Их встречи — всего лишь темные переулки и тихий шёпот. Обычно Гриндевальд сразу же трансгрессирует к Криденсу, не давая тому даже опомниться, заставляя мальчика дрожать, почти падать на колени и смотреть такими преданными и грустными глазами.
Если честно, сам Гриндевальд не знает, раздражает ли его Криденс или же наоборот привлекает. Наверное, все вместе. Волшебник никогда не любил слабаков, которые не имели своей точки зрения и абсолютно ничего не могли сделать самостоятельно. Но он все равно приходит к Криденсу, так идеально подходящему под описание слабака. Мальчику плохо, он готов пойти на все ради какого-то небольшого прикосновения или доброго слова. Гриндевальду нравится управлять им, заставляя верить себе и подчиняться. Есть что-то особенно приятное в том, как мальчик, закрыв глаза, тянется за объятием или как его пальцы дрожат, когда мужчина прикасается к ним.
Иногда Гриндевальд смотрит на Криденса и не может понять, что же упускает. Он отлично разбирается в людях, но в этом мальчике будто бы все ещё остаётся небольшой уголок, так никем и нераскрытый.
Это происходит из-за мелочей, почти незаметных, на которые чаще всего волшебник даже не обращает внимание, но которые так сильно контрастируют с обычным поведением мальчика.
Порой Криденс выпрямляет спину и сам держится за руки Гриндевальда, не давая тому отступить на на шаг назад. Он смотрит, смотрит этими темными глазами, и мужчине кажется, что там на секунду появляется что-то помимо грусти, любви и зажатости. Но уже через мгновение Криденс снова стоит, вжавшись в стенку, а его голова опущена слишком низко, чтобы понять, что же творится у него на душе.
Всех их встречи заканчиваются быстро и оставляют странный осадок на душе. Гриндевальду постоянно хочется пойти и разнести полгорода, как это делает обскур, потому что абсолютно ничего не двигается с мертвой точки. Он бесится и борется с желанием встряхнуть мальчишку, посмотреть, как тот опустится на колени, лепеча, что скоро найдет этого ребёнка, что во всем будет слушаться мужчину. Но Гриндевальд не делает этого, да и сам не знает, почему. Криденс все так же покорно встречается с ним, отвечает, заикаясь, но порой что-то в его интонации меняется, а на губах будто бы появляется слабая усмешка (волшебник обычно винит в этом тёмную подворотню, в которой абсолютно все может исказиться). Гриндевальд, обычно скрывающий свои настоящие эмоции под улыбкой и небольшими проявлениями заботы, в эти моменты хочет почти накричать на мальчика, обвинить его во лжи и рассказать все о его родителях, о его способностях и беспомощности в одно и то же время. Но ощущение, что тот только выпрямится немного, посмотрит так прямо и слегка усмехнётся, говоря «Нет, мистер Грейвс, я не вру», почему-то остаётся где-то глубоко внутри, и Гриндевальд просто продолжает наблюдать за тем, как Криденс что-то бормочет, прося тепла и заботы.
В какие-то моменты поведение Криденса завораживает и пугает. Гриндевальд никогда не считал его опасным, особенным, просто сломанной игрушкой, так подходящей для манипуляции. Поэтому он совершенно спокойно делает все, чтобы завоевать ещё больше доверия Бербоуна, заставить того выполнять все поручения. Однажды он даже показывает ему свою палочку. В этот день мальчик особенно подавлен, не может сказать и слова, а на его ладонях краснеет множество новых следов от ремня. И волшебник несколько минут просто обнимает его, поглаживая по спине и раздумывает, как бы вернуть того в колею и заставить, наконец, нормально говорить. В итоге он показывает ему свою палочку. Криденс медленно, ещё дрожащей рукой, тянется к ней, и в его глазах виден немой вопрос «Можно?». Гриндевальд кивает, и мальчик пальцами берётся за наконечник, ни на секунду не отрывая взгляда от палочки. В его глазах снова на секунды появляется то странное выражение, которое Гриндевальд никогда не может понять. Это так похоже на удовлетворение, злую усмешку, но это Криденс, и он даже не улыбается почти никогда. Так что волшебник прислоняется к стенке, на мгновение прикрывая глаза. Когда он снова смотрит на мальчика, тот стоит к нему совсем близко, крепко сжимая палочку и смотря на него исподлобья. Гриндевальду приходит мысль, что сейчас Криденс мог бы… Мог бы сделать что-то неожиданное, ужасное и прекрасное одновременно. Мальчик молча слегка поднимает палочку вверх, почти направляя её на мужчину, но потом тихо бросает «Спасибо, мистер Грейвс, у вас прекрасная палочка».
И через секунду он уже снова горбится, заикается, а Гриндевальд пытается понять, как этот ребёнок, вечно раздражающий, ноющий, плачущий и неспособный на реальные действия, скрывает в себе что-то, разрывая все планы волшебника на кусочки.
