own tale

«Бывают такие люди, которым комфортно наедине с собой. Им не грустно, не одиноко, в больших компаниях они предпочитают молчать и ждут подходящего момента, чтобы улизнуть. Большинство считает их заносчивыми эгоистами, мизантропами, и лишь немногие готовы отстоять их тихую и скромную натуру.» — Может хватит? — Седжон укоризненно смотрит на Чихо, который продолжал с умным видом читать газету, которую девушке уже хотелось сжечь. — Мне нужно позвонить заказчику, а ты только мешаешь, выйди. — Да ладно тебе, когда ещё я смогу найти точное описание твоего характера? — Седжон продолжала что-то печатать на ноутбуке. — Эй, ты чего? Мы же не сможем увидеться после Рождества больше года, неужели ты не будешь скучать по своему лучшему старшему брату? — Представь себе — не буду. А теперь не мешай мне работать. — Но у меня новости для тебя, — не сдавался Чихо. — Я нашёл тебе соседку по квартире. Мой вылет назначен на десять часов, а она придёт к восьми. — Угу. Чихо насупился и вышел из кабинета, кротко бросив, что зайдёт к ней ещё. Конечно, Седжон понимала, что после смертоносной аварии Чихо для неё самый близкий человек. Брат даже перестал шататься по клубам и баловаться травкой, разделяя свою жизнь между музыкой и сестрой. Но Седжон твёрдо решила, что справится с потерей родителей самостоятельно. Для остальных она осталась всё той же кроткой и тихой девушкой, не привыкшей поддерживать разговоры и трезво мыслящей даже в трудных ситуациях. Только Чихо заметил, как она постепенно закрылась в себе. Новость о том, что брату предлагают поработать в Китае, Седжон восприняла настолько хладнокровно, что Чихо потом долго изливал душу бармену. Он не сможет её открыть для этого мира… Что он делает не так? Седжон невыносимо хочет, чтобы он понял: она выросла. Она не собирается быть лишним грузом. Чихо скоро 25, ему впору следить за собственной жизнью, а Седжон как-нибудь сама выкарабкается из чёрной полосы. Маленькими шажками она стремилась отойти от брата, в тайне равняясь на него. Теперь, найдя себе работу, она надеется на спокойное течение жизни. Как у всех. Седжон подключает микрофон и делает звонок: — Здравствуйте, я менеджер интернет-магазина Beladona. Вы сейчас не заняты? — женский голос тихо говорит «да». — Вы заказали пять ароматических свечей из серии «Secret night» и свитер серии «Сute», правильно? — Да, всё верно. А как вас зовут? Седжон игнорирует вопрос, вбивая данные в базу. — Ваш адрес, пожалуйста. Девушка, по голосу совсем молоденькая, с энтузиазмом отвечала на вопросы Седжон, часто переспрашивала и по-детски поблагодарила её в конце, потому что заказывала в интернет-магазине в первый раз. Седжон уже говорила своё дежурное «до свидания», но девушка перебила её: — Вы не сказали ваше имя, Седжон, но знайте: у вас прекрасный голос. Связь оборвалась, а Седжон в удивлении застыла, не отключив микрофон. Откуда эта девушка знает её имя? Это шутка? — Ты закончила? — вывел из ступора голос Чихо. — Завтра приедет твоя будущая соседка, надо бы прибраться. Ого, — парень смотрит в экран, — адрес какой-то знакомый, тебе не кажется? Седжон фыркает и отправляет запрос на изготовление. — Всё, я закончила. Чемодан уже стоял у двери, когда новоявленная соседка постучалась в квартиру. Не сказать, что Седжон была рада вынужденному сожительству с неизвестным ей человеком, но Чихо утверждал, что это было необходимо. Ему важно быть уверенным в том, что Седжон в его отсутствие не сделает ничего с собой и в принципе не будет чувствовать себя одинокой. Первое впечатление о Мине, как представилась девушка, было неоднозначное. Растопыренные ушки в комплекте с широкой радостной улыбкой создавали горючую смесь. Покрытые снежинками волосы добавляли к ней шарма проказницы-феи. Слишком весёлая, наверняка шумная. Седжон почему-то уверена, что они не уживутся. Чихо показал девочке её комнату и, крепко обняв Седжон, ушёл. — Располагайся, — сказала Седжон и хотела уже уйти в свою комнату, как Мина резко прегродила ей путь — Что такое? — Ты слишком серьёзная. Улыбнись, скоро же Новый год. Может посмотрим фильм или поедим? Мама положила мне с собой много вкусного. Мина улыбалась, искрясь дружелюбием и любовью ко всему миру, а Седжон только пожала плечами. — Прости, завтра тяжёлый день, и я бы хотела провести его одна, — сделав акцент на последнее слово, она скрылась за дверью. Мина даже не предполагала, что у такого разговорчивого Чихо может быть такая тихая сестра. Седжон весь день не выходила из комнаты, и Мину это ужасно расстраивало. Вдобавок невзрачная, совсем не новогодняя обстановка в квартире делала её совсем гиблым местом. Так и проходило их проживание, Мина выдвигала идеи в виде марафона фильмов или прослушивания альбомов любимой группы соседки, но Седжон обрубала всё на корню, каждый раз оправдываясь усталостью. Мина, которая всегда тянулась к людям и к которой тянулись в ответ, сейчас находилась в настоящем затруднении. К тому же неловкая и неожиданная симпатия к Седжон тянула её ко дну. — Стой, — Мина догнала девушку у входной двери, — я бы хотела как-нибудь поговорить с тобой. Может, ты бы рассказала мне обо всём, что тебя гложет. — Всё хорошо, — отмела беспокойство девушка, наматывая шарф на шею, — Я на работу. Если будут проблемы — звони. Седжон ушла, а Мине стало грустно. Она помнит то, с каким беспокойством Чихо просил помочь раскрыться его сестре. Другой бы уже давно свыкся, но Чихо не сдаётся, что тронуло Мину до глубины души. Она надеялась, что Седжон сможет найти в ней друга или даже кого-нибудь большего, что так желанно и потому так стыдно. Седжон вернулась с работы ужасно уставшая и злая. Она конечно всё понимала, но чтобы три заказчицы подряд так дико тупили, что на каждую приходилось тратить по полчаса, было впервые. Да ещё и под конец рабочего дня пошёл жуткий снегопад, автобус, на котором она ездила обычно, опоздал практически на час. И вот ей, с шапкой снега на голове, с трудом расстёгивающими курку красными пальцами, прямо в лицо пуляют конфетти. Лицо Мины освещено задорной улыбкой, но рассерженный взгляд Седжон заставляет её мигом исчезнуть из коридора с озорным «ой». Седжон готова выставить девчонку из квартиры прямо сейчас, но сразу млеет, когда заходит в гостиную. На патефоне крутится виниловая пластинка с Дином Мартином, та самая, которую мама ставила в предверии каждого Рождества. Аккуратная ёлочка в углу комнаты украшена красными и золотыми шарами, блестящая мишура развешена по всей комнате. Мина сидит в ободке с рогами оленя, забавных, совершенно не идущих ей очках, а на коленях — шапочка Санты. Она виновато улыбается, сжимая шапку дрожащими руками, ведь ей так хотелось развеселить Седжон, но вышло совсем по другому. — Прости, я решила, что нужно добавить в эту квартиру капельку рождественского настроения, ведь праздник уже завтра. Если тебе не нравится, я… Я могу всё снять… — Нет, не стоит, — Седжон растянула губы в искренней улыбке, и Мине показалось, что её сердце сделало кульбит, — Правда, спасибо. По улыбающемуся лицу Седжон катятся слёзы, а сама девушка обессиленно осела на холодный пол. Мина, не зная, что ей делать, сорвалась с места и приобняла её. Та сжала Мину в объятиях и ревела в её шею. — Тихо, не плачь, иначе я тоже зареву. — Всё, — Седжон попыталась отстраниться от Мины, но та крепко и совсем отчаянно держала её, — ты можешь отпустить меня, я успокоилась. — Ни за что, — жалобно пролепетала девчушка, — ты увидишь моё красное лицо и я просто не сдержусь и запру тебя где-нибудь. — А? — оторопела Седжон. Мина бодро встала и, вытащив из-под ёлки коробку в красной обёртке, села перед девушкой на одно колено. — Седжон, — начала она серьёзно, — я уверена, что вы узнаете эту вещь. Подсказка: у вас прекрасный голос. Седжон вдруг сопоставила все частички пазла в своей голове. Её глаза широко раскрылись, а Мина нежно провела рукой по её щеке и достала розовый свитер с чудной нашивкой в виде радужного цветка. — Да-да, тот самый свитер, милая Седжон. Свечки горят на окне. Девушка оглянулась: белые свечи, наполнявшие комнату приятным лавандовым ароматом, стояли в рядок на подоконнике, а золотые надписи отпечатывались в памяти. — Да быть такого не может! Бред какой-то. — вскочила девушка. — Серьёзно, что происходит? Мина взяла её за руку и подвела к окну. На улице всё было освещено яркими огнями, снег медленно падал крупными хлопьями, вечернее небо было затянуто низкими тучами. Или Седжон и правда прониклась красотой предрождественского Сеула, или на неё так сильно повлияла стоящая рядом Мина, чья вспотевшая ладонь продолжала крепко держать девушку за запястье. — Смотри, — нежно произнесла Мина, заглядывая Седжон прямо в глаза, — это твоя красивая новогодняя сказка. И поверь, я обязательно стану её важной частью. Мина быстро чмокнула Седжон в нос и, покраснев как помидор, выбежала с громким «everybody love somebody». Седжон, оторопев, тихонько засмеялась и отвернулась к окну: — «…For someone like you».