Тонкий лёд

      Уже какое-то время я сидела на скамейке в парке и отрешенно смотрела на деревья, сумеречное небо и прохожих, краем уха слушая красивые сказки, которые рассказывал мне Артём. Но обо всём по порядку.       Получив смс от Киры, я не сразу справилась со ступором, но когда это всё-таки произошло, я набрала её номер. - Это правда? Откуда информация? - голос дрожит, сердце стучит как бешеное. Мне страшно? - Привет. Да. Он позвонил где-то часа два назад. Спрашивал, как у меня дела, как учёба. А потом спросил, где тебя найти, - голос Киры, обычно жизнерадостный, сейчас казался каким-то серым. - И что ты ему сказала? - мой голос становится слегка писклявым и мне самой противно от того, как он звучит, но сделать ничего не получается. Мне действительно страшно. Страшно даже подумать, о встрече с Артёмом. - Я сказала, что не выдам тебя. Это же очевидно. Кажется, мой ответ его не очень устроил, и он сбросил вызов. Не дрейфь, предупреждён – значит, вооружён, ведь так? Ты знаешь, что он в городе, так что тебе просто нужно не особо светиться. - Ага, закрыться дома под одеялом. В любом случае, спасибо, что не выдала меня и предупредила. Неделя только началась, а я уже по уши в приключениях: то Юрий, то Артём, - я начала мерить коридор шагами. - Юрий? Приключения? Так-так-таааак, - от беспокойства в голосе Киры не осталось и следа, - рассказывай, что за совместное приключение у вас там? Эротическое? - Разумеется! - знаю, что подруга так развлекается, поэтому, почему бы и не подыграть ей. - Знаешь, я вдруг поняла какой он сексуальный, у него такие руки, ммм... А какие глаза, губы... А как он эротично говорит на ушко: «Дура! Ты мне на ногу наступила!» Так бы слушала и слушала, а мурашки так и бегают от его прикосновений, - ещё пару раз томно вздыхаю и стараюсь не выдать себя смехом. - Ты стебёшься, да? - Конечно стебусь. О какой эротике может идти речь, развратная ты женщина! Мы говорим о Плисецком, вообще-то... Эротика и он - это два несовместимых понятия, не считаешь? - Ну, почему же сразу несовместимые? Очень даже совместимые. Ты только представь его на шёлковых... хотя нет, шёлк холодный, ладно для фантазии сойдёт. В общем, представь его на шёлковых простынях, приглушённый свет, он смотрит на тебя, шепчет твоё имя, зовёт к себе, ты подходишь ближе и... - Кир, совсем туго без Марка, да? Надолго он уехал? - перебивать людей нехорошо, но зная фантазию этой барышни, она может такого насочинять сейчас, что мне потом в глаза Юрию стыдно будет смотреть. - Тяжело, родная... очень тяжело. Он только к выходным вернётся, - буйная фантазия подруги заметно поостыла. Мне, наверно, не понять - как можно так скучать по парню.       Я замечаю Лилию, она уже уходит и мне необходимо её догнать, поэтому наспех попрощавшись с Кирой, я бегу за балериной. Ноги припоминают мне утренний забег и начинают болеть, а в боку покалывать. Такое вообще бывает у спортсменов? Приходится перейти с бега на быстрый шаг, но догнать Лилию, пока она в здании, всё равно не получается. Балерина выходит на улицу, и я тороплюсь следом за ней, но, видимо, догнать мне её не суждено. Меня кто-то окликает по имени, я оборачиваюсь на голос, но не могу понять, кто меня позвал, поэтому снова смотрю в сторону Лилии, которая уже отъезжает на машине с парковки. Вот же шустрая какая! Тихо про себя ругаясь, я вновь поворачиваюсь туда, откуда доносился голос, меня позвавший. Я увидела парня. Высокий, темноволосый, фигура неплохая, должно быть спортом увлекается, и темные очки, скрывающие чуть ли не половину лица. Двоякое чувство, вроде кто-то знакомый, а вроде и нет. Пока я мучаю память на предмет вспоминания этого парня, он подходит ко мне. - Привет, Алекса. Давно не виделись, - парень улыбается и снимает очки.       Твою дивизию! Артём! Из лёгких сразу пропадает весь воздух. Это он! Сомнений быть не может, да и какие сомнения? Эти голубые глаза спутать с другими просто невозможно, слишком глубоко я тонула в них три года назад. И слишком сильно обожглась их льдом. - Что ты здесь делаешь? Кира же не говорила, где меня искать. - Смешная ты, Лекс. Найти тебя – пара пустяков, если не забывать о том, что ты фигуристка и тренируешься у, как там зовут того мужичка? – Артём смотрит на меня, явно ожидая ответа. Что ж, пусть ждёт, отвечать я не стану. – Ну, не говоришь, и не надо. Не о нём я хотел поговорить с тобой. Есть свободная минутка? - У тебя ровно 60 секунд, время пошло, - я опускаю глаза на наручные часы, в то время как этот парень аккуратно берёт меня за подбородок и заставляет посмотреть на него. - К чему это ребячество? Давай сходим в кафе, поговорим. Мне, правда, нужно многое тебе сказать. Идём? - Я не пойду в кафе с тобой. И даже не делай такие удивлённые глаза, ты знаешь, почему я так решила, - главное не сдаваться, не соглашаться идти с ним куда-либо. У меня в сумке лежат заточенные коньки, получить которыми по роже будет малоприятно, так что сомневаюсь, что он сможет мне навредить, но всё-таки его мотивы пока не ясны. Уже собравшись послать его на все четыре стороны, я заметила, как из здания катка вышла группа фигуристок. Мне не хочется идти куда-то с Артёмом, но еще меньше я хочу, чтобы эти девицы застали меня здесь с ним, слухов потом не оберешься. – Если хочешь поговорить, давай поговорим. Только не в кафе. Тут недалеко есть парк, поговорим там.       