***
Криденс знает, какая мощь скрывается в нем, и, если честно, ему это нравится. Нравится ощущать тьму, текущую по его венам, нравится, когда она вырывается наружу, и он, наконец-то, чувствует себя живым, совсем не ничтожным, способным на что-то. Мальчику нравится наблюдать, как Обскур, — как он сам, — убивает тех, кто только недавно издевался над ним. Они смотрят в ужасе, даже не осознавая, что это тот мальчик Бербоун, на вид такой слабый и беспомощный, сейчас забирает их жизнь, оставляя жуткие следы на их лицах.
А ещё Криденсу нравится мистер Грейвс. Волшебник ходит уверенно и быстро, просит Бербоуна помочь ему, встречает его в темных переулках. Он единственный, кто подходит к Криденсу так близко, а ещё обращается к нему «Мой мальчик». Но больше всего Криденс наслаждается тем, как во взгляде мистера Грейвса все время мелькает та снисходительность, порой брезгливость, жалость или непонимание. Мужчина смотрит на него и думает, что мальчик готов умереть за него, встать на колени и молить его помочь ему, и в какой-то степени он прав. Криденс на самом деле не хочет прекращать общение с Грейвсом и готов делать что угодно, чтобы тот все так же продолжал появляться по вечерам прямо перед ним, нашептывая слова о будущей славе и свободе. Но во всей этой ситуации заблуждается именно мужчина, не желая замечать совершенно очевидных вещей, считая Криденса всего лишь слабым мальчиком-сквибом. И тот наслаждается каждой секундой этого, потому что знает, что рано или поздно он сотрёт эту жалостливую улыбку и снисходительный взгляд с лица мистера Грейвса, поставив уже его на колени.
***
В этом детском приюте так темно и холодно, но Криденс этого не замечает. Мистер Грейвс, наконец, говорит все, что было видно в его взгляде уже давно: Криденс — сквиб, он ему не нужен, бесполезен для него. Мальчика трясет, а в душе у него слишком много чувств: обида, злость, удовлетворение и эйфория. Он сам — сплошные эмоции, в его венах начинает бурлить та самая тьма, вырываясь наружу.
Из соседней комнаты слышится, как Грейвс успокаивает Модести, говорит уже ей «Моя девочка», и Криденс, сжимая руки в кулаки, усмехается, отпуская обскура. Стены покрываются трещинами, рушатся, поднимая облако пыли. Вокруг будто бы очень шумно и тихо одновременно. Криденс стоит прямо, а вокруг него тёмная дымка. Ему нужна всего секунда, чтобы поймать взгляд мистера Грейвса. И Бербоун улыбается, широко и жутко, почти смеётся, пока вокруг него разваливается дом, где-то далеко плачет Модести, а в ладонях ощущается такая приятная сила.
— О, Криденс.
И мальчик на секунду прикрывает глаза, потому что раньше Грейвс говорил совсем по-другому. Теперь же он шокирован, сражён наповал, восхищён. Он не пугается, не смотрит на него в ужасе, в его глазах — почти слезы, появившиеся от неожиданных эмоций. И именно этого Бербоун так долго ждал.
— Криденс. Послушай меня. Ты можешь бороться с этим.
— Но я не хочу, мистер Грейвс, — бросает мальчик, окончательно отпуская себя, превращаясь в стремительный темный вихрь.
Он не трогает мистера Грейвса, потому что тот будет ему нужен, а он сам будет нужен ему. Мужчина знает его мощь, восхищается ею и не смотрит на него, как на чудовище. Криденс не глупый, никогда таким не был, и прекрасно знает, что Обскур был нужен волшебнику для каких-то своих целей. Но Криденс так же и не ребёнок, не беспомощный плачущий мальчик. В нем заключена огромная мощь, и если Грейвсу она будет нужна, Криденс поможет ему, правда, извлекая из этого пользу и для себя. Ему нравится думать об этом, потому что теперь ему не надо будет постоянно скрывать тьму, которая сидит в нем с самого раннего детства.
Криденс рушит город, не сдерживает себя и ждёт появления мистера Грейвса, потому что знает, что тот обязательно придёт. Ему нужен Обскур, а мальчику нужен сам волшебник.
Где-то вдали раздаётся голос того англичанина и Тины, но Криденс смотрит лишь на мистера Грейвса. Тот действительно считает его чудом, говорит снова что-то о свободе и сотрудничестве. А потом падает на колени, как когда-то пару раз делал и сам Криденс в тех темных переулках. Волшебник смотрит на него снизу вверх, и Бербоун усмехается, постепенно возвращаясь в своё тело. Обскур будет всегда рядом, готовый вырваться наружу, как и мистер Грейвс, чей взгляд теперь так далёк от жалостливого и брезгливого.
