Светлая сторона черной луны

- Мешаешься, тупая горошина. - грубо, бесцеремонно, но вполне ожидаемо. - Канда, уровень развития не позволяет тебе просто обойти человека в пустом коридоре молча? - "Горошина" в долгу не осталась, сделав акцент на последнем слове. Хотя, впрочем, на что он рассчитывал?.. - Твоими стараниями, Мояши, он уже не пустой. - язвительно заметил мечник, смерил оппонента взглядом и двинулся дальше, по своим делам. Аллен проводил его непроницаемым взглядом, а затем почувствовал осторожное прикосновение - Линали положила руку ему на плечо и улыбнулась ободряюще и будто бы извиняясь за поведение уже усвистевшего в глубь темного коридора Юу. Джонни, мгновенье назад пытавшийся слиться со стеной, понемногу приходил в себя, хоть и заметно нервничал все еще. Уолкер выдохнул и улыбнулся им весело и открыто, показывая, что произошедшее его никак не задело. Канда всегда оставался Кандой. Закрытый, грубый, раздражительный и бесцеремонный - в этом был весь он. Причины? Кто его знает.. Он одинаково холодно держался со всеми без исключения, без зазрения совести язвил и срывал раздражение на том, кто попадался под руку, и потому большинство обитателей Ордена, которым не приходилось часто с ним контактировать, в основном, предпочитали не связываться. Те же немногие, кто работал с ним, руководствовались одной простой истиной: "Такой уж он человек." Такой уж он человек. Канда привык к такой модели поведения и ничего менять не собирался, даже ради одного седовласого экзорциста, с которым не так давно неожиданно - можно сказать, спонтанно - сошелся. Ни тот, ни другой, в сущности, не успели понять, как оно так вышло, но.. Как оказалось, оба были совсем не против такого стечения обстоятельств. Оставаясь наедине друг с другом, они оба неуловимо менялись: Юу из угрюмого и нелюдимого самурая превращался в спокойного, но очень уставшего человека. Он был неразговорчив, немного ленив, но на удивление ласков с Алленом, который, в свою очередь, рядом с ним позволял себе быть слабым - "ронял" оружие, доспехи, титул Героя, обнажая перед ним свое истинное лицо и желания. Здесь ему не от кого было защищаться. Здесь на него некому было нападать. ..но "на людях" Канда продолжал демонстрировать всем и каждому свой омерзительный характер, и Уолкер не был исключением. Аллен профессионально огрызался в ответ, временами вступая с ними в весьма жаркие перепалки, всегда испытывая при этом острое желание в самый разгар спора запечатать презрительно кривящиеся губы поцелуем - способ был более, чем эффективный, но седовласый экзорцист не был уверен, что Юу потом оставит в живых хоть кого-нибудь, кто видел это, включая самого Аллена. Жить пока все еще хотелось, и он, рассуждая здраво, давил это желание на корню, дабы, оставшись наедине с этим невозможным грубияном, дать ему осуществиться в полной мере. Вот и сейчас Аллен, краем уха прислушиваясь к веселому щебетанию друзей, мыслями находился не с ними, а с ним, представляя, с каким жаром сначала он впечатает самурая в стену, а потом самурай его - в кровать. Дождаться бы только. Дождаться бы.. Несмотря на то, насколько невыносим был характер мечника, Аллен, вопреки всему, чувствовал себя рядом с ним комфортно по той простой причине, что Юу был, пожалуй, единственным человеком, перед которым ему не приходилось идти на какое-либо притворство. Хотя был еще Учитель, не известно почему знавшим о нем больше, чем он сам, однако Рыжий Дьявол вынуждал его выстраивать иную линию поведения своим откровенно свинским отношением к подопечному. Канда же молча принимал то, что Уолкер имел смелость перед ним открывать. В первый раз это было.. Странно, но неожиданно приятно. Они сидели в комнате мечника на жесткой кровати, и Юу просто прикасался к нему, глядя в глаза - прямо, почти