Я разворачиваюсь и иду в сторону парка. Идёт ли за мной Артём мне не важно, даже если не идёт, прогуляться я вполне могу и одна, заодно начну обдумывать программу. До парка мы доходим в тишине, он не начинает свой разговор, а мне так вообще не хочется говорить с ним о чём-либо, но, раз уж я сама потащила его в парк, выбора нет. Тупанула не по-детски… Могла же просто сказать, что мне надо бежать и свалила бы подальше от него. Но, как известно, все умные мысли приходят тогда, когда все глупости уже сделаны.       Теплым апрельским вечером в парке довольно много людей и отыскать пустующую скамейку удаётся не сразу, но когда нам это удаётся, я с огромной радостью опускаю свою пятую точку на горизонтальную поверхность. Особо отдыхать и сидеть мне не приходилось. Чувствуется, и на этой скамеечке я больно-то не расслаблюсь, зад всё ещё болит от падений, напоминая о Плисецком. Странная ассоциация… странная. - Ну, вот парк, вот скамейка, вот мы, можешь рассказывать, что ты там хотел, - кладу сумку на колени. Если будет скучно, хоть ремень можно помучить. - Зачем столько негатива? Мы же не чужие люди. - Разве? По мне так уже три года как чужие. Хотя мы ведь и не были близки. Никогда, - холодно смотрю на него. Он изменился, стал выше, статнее, даже в глазах больше нет того ребячества, что было раньше. Сейчас в них что-то другое, больше похожее на боль и раскаяние. Правда ли? - Сколько ты меня будешь ещё ненавидеть за то, что было? Это было глупо, как-то само собой всё вышло. - Это был мой день рождения и это была моя подруга, так что, полагаю, мне есть за что ненавидеть тебя. Не считаешь? - Ну, прости! Я уже миллион раз попросил твоего прощения, я столько раз тебе писал, но ты даже не читаешь мои сообщения, номер телефона ты поменяла, и я не могу тебе даже позвонить, поздравить с праздником или победой, - на этих словах он резко замолчал. Неужели он всё это время пристально следил за моей жизнью? - Следишь за мной? – хоть я и поддерживаю какой-никакой диалог, однако ни разу не посмотрела на него, боюсь расчувствоваться, заплачу ещё. - Можно и так сказать. Алекса, послушай, я поступил как последний ублюдок, я ничтожество и ты вправе судить меня за это. Слишком поздно я понял, что любил всегда только тебя. Ты всегда была рядом, всегда поддерживала, приободряла, ты находила нужные слова, всегда. Я не ценил этого, играл с тобой, делал больно, пропадал неделями, а ты всегда прощала и принимала меня с открытым сердцем. Что случилось с той доброй и отзывчивой девочкой? - Та девочка ушла три года назад. Записки не оставила, так что, думаю, она не вернётся. Я тебе даже благодарна, ты мне глаза на мир открыл. Не все, оказывается, милые и пушистые, в мире вообще больше злых и колючих.       Наступила тишина. Что делать дальше? Встать и уйти? Или остаться и послушать, что он ещё скажет? Хочу ли я слышать его слова? Хочу ли быть с ним снова вместе? Если говорить откровенно (в этом я могу признаться только самой себе), я всё ещё хочу быть с ним рядом. Вот только мозг протестует и представляет весомые аргументы против этого, а девичье сердце безропотно соглашается с ним. По сути, что было-то? Так, интрижка на стороне в мой день рождения с моей, теперь уже бывшей, подругой. Могла бы и простить. Многие прощают и не такое. Или не прощают? Тот самый момент, когда и спросить совета не у кого. Я могла бы спросить у Киры, но она ненавидит Артёма едва ли не больше, чем я, истинная подруга. Спрашивать у питерских друзей – не имеет смысла, им я не рассказывала про любовь из прошлой жизни. И кто остаётся в моём окружении? Тренеры и Юрий? Чудесная компания советчиков, ничего не скажешь. Яков и Лилия точно не одобрят. А Юра? Что скажет он, как отреагирует, если я скажу, что начала встречаться со своим бывшим? Стоп, паровоз! Почему я вообще должна ему что-то говорить, и с чего это он должен как-то реагировать на это? Мы ведь и не друзья даже, просто партнёры по льду. Всего лишь партнёры. Так, а причём тут вообще