Какой же ты бессовестный, Скамандер

Зачем? Просто зачем? Тина часто задаёт себе этот странный вопрос, который как обычно связан с ним. Конечно, только с ним, ведь нет в мире никого другого, кто вгонял бы её все больше и больше в это странно-прекрасное чувство, которое уже год бегает за ней, как Нюхлер за выпавшей из кармана монетой. Она правда скучает, только не хочет признаться себе в этом.Гордая и упрямая Голдшейн никогда себе не признается, что наглый робкий и бессовестный добрый(конечно только по её мнению) Скамандер стал чем-то большим, чем просто рыжим сумасшедшим со своими фантастическими тварями. Она могла придумать тысячи причин, чтобы назвать его самым ужасным прекрасным человеком на свете. Все потому, что это только он виноват, что она иногда невпопад улыбается, вспоминая его лицо, или в том, что она изображает странную гримасу, когда задумчиво пытается придумать подходящий ответ на то, что он скажет ей при встрече. Она знает, что он просто самый нахальный чуткий магозоолог из всех, которых она знает, а знала она, конечно, только одного. Знала, что от него всегда пахнет соломой и травами, и все вещи, до которых он дотронулся, мгновенно приобретали его, такой странный, но прекрасный запах, а потом никогда не выветривались, и это было абсолютно необъяснимо. Она называла его подлецом честным, потому что если бы он не был таковым, его волосы были бы аккуратно уложены на одну сторону, а не вились гнездом на его голове. Но больше всего ей не нравилось, что он не был идеальным. А ведь и вправду, на улице было полным-полно мужчин без сутулой спины, не в затёртом синем пальто, без полного чемодана тварей, и без такого невообразимого ума, который даже сам Скамандер не мог себе подчинить: он знал все о тварях и все для того, чтобы содержать их, но иногда забывал о чем недавно был разговор, или уходил в себя, как будто закрываясь в своём маленьком, незримом мире в своей голове, таком же старом и потёртом, как его чемодан. И ведь у него в мыслях не меньше тварей, чем в той волшебной стране, которая скрывалась в его небольшом (конечно, только с виду) багаже, всегда зажатом в его тёплой и сухой руке. Она так за все это его ненавидела, потому что это были самые лучшие вещи в нем, хотя она вспомнила далеко не все. Поэтому он и стал самым наглым робким, глупым умным и ужасным самым прекрасным человеком, потому что он был слишком идеальным. Куинни, как всегда читала ее мысли, когда она сидела на кровати, на которой он когда-то спал, хоть и не долго. Но его запах остался на ней, хотя это противоречило всем законам природы. Она так и не поменяла постельное белье, да и зачем? Ведь сюда больше никто не заходит, кроме неё, а Тине надо просто побыть на том месте, где когда-то сидела причина её теперешней боли. Тина всегда садилась за ужином на стул, где сидел бессовестный прекрасный Скамандер за тем кратковременным прекрасным ужином, и это было невероятно странно. Иногда, идя по улице, она видела его тварей, бегающих по дорогам, или спрятавшихся в витринах магазинов, и тогда ей казалось, что она сходит с ума. Но Порпентина знала, что доверять можно только себе, ну и Куинни за редким исключением, поэтому не спешила открыть своё сердце бедному Скамандеру, который даже не знал, что каждый день Тина ругает его самыми скверными нежными словами, за то, что он вторгся в ее спокойную, размеренную жизнь, за то что заставил её делать то, что она бы себе не позволила, за то, что ломает толстые рамки, которые она строила всю жизнь. И Тина бы никогда в своей жизни не признала, что он ей нравится. Безумно нравится, но все же гордость брала своё, и Порпертина дала себе слово, что если он правда вернётся, что если он и дальше будет рядом, то пусть бессовестный но все такой же любимый Скамандер заговорит первым, неловко говоря себе под нос, сливая все слова в одно, или сделав это настолько неловко, как может только Ньют. А гордая Тина будет ждать его слова, а потом незамедлительно скажет тоже самое, ведь ответ она знала намного раньше. А может и не одна она.