гипнотизирующе, и в этом было больше смысла, чем во всем, что седовласый экзорцист сказал за весь тот день. Лицо, волосы, шея, плечи, снова лицо.. В какой-то момент Уолкер не выдержал и просто бросился к мечнику на шею, вызвав с его стороны раздраженное шипение и бурю негодования. Однако его не оттолкнули - хотя именно этого он и ожидал - а обняли. Немного неловко, но крепко и бережно. Тогда Аллен понял, что впервые за долгое время он обрел то, чего не знал с малых лет - покой. Ему показалось, что нет на самом деле никакой войны, никого Графа, никаких Ноев, никакого Ордена, и он был бы счастлив в это поверить, если бы не одно "но" - Чистая Сила, его левая рука. Легкое прикосновение к затылку вывело его из оцепенения, и парень поднял голову. Канда был совсем близко, и глаза его тускло мерцали в полумраке комнаты. "Красиво.."- подумал Аллен, невесомо касаясь чужой щеки кончиками пальцев. Он всегда находил самурая красивым, однако спесивый характер последнего не располагал к долгому любованию. Юу наклонился к нему, пробуя на вкус чужие губы - медленно, осторожно, словно боясь спугнуть. Уолкер ответил почти так же робко, ближе притягивая его к себе. Неловкий поначалу, почти целомудренный поцелуй с каждой секундой становился жарче, робость и смущение потихоньку оставляли их, уступая место животной, почти неконтролируемой страсти. После того, как мечник опрокинул его на покрывало, седовласый экзорцист уже не воспринимал реальность происходящего, но не сказать, что его память от этого пострадала. Он прекрасно помнил жар чужого тела, широкие теплые ладони, горячие губы и прикосновения, сводившие с ума.. ..мысль постепенно свернула в опасном направлении, и Аллен помотал головой, прогоняя наваждение и возвращаясь в "здесь и сейчас". Он испытывал легкие угрызения все еще теплившейся совести по отношению к друзьям, из диалога с которыми он так некстати выпал, замечтавшись. Похоже, Линали и Джонни обсуждали последние события, произошедшие в научном отделе Ордена, и парень поспешил напомнить о своем присутствии, включаясь в разговор. День пролетел незаметно. Покуда не было заданий, экзорцисты находились в штабе Черного Ордена. Кто отдыхал, кто залечивал раны, полученные в ходе выполнения очередной операции, а кто просто дожидался следующего поручения. Нельзя было заранее сказать, сколько продлится очередная передышка, и несколько дней относительно нормальной жизни ценились на вес золота. Аллен наслаждался обществом друзей, пребывая в праздном безделье остаток дня. Все дела и тренировки были на сегодня закончены, и потому он мог позволить себе немного расслабиться, дожидаясь вечера и предвкушая нечто.. Приятное. Очень. Память у паренька была на удивление хорошая, и за безобразное поведение одного небезызвестного самурая сегодня днем он обещал отыграться самому себе. Юу отличался устойчивыми привычками и соблюдением собственного режима дня, а потому застать мечника в его комнате было не так уж и трудно, а потому, выждав определенное время, Аллен распрощался с друзьями и двинулся в одному ему известном направлении. Канда действительно обнаружился у себя - он как раз переодевался, когда в дверь постучали. Уставший за день мечник был бы и рад послать куда подальше непрошенного гостя, да не успел среагировать - белая тень скользнула в его покои, не дожидаясь приглашения и неслышно прикрывая за собой массивную дверь. - Привет. - тихо, тепло, чуть улыбаясь. Аллен стоял, прислонившись спиной к двери и рассматривая хозяина комнаты. Зрелище было то еще: полураздетый Юу стоял посреди помещения, держа в одной руке рубашку, с нечитаемым выражением лица. Неверный свет далеких холодных звезд, робко заглядывавший в незанавешенное окно, мягко очерчивал его силуэт, серебрил волосы, ложился на плечи легким сияющим