Кольцевая

Уже шесть лет жизнь Химари разбита на куски. Шесть лет она надеется и ждет. Шесть лет пытается вернуть безвозвратно утерянное. Но силы утекают, и надежда, истончаясь, растворяется туманом в холодном раннем утре. Химари много рисует, и легкие мазки акварели заполняют мертвую белизну альбомных листов. Она рисует сцены из своих снов, обрывки воспоминаний, призрачные улыбки окружающих ее людей. Рисует, и никак не может достичь продиктованного кем-то неизвестным идеала. Он здесь, он совсем рядом, но рукой ухватиться невозможно. Химари злится, бросает кисти на пол и надолго отставляет мольберт в самый темный угол комнаты. Ночью ей снятся неизведанные глубины космоса, манящие своим светом далекие звезды и Млечный Путь, белой дорогой уводящий куда-то вдаль. Ноги увязают в нем, точно в песке, стоит сделать всего один шаг. Химари подходит к самому краю и ловит мирно плывущий в невесомости окруженный тусклым ореолом шар. Она любуется его живым сиянием, подносит совсем близко к глазам. Он дрожит в ее руках, пульсирует, будто бы живое существо. И Химари не может понять почему… Позади всего несколько мгновений. Фрагменты мозаики складываются в единую картину. И тогда-то Химари догадывается. В ее руках покоится целая планета. И миллиарды чьих-то невинных жизней. Ровно ложатся мазок за мазком. Химари снова за работой, снова пытается достичь призрачного совершенства. Но теперь-то – она знает совершенно точно: никакими законами и рамками ее не сдержать. Химари рисует целый мир в чьих-то едва сомкнутых ладонях.