Плисецкий? Я, как бы, размышляю о нашей с Артёмом дальнейшей судьбе. А нужен ли мне парень? Да, не хватает мужского внимания, заботы, прогулок по городу, совместных безумств. Вообще всего не хватает, но сможет ли мне это дать Артём? Один раз уже не получилось, так с чего я решила, что получится во второй раз? Безвыходная ситуация какая-то получается. Оох, как тяжело быть девушкой. Сижу тут, проблемы из пальца высасываю, а разгребать потом кто будет? Нет, Александрия, нам такого сомнительного счастья не надо. Ты уже обожглась однажды, так не стоит проверять, обожжешься снова или нет. Одной ведь спокойней. Никто не контролирует каждый твой шаг, не названивает по утрам, когда ты в принципе ни с кем не хочешь разговаривать и способна только на ругательства, никто не решает с кем можно общаться, а с кем нельзя. Никто не ограничивает свободу. Или это всё-таки не свобода, а одиночество?       Меня слегка щипают за бок, и я вскрикиваю от неожиданности. - Ты чего?! Жить надоело? – злобно смотрю на Артёма. - Не надоело, просто ты, кажется, вообще в каком-то космосе летаешь. Спускайся на землю, здесь тоже неплохо, - он смотрит мне прямо в глаза и улыбается. Знает ведь, паразит, как мне нравится его улыбка. - Это я сама решу, где плохо, а где хорошо, - смотрю на часы, пора бы двигать домой, я ведь хотела еще программу обдумать и найти где-то телефон Юрия. Вот же проблемный блондин. – Мне, наверно, пора домой. Знаешь, у нас сейчас подготовка программы и всё такое… - Я люблю тебя. - Что? Зачем ты это сказал?       Он сказал это так просто, а меня как мешком муки по голове ударили. Раньше он таких слов не говорил. Только бы не поплыть от этой фразы… - Я давно должен был сказать тебе это. Давно должен был приехать к тебе. Я люблю тебя и хочу снова быть с тобой вместе. Алекса, давай начнём сначала. Будь моей девушкой.       Давненько я не испытывала таких смешанных чувств. Что же сказать? Сердце, которому хочется любви и ласки, кричит: «да», а мозг подсказывает, что лучше отказаться. Как же мне сейчас нужна хоть чья-нибудь поддержка. Долгие секунды я пытаюсь найти выход, но он не находится. Решение нужно принимать мне, а не кому-то другому. В конце концов, Яков с Лилией хотели, чтобы мы с Юрием научились выражать любовь, так, может, Артём мне послан судьбой в такой момент? - Артём, я, - губы не слушаются, в горле пересохло, волнение покруче, чем на соревнованиях, - не могу. Прости.       Я отказала ему. Сама себе не верю. Я ведь была почти готова сказать «да», но разум в последнюю секунду напомнил о поступке Артёма, о том, как он смотрел тогда на меня и о том, что тень произошедшего всегда будет преследовать нас, я не смогу довериться ему полностью, а наступать на те же грабли - не лучший выход.       Судя по взгляду Артёма и тому, как он напряг челюсть, не такого ответа он ждал... не такого. - Ты отказываешься? - Да, прости. Пойми, я давно не та, какой была в 15 лет. Я изменилась, ты изменился, все меняются, но я не смогу доверять тебе полностью. Я не хочу бояться, что это повторится, - кажется, Артём звереет, надо сглаживать свой отказ. - Может останемся близкими друзьями?       Я встаю со скамейки, намереваясь в скором времени пойти домой. - Друзьями?! Я проделал весь этот чёртов путь к тебе, признался в своих чувствах, а ты говоришь: друзьями?! - парень вскакивает на ноги и хватает меня за запястье. Больно. Второй раз за день меня так крепко держат за руку, но первый раз так больно. - Я не отпущу тебя, пока ты не согласишься! - Мне больно! Отпусти! - пытаюсь вырвать руку из его цепких лап. Тщетно. На глаза наворачиваются слёзы. - Пойми ты уже, ну не смогла я тебе простить до конца! Я готова быть тебе другом, но не девушкой. - Блин! Да сколько можно?! Не смогла простить, бла-бла-бла! Подумаешь, переспал я с твоей подругой! Это было давным-давно! Ты и сама, небось, сменила кучу парней. Так что забудем! - Переспал?! Ты с ней переспал?! - меня начинает буквально трясти от боли и обиды. - Я думала ты просто целовался с ней и лапал её на моем дне рождения! - Ну и это было, но до этого мы с ней спали. Да какая разница теперь?! Ты будешь моей! - его взгляд стал похож на взгляд маньяка. - Отпусти меня! - кричу, практически срывая голос. - Ещё чего! Иди ко мне, - он притягивает меня к себе, я зажмуриваюсь, лишь бы не видеть всего этого кошмара. - Эй! Болван! Тебя, кажется, попросили отвалить! Я - не она, церемониться не стану! Отпустил её! - голос кажется знакомым, но в нём столько агрессии и неприкрытой ненависти. С трудом приоткрываю один глаз, чтобы посмотреть кто это. - Юрий?!       Кажется, я перенервничала, последнее, что помню - смазанный пейзаж и темнота.