ореолом. Седовласый экзорцист не мог оторвать от него взгляд. Он знал это, но каждый раз поражался, до чего же Канда красив.. до тех пор, пока не откроет рот. - Опять ты, тупая горошина? - беззлобно выдохнул самурай, бросил рубашку на пол и подошел вплотную к седовласому нарушителю покоя, личного пространства и душевного равновесия. Нарушитель улыбнулся шире, позволяя прижать себя к двери, и обхватил чужое лицо ладонями. - Еще скажи, что не рад меня видеть. - улыбаясь, выдохнул ему в губы Аллен, после чего с наслаждением прижался к чужому рту, чувствуя, как широкие ладони Канды скользят по его телу, заключая в объятия. Пальцы пробежались вдоль позвоночника, вызывая легкую приятную дрожь. Юу ответил на поцелуй, крепче сжимая в объятиях седовласого экзорциста. Они целовались долго и с наслаждением, одаривая друг друга незамысловатыми ласками. Все, что творилось между ними в это мгновение, имело характер настолько интимный, и близость их была сродни маленькому чуду. Аллен почти забылся в его объятиях, полностью отдаваясь ощущениям, когда Канда слегка прикусил его нижнюю губу, возвращая с небес на землю и разрывая поцелуй. Дыхание его стало неровным, а ладони уже недвусмысленно гладили чужую задницу. С одной стороны было приятно, но с другой - до сих пор смущало. Юноша опустил взгляд, щеки его залил трогательный румянец, почти не заметный в темноте комнаты. Самурай чуть склонился над ним и ткнулся носом в седой висок, прикрывая глаза и пытаясь отдышаться. Выходило плохо, мысли путались, а запах чужих волос сводил с ума. - Канда. - тихий голос разрезал тишину. Юу не реагировал. - Ка..-ах! - колено протиснулось между ног, а чужие губы ласково прихватили шею. - Я слышал тебя, Аллен. - низко шепчет самурай, поднимая на него взгляд, - какой ты несдержанный, Мояши. - легкая усмешка кривит губы мечника. Колено мягко прижалось к паху, заставив Аллена мелко задрожать, и он едва сдержал новый стон. Чужие губы вновь коснулись шеи, мягко очертили изгиб, осыпая чувствительную кожу поцелуями. Мир закачался и поплыл, стало невыносимо жарко. Уолкер время от времени неразборчиво шептал чужое имя, пока горячий язык мечника чертил узоры на его шее и ключицах, а ладони пробирались под рубашку парня. Прикосновения опаляли, ласки сводили с ума. Аллен едва не забыл, зачем он вообще сюда пришел. Нет, пришел-то он именно за этим, но инициативу у него явно отобрали. Упрямый мальчишка не собирался так легко сдаваться, и, зарывшись пальцами в роскошные иссиня-черные волосы, потянул голову Канды назад. Тот, низко зарычав, поднял на него такой взгляд, что у Аллена перехватило дыхание - в глубине бездонных черных омутов танцевало пламя. Захотелось наплевать на принципы и отдаться ему прямо здесь, на пороге его комнат, но Аллен не был бы собой если бы позволил этому случиться. - Ах, Юу..- полустон, легкий поцелуй в губы, - кровать, Юу. Звук собственного имени несколько отрезвил Канду, и тот, недовольно зыркнув на своего визави, нехотя выпустил Уолкера из своих объятий. Аллен сладко улыбнулся ему и, взяв за руку, потянул его в сторону искомого предмета мебели, и мечник позволил ему это, безропотно подчиняясь чужой воле. Беда пришла, откуда не ждали - коварный мальчишка ловко опрокинул его на покрывало и навалился сверху, зажимая руки по обе стороны от его головы и с тихим стоном впиваясь поцелуем ему в губы. Застигнутый врасплох Юу даже отреагировать толком не успел. Поцелуй был долгим и жадным. Аллен держал крепко, но Канда и не думал сопротивляться или пытаться вернуть доминирующую позицию - ему нравилось происходящее, и он отвечал на поцелуй Уолкера с не меньшим жаром, ибо не знал ничего слаще потерявшего всякий контроль над своими желаниями седовласого мальчишки. Наверное именно поэтому самураю так нравилось раздражать его