пытаться донести до меня, но я был не приклонен. — Ты вообще за целый день что-нибудь ел? — нахмурился я. — Я пил кофе и…и всё, — как-то обречённо выдал он. — Только кофе?! Ты же мог разбудить меня — я бы не обиделся. В конце концов, есть Ватари! Или ты вообще потребности организма игнорируешь? Вон ты и так худой, кости выпирают, — выдал я тираду на тему здоровья Рюзаки, — Нет, так дело не пойдёт! Надо срочно тебя откармливать! И приступим мы сейчас же! С этими словами и потащил слабо сопротивляющегося парня в сторону кухни. Быстро дойдя до искомой, я залез в буфет и выгреб оттуда всё сладкое, которое только нашёл. Заглянул в холодильник и достал большой шоколадный торт, с толстым слоем нежнейшего шоколадного крема. «Так, — думал я, — это припасём для исполнения плана. А пока…» А пока ставить чайник и срочно кормить L сладким, которое он так сильно любит. L не был против полакомиться вкуснятиной, но похоже, что его несколько испугало его количество. Ничего, ничего — всё съест, как миленький. Вскоре закипел чайник, заварил ароматный напиток и разлил по фарфоровым чашечкам, при этом строго следя, за тем, чтобы Рюзаки ел сладкое угощение. Когда чай немного остыл, и я и L приступили к дегустации чая: L активно заедая, а я пустой, наслаждаясь фруктовым ароматом и вкусом восхитительного напитка. Наконец с чаем было покончено и я предложил Рюзаки немного отдохнуть в спальне. Детектив был не против, а я захватил с собой тот самый торт, аккуратно неся его и, стараясь не запачкать ни стены, ни себя. Последнего не получилось, и я всё-таки измазал пальцы в густом и сладком креме. Я поставил сладкое на прикроватную тумбу и принялся было избавлять от крема, но L перехватил моё руку и отправил испачканные пальцы в рот. Рюзаки старательно слизывал языком сладкую массу, также старательно посасывал их и изредка покусывал подушечки пальцев. Я же с жадностью наблюдал за столь диковинным зрелищем, стараясь запечатлеть каждую секунду в памяти. Наконец парень оставил в покое мои пальцы и выпустил их изо рта, перевернув ладонь тыльной стороной вниз и приласкав губами чувствительную кожу на запястье, отчего я невольно вздрогнул. — Прости, — тут же извинился L, — я не хотел… — За что ты извиняешься? — недоумённо выгнул бровь я и затем, немного смутившись, пояснил, — мне очень понравилось то, как ты это делал. — Вот как. Тогда… — хмыкнул детектив и с этими словами, собрав немного шоколадного крема с боку, мазнул им по моей щеке, двигаясь по направлению к губам. — Рюзаки, я же буду грязным… — начал было возмущаться я, но тут же притих, когда горячий и шершавый язычок коснулся щеки и провёл, собирая вкусную сласть. Я решил не сопротивляться и получить от процесса море удовольствия; я закрыл глаза и отдался восхитительным ощущениям, которые мне дарил язык L. Вскоре этот инкуб добрался и до моих губ, наши языки сплелись в страстном, горячем и возбуждающем поцелуе. Мы долго боролись за первенство, но я быстро сдался, предоставляя Рюзаки полную свободу действий, чем он незамедлительно воспользовался, правда, совсем не там, где я того ожидал. L запустил свою тёплую ладонь мне под кофту и по-хозяйски начал шарить по моему торсу, прервав сладостный поцелуй. Я шумно выдохнул воздух, хотя казалось, что его в лёгких вообще не осталось, отчего они саднили. Затем парень извлёк откуда-то ключ, расстегнул ужасно мещающие наручники и отбросил их куда-то в угол комнаты с громким звоном, на который ни он, ни я не обратили абсолютно никакого внимания. Затем Рюзаки потянул край моей кофты вверх, намериваясь избавить меня от ненужного предмета одежды, а я активно ему в этом помогал, впрочем, тоже не отставая от него. Вскоре обе: и его, и моя кофты улетели в дальний угол комнаты. L тут же со страстью начал ласкать мои чрезвычайно чувствительные и затвердевшие соски. Он лизнул правый, а потом и вовсе взял в рот, посасывал и покусывал, чем заставлял меня с силой вцепиться в его чёрную шевелюру и стонать от удовольствия. Левый же он тоже не оставил без внимания и всячески оглаживал его, теребил, чуть царапал ногтями. Мне было хорошо, очень хорошо, но хотелось чего-то большего, от предвкушения которого внизу живота завязался жаркий и тугой узел возбуждения, которое весьма недвусмысленным бугорком оттягивало мои джинсы. У детектива были те же проблемы и, наконец, перестав мучить мои соски, он с силой дернул бляшку ремня, находящегося на моих штанах. Попытка не удалась. Рюзаки дёрнул ещё раз и также безуспешно. — Давай я сам, — кое-как хрипло выдавил я. L поднял на меня затуманенные желанием глаза. Теперь было понятно, почему он потревожил ремень во второй раз, не сразу поняв, что просто так тот не сдатся. Хотя, думаю, я сейчас выгляжу примерно также. Я с большим трудом разделался со своенравным аксессуаром и спустил штаны вниз вместе с нижним бельём, откинув в сторону. Рюзаки последовал моему примеру, и вскоре наши губы вновь соединились в глубоком и чувственном поцелуе. Затем L с сожалением оторвался от губ, медленно, смакуя, провёл руками по груди к низу живота, а я вытянулся в струнку, наслаждаясь его сильными и в тоже время ласковыми руками. Потом Рюзаки спустился значительно ниже и в нерешительности остановился на уровне моего паха. Затем он также неуверенно лизнул головку моего члена, я выгнулся дугой и зашёлся стоном-всхлипом. Получив моё своеобразное одобрение и разрешение к дальнейшим действиям, тёмноволосый попытался уже полностью заглотить мой пенис, при этом, не обделяя вниманием яички — лаская их руками и нежно перекатывая. Вобрав член полностью и уткнувшись в короткие и жёсткие паховые волосы, L задвигался в обратном направлении, оставляя за собой влажный след, который холодил воздух, хотя это было прекрасным контрастном с жарким пленом рта детектива. Следующие несколько минут я думал, что сойду с ума от блаженства, которое даровал мне влажный ротик парня, который старательно сосал, втягивая щеки и оглаживая язычком, и от его нежных и немного шершавых ладоней. Вскоре я начал чувствовать приближающийся оргазм: — Рюзаки, — с большим трудом прошептал я, — не надо… пожалуйста… я сейчас… Он всё понял без лишних слов. Тёмноволосый в последний раз обласкал член и оставил его в покое. Я скосил глаза на парня — он тяжёло дышал, губы были красными и припухшими, но при этом улыбался, словно он сейчас попробовал вкуснейшую сладость. Посмотрев на его лицо, я сделал вывод, что в следующий раз я буду сверху. — А где смазка, — огорошил меня L. Я кивком указал на прикроватную тумбу, потому что в горле было очень сухо и, язык совершенно не слушался. Тёмноволосый выдвинул верхний ящик, сразу же без труда отыскав желанный тюбик. Так и не задвинув ящик обратно, L выдавил на пальцы немного прозрачной субстанции и, положив смазку на тумбу, сказал мне встать на четвереньки, уперевшись на локти, утверждая, что так будет намного удобнее. Я послушно встал и даже держался, хотя и колени и локти всё время дрожали и норовили подвести в самый неподходящий для этого момент. Пока Рюзаки неспешно подбирался ко мне сзади, я начал считать удары сердца, чтобы как-то себя занять, отчего быстро расслабил тело, не потеряв при этом опоры, и L преступил к решительным действиям, решительно нажав на тугое колечко мышц ануса. Я мгновенно напрягся и парень начал шептать, чтобы я расслабился. Я послушался и тёмноволосый начал вводить в задний проход сразу два скользких и прохладных пальца. Продвинув их настолько насколько это было возможно, Рюзаки двинул ими в обратном направлении. Я сдавленно охнул, хоть было вовсе непривычно, но вполне терпимо, поэтому я постарался максимально облегчить работу детективу. Вскоре тот задвигал пальцами увереннее и быстрее, попутно иногда делая «ножницы», дабы лучше меня растянуть. Думаю, что дотошный читатель наверняка спросит, почему я так много знаю о сексе между мужчинами, а ответ прост — после того, как L впервые откровенно намекнул на сексуальную близость, я решил ознакомиться с данным явлением через Интернет, где мне всё подробно и понятно объяснили и даже изобразили в виде нескольких фотографий и видео, с которыми я также тщательно ознакомился, пока тёмноволосый спал (да-да, L спит)… Из воспоминаний меня выдернула боль в заднице — Рюзаки ввёл уже три пальца и активно ими двигал, пытаясь с каждым разом насадить меня сильнее. Вдруг при очередном толчке его пальцы надавили на бугорок простаты и тело, будто прошили электрическим разрядом, я застонал в голос от накатившего удовольствия. Но детектив сразу же вытащил пальцы, на том месте моментально образовалась неприятная пустота, отчего я с недовольством засопел, хотя знал, что за этим последует. — Я сейчас, Лайт, — с хрипотцой проговорил Рюзаки, — подожди немного. После этих слов он вновь выдавил из тюбика смазку и стал растирать её уже на своём пенисе. Потом пристроился сзади и ощутимо надавил на проход. — Потерпи, пожалуйста, сейчас будет немного больно… — с этими словами детектив резко, одним толчком вошёл до конца и сразу же остановился. От боли я вскрикнул, из глаз брызнули слёзы. Мне казалось, что меня изнутри разрывает чем-то большим. Ох, как же больно!.. — Тише, маленький, я сейчас, — шептал мне L, попутно сцеловывай с моих щёк и ресниц капельки солёной влаги. Затем тёмноволосый также резко двинулся назад, почти выйдя из меня, и через секунду уже вперёд. Мне всё равно было ужасно больно, но ровно до того момента, когда Рюзаки толкнулся под другим углом, задев заветный бугорок. После ещё нескольких толчков мне стало хорошо, боль отошла на второй план. Затем я и вовсе начал подаваться бёдрами навстречу, дабы почувствовать всего L. Сам он, похоже, получал неменьше удовольствие, о чём свидетельствовали его стоны, немного заглушенные моей шеей. Напротяжение тех жарких, долгих и в тоже время быстрых минут, что мы с Рюзаки были вместе, я не мог даже думать, вовсю наслаждаясь сладким бредом блаженства, потеряв ориентацию в пространстве и времени потому, что был только он и я. Были мы. Единое и нерушимое. Но удовольствие не может длиться вечно и перед моими закрытыми глазами вспыхнули множество разноцветных огней, а тело сотряслось в сладкой конвульсии оргазма. После я почувствовал, что тёмноволосый толкнулся в последний раз и довольно бурно кончил в меня, достигнув пика удовольствия. Затем его и мои конечности подкосились, мы рухнули на кровать. Я полузадушено попросил L слезть с меня. Детектив послушно скатился с меня и невозмутимо продолжил восстанавливать своё дыхание. Я последовал его примеру, и следующие пару минут мы молчали, каждый думая о своём. Наконец я не выдержал: — В следующий раз я буду сверху, — многообещающе я сообщил о своих намерениях парню, — и наручники твои используем по назначению… — Тогда держись, — не остался в долгу Рюзаки, — после настанет моя очередь, и я к тому времени раздобуду игрушки… Тогда я в своё удовольствие тебя намучаю, — и так предвкушающее улыбнулся. Я сделал вид, что испугался, а в следующую секунду уже рассмеялся. L тоже. Отсмеявшись, я сказал тёмноволосому, что я сильно устал и лягу спать. Мне пожелали спокойной ночи и чмокнули в нос, который я после чуть сморщил. Удобно устроившись на плече детектива, я стал засыпать. Уже в полудрёме я тихо прошептал: — Я люблю тебя, Рюзаки… — И я тебя… — неожиданно ответили мне взаимностью, и я окончательно уплыл в царство Морфея, счастливо улыбаясь, как идиот.