Cold nights, warm hugs

Подтянув колени к груди, Тэхен крепко обнял их руками в попытках сжаться в маленький комочек, чтобы согреться. Звонко чихнув, Ким залез под пушистое белоснежное гостиничное одеяло по самую макушку, запрокинув голову так, чтобы снаружи остался только заледеневший нос. Было бы неплохо полностью укрыться, но Ви терпеть не мог спертый воздух. Конечно, пару минут он со спокойной душой сможет полежать под одеялом, вдыхая и выдыхая один и тот же нагретый и пропитанный углекислым газом, а не живительным кислородом, воздух, но потом, не выдержав, все равно из-под белоснежного края появится оливковый кончик носа с небольшим красным вздутием от вскочившего прыщика — наверное, Тэхену не стоило накануне есть так много сладкого, но Чимин мастерски умел подначивать. Коротко задрожав всем телом, Ким с тихим стоном уткнулся носом в подушку и поёрзал на простынях, ощущая, как они, выбившись из-под матраса из-за его не первых и далеко не последних активных елозаний, неприятно собрались под боком. Однако желания сдвинуться с места или распрямиться, чтобы поправить их, совершенно не было. Ви мечтал лишь об одном: согреться. Уснуть было бы тоже неплохо: если он не ошибается — а он не ошибается, потому что Джин, как самый ответственный, а в простонародье мамочка группы, все мозги проел напоминаниями о предстоящих мероприятиях — то рано утром им предстоит ехать на фотосессию к реке — замечательное решение в конце осени, не правда ли? — а потом на съёмки какого-то смешного ток-шоу. Репетиции Тэхен не берет в счёт — они стали настолько привычными, что уже входят в список повседневной рутины. Несмотря ни на что, желание согреться все равно главенствовало над всеми остальными: поспать, отдохнуть, посмотреть с Джином новое аниме про фигуристов — судя по отзывам, его определённо стоит посмотреть — возможно, поесть говядины, если менеджер не начнёт причитать, мол, совсем распустились, скоро в костюмы влезать не будете, того и гляди, пресс Чимина заплывёт жирком, а щеки Тэхена можно будет разглядеть из-за спины. Ви снова поерзал под одеялом, пытаясь одновременно устроиться поудобнее и не потерять практически оптимальную позу для сохранения крупицы тепла. Увы, миссия была провалена: зашипев словно кот при виде пылесоса, парень крупно задрожал, когда тонкую полоску кожи на плече обладало холодом непрогретых простыней. Чертыхнувшись, Ким попытался сдвинутся обратно, но лишь усугубил положение, переместившись совершенного не туда, где был до этого. Раздраженно укутавшись в одеяло, да так, что пододеяльник кое-где затрещал, грозясь порваться и сделать одеяло ещё более уязвимым к низким температурам, Тэхен внезапно вспомнил, как где-то услышал, что у добрых людей холодные руки. Он, наверное, самый добрый человек на всей гребаной планете, потому что у него было холодным буквально все: от кончиков ресниц до стоптанных усиленными тренировками пяток. Притом, постоянно. Вздохнув, Ким поджал пальцы на ногах, отчего-то думая, что, может быть, причина, по которой он не может согреться, крылась именно в этом — в том, что у него не были поджаты пальцы на ногах. Он прекрасно понимал, что это глупо, но надежда, тщательно лелеемая в груди, не исчезла. — Хен, ты чего не спишь? — внезапно раздался неподалёку сонный шепот, и Ви вздрогнул, совершенно не ожидая каких-либо других громких звуков, кроме своего дыхания и трения тела о ткани. — Бессонница, — ляпнул Тэхен, чувствуя, как щеки обдало жаром от стыда. Возникшее тепло заставило парня ощутить все остальное тело ледяной глыбой — серьезно, запустите Титаник, и он, столкнувшись с ним, повторит свою печальную участь. — Спи давай, нам рано вставать, — пробурчал Ким, скрывая за недовольством смущение и вину: он совершенно не хотел будить Чонгука своими слишком активными, от того громкими для ночной тишины движениями. Макнэ и так в последнее время плохо спит из-за напряжённого графика и сумашедшей нагрузки: тело не может двигаться от усталости, а мозг бодрствует от большого количества выплеснутого адреналина или чего-то такого — Ви никогда не любил в школе уроки биологии и химии, а сейчас элементарно не было времени, чтобы расширить свой кругозор. Чонгук был уже совершеннолетним, но все равно оставался самым младшим участником в группе, потому выкладывался на полную каждый день, непонятно зачем вдолбив себе в голову, что он должен заниматься больше всех, что от него ждут большего, чем от остальных участников, что он не дотягивает по способностям до нужного уровня. Тэхен больше всех пытался образумить Чонгука, но тот каждый раз отмахивался от него, скулил что-то вроде «ничего ты не понимаешь, хен» и возвращался к тренировкам. Кима это просто вымораживало, но он ничего не мог поделать — ну не связывать же Чонгука и пичкать его снотворным, чтобы побольше сидел на пятой точке, а не носился как в неё ужаленный? К слову, о вымораживании. Почувствовав пробежавший по спине холодок, Ви шмыгнул носом и зарылся лицом в подушку так, что нос неприятно сплющило, мешая осуществлять дыхательные процессы. — Хен? — с соседней кровати послышалось копошение, и в следующее мгновение край и без того не слишком защищающего от погодных условий одеяла был отогнут, открывая затылок и шею навстречу иголочкам холода. Съёжившись, Ким попытался сползти вниз, чтобы вновь полностью оказаться под одеялом, но Чонгук ещё сильнее дёрнул одеяло вниз, раздевая парня ещё больше. Конечно, Чонгук не в прямом смысле раздевал Тэхена — на парне помимо пушистого куска ткани размера два на два метра были ещё спортивные тренировочные штаны, тёплые носки в красно-белую полоску, футболка и зелёная толстовка, которая, к слову, принадлежала Чонгуку. — Хен, я же просил не брать мои вещи! — насупился манкэ, больно тыкая Ви пальцем в бок. Когда провинившийся должным образом не ответил на обвинение, точнее, вообще не ответил, а лишь дернул плечом, Чонгук нагнулся к уху Кима, опаляя его горячим дыханием. — Х… — Холодно, — жалобно выдавил Тэхен, не зная, куда деваться: то ли снова попытаться залезть под одеяло, тем самым лишив себя источника куда большего тепла в лице одногруппника, то ли придвинуться теснее, но при этом позволить одеялу сползти с плеч ещё ниже. Ким совершенно не собирался извиняться, по крайней мере не тогда, когда его знобит от холода, а в голове набатом раздаётся «хочу согреться». Почувствовав обжигающее прикосновение к щеке, Ви коротко и тихо застонал, тут же притираясь щекой ближе. — Чонгук-и, мне холодно, — прошептал Тэхен, словно оправдывая себя не только за то, что взял чужую толстовку, но и за своё поведение в данный момент. Когда его ушей достиг усталый вздох, после которого тепло внезапно исчезло, оставив после себя болезненное чувство незащищенности, Ви дёрнулся и приподнялся на локте, пытаясь, вернуть утерянное. Однако вместо того, чтобы вернуть толику тепла, он в одно мгновение лишился защищающего слоя верхней одежды, ощущая, как холод мгновенно напал на открывшиеся участки тела, впиваясь в них тысячами иголками. Обхватив себя ледяными руками за плечи, Ким ощутимо содрогнулся и повернул голову в сторону Чонгуга, пронизывая его возмущённым взглядом. Однако не успел он и рта открыть, как макнэ отвернулся от него — Тэхен почувствовал, как возмущение достигло отметки «казнить, нельзя помиловать» — и стянул со своей кровати — благо, она находились в шаге от спального места Кима — подушку, затем повернулся и подбородком кивнул, чтобы он подвинулся. Когда Ви, будучи в замешательстве, нахмурился, Чонгук закатил глаза и нетерпеливо пихнул его в плечо. — Подвинься. Где я спать-то буду? Замерев с открытым ртом, Тэхен пытался переварить информацию и понять, почему Чонгук говорит ему подвинуться, чтобы лечь спать, если у того для сна есть целая кровать. Мыслительному процессу не суждено было состояться из-за внезапного чиха Кима, на который макнэ нахмурился и недовольно цокнул языком, беспардонно сев на край кровати, тем самым заставляя Ви инстинктивно подвинуться, освобождая немного места. Также сдвинув подушку хозяина кровати, Чонгук положил свою и выдернул из-под парня часть одеяла, совершенно наглым для Тэхена образом укутываясь в него. — Чон Чонгук, — дрожащим голосом, не попадая зуб на зуб, просипел Ким, схватившись за край одеяла, чтобы точно так же выдернуть его из-под макнэ. Однако в следующую секунду его осенило, и он расплылся в широкой улыбке Чеширского кота, ныряя под одеяло и поворачиваясь спиной к Чонгуку. Тот не заставил себя долго ждать: придвинувшись к хену, он обнял его поперёк груди, прижимаясь к худой холодной спине и переплетая их ноги между собой. Почувствовав холодные ступни, на икре и бедре, макнэ тихо зашипел, но вырываться не стал, стойко перенося неприятные ощущения. — Спасибо, Чонгук-и, — благодарно прошептал Ви, когда дрожь в теле сошла на «нет». Передвинув уже не такие ледяные, но все еще холодные ступни на другие участки горячей кожи Чонгука, Тэхен услышал приглушённый недовольный вздох и потому издевательски на распев протянул: — Мой горячий парень. — Хен, толстовка все ещё рядом: для кляпа, конечно, большевата, но я же «золотой макнэ» — что-нибудь придумаю, — пригрозил Киму Чонгук. Однако весь эффект был разрушен, когда он громко зевнул, причмокнув губами. Ви прыснул от смеха, и макнэ в ответ несильно прикусил его за загривок. Когда смех затих, и Тэхен расслабился, доверчиво прижимаясь спинной к крепкой и тёплой груди Чонгука, тот блаженно закрыл глаза, ощущая, как сон утягивает его в долгожданное царство Морфея — пусть даже и на пару часов, а не на пару десятков часов, как очень бы хотелось. — Чонгук-и, а ты не оборотень? — внезапно разрушил тишину задумчивый голос Кима, и макнэ невольно встрепенулся из-за того, что находился слишком близко к источнику звука. — Чего? — не понял Чонгук, пытаясь не заснуть, но в то же время и не упустить состояние сна. — Ну помнишь, в «Сумерках» у оборотней тело было всегда горячим? — внезапно Ви оборвал самого себя, удивлённо вдохнул и дёрнулся в объятиях Чонгуга, больно заехав ему ногой по голени. — Это получается, что я, тогда, вампир? Чонгук поморщился, медленно вдохнул, а затем выдохнул. — Это получается, что ты идиот, хен, — прошипел он и всерьёз задумался над тем, что, возможно, толстовка — это очень даже хороший кляп, а его объятия — неплохая смирительная рубашка. Ноги она, конечно, не могла также действенно усмирить, но Чонгук обязательно что-нибудь придумает.