в течении дня - к ночи все его самообладание радостно летело к чертям. Наконец Аллен разорвал поцелуй, прерывисто вздыхая и упираясь лбом в лоб Канды. Раскрасневшиеся губы жадно глотали воздух, а серые глаза задорно блестели. - Поиграем? - едва различимо шепчет он, выпуская из захвата чужие запястья. Канда лишь улыбается в ответ и тянется за новым поцелуем. Уолкер легко касается его губ и удобнее устраивается на чужих бедрах, всем своим естеством ощущая чужое нетерпение. Мечник под ним тихонько зашипел, и руки его сами-собой потянулись к любимому телу, пробираясь под одежду, в то время как седовласый экзорцист медленно, пуговку за пуговкой, расстегивал свою рубашку. Дразнился. А потом бессовестно стонал, когда потерявший всякое терпение Юу ласкал губами и языком белую шею, спускался ниже, нежно прикусывал перламутрово-розовые бусинки сосков. Юноша гладил его затылок одной рукой, другой обнимая его за шею. Пальцы мечника нежно коснулись входа в чужое тело, и тут Аллен резко уперся ладонями в его плечи, отстраняясь. Канда поднял на него непонимающий взгляд, но тот вдруг прижал пальцы к его губам. - Я сам, Канда, - хрипло выдыхает мальчишка, чуть надавливая на них, и Юу, глядя ему в глаза, забирает в рот тонкие белые пальцы, сосет их и щедро ласкает языком. На пунцовых губах его любовника цветет улыбка. - Уверен, что этого достаточно? - самурай выпускает его пальцы изо рта, бережно целуя их напоследок. - Уверен, - Уолкер улыбается шире и расстегивает собственные брюки. Канда усмехается и откидывается на спину, позволяя ему делать все, что душе угодно. Вслед за рубашкой на пол летят штаны. Он медленно, осторожно проникает сам в себя, сильно выгибая при этом спину, стонет тихо и жалобно, время от времени всхлипывая и шепча неразборчиво любимое имя. Один палец.. Еще один.. У Аллена горит лицо от того, что ему невыносим стыдно и вместе с тем невыносимо сладко. Руки Канды гладят его ноги, сжимают бедра, но не более. Лежа на спине, тот завороженно наблюдает, как седовласый мальчишка самозабвенно насаживается на собственные пальцы, любуется тем, как резко контрастируют его раскрасневшееся, пылающее лицо и его белые волосы, как он заходится бесстыжими стонами и как кусает свои губы, пытаясь хоть немного сдержать их. Юу касается его внизу, осторожно гладит кончиками пальцев, и у Аллена нет сил сопротивляться этому. Пальцы выскальзывают из его тела, и он наклоняется за поцелуем, прежде чем снова выпрямиться и разом опуститься на всю длину чужого нетерпения. Канде в тот момент показалось, что из легких разом выбили весь воздух - настолько яркими были ощущения. Наконец-то можно было принять непосредственное участие в процессе, и мечник чуть двинул бедрами, чувствуя, как трепещет над ним гибкое тело. Спустя мгновение Уолкер двинулся сам, пытаясь сдержать мучительный стон. Похоже, он себя немного переоценил. Канде пришлось сесть и подхватить его под бедра, позволяя обнять себя за шею. - Тупая горошина.. - хрипло шепчет Юу, целуя его в висок и осторожно опуская на себя. Аллен всхлипнул и замер в его объятиях, уткнувшись лицом в его шею и тяжело дыша. Его била мелкая дрожь, ногти немилосердно впивались в плечи самурая. Канда терпеливо ждал, шумно дыша и поглаживая чужую поясницу. Боли он почти не чувствовал, она билась неясно где-то на границе сознания. Через некоторое время юноша зашевелился и осторожно двинул бедрами. Юу медленно прикрыл глаза и сжал ладонями чужую задницу, тяжело и шумно выдохнув. Седовласый экзорцист легко поцеловал его в губы и принялся медленно скользить вверх-вниз, обняв за шею своего любовника. Мечник прижался к нему, ткнувшись носом в изгиб чужой шеи, погладил напряженную спину и снова подхватил юношу под ягодицы, помогая двигаться. Оба тяжело дышали. Темп нарастал постепенно, и вