Grande Pazzia

Тихо тикают настенные часы, и Озу кажется, что этот звук единственное, что не позволяет ему сойти с ума. Сколько дней он уже здесь? А, может, уже и лет… Оз уже давно сбился со счета. Тихо поскрипывают игрушки на многочисленных полках. Следят, вынюхивают, наблюдают. Чтобы потом со слащавой преданностью доложить обо всем своей хозяйке. Обо всех, даже самых незначительных деталях. Эта комната не была темницей, но она все-таки стала для Оза тюрьмой. Тюрьмой, откуда он, к сожалению, уже никогда не выберется. И яд, сквозящий даже в воздухе, уже давно пробрался ему под кожу, уже давно разъедал кислотой его сущность — скрыться от этого было уже нельзя. Сладость шоколада до сих пор чувствуется на языке, а липовый чай хоть немного, но успокаивает. Смех Воли Бездны до сих пор звучит в их кукольном домике, хотя сама она давно перестала смеяться. Наверное, потому что время не дружило с ней, время всегда играло ей назло. И даже сейчас — продолжает играть. Но она выглядит почти что радостной, прижимаясь к Озу со спины. Гладит по светлым прядям, ласково, нежно, и шепчет, бесконечно долго шепчет что-то — Оз едва догадывается, что именно. Но все равно, продолжая слабо улыбаться, вслушивается в шелест ее голоса. Да, он не знает, как долго все это будет продолжаться. Но отчего-то прекрасно понимает, что с каждым днем будут меркнуть образы прошлого в его памяти, образы дорогих друзей друзей и прежних привычек. И вот тогда-то Бездна сломает его, перекроит заново — под стать любимой игрушке своей маленькой госпожи. Ведь рано или поздно все изменится, должно измениться. И Оз, к сожалению, не сумеет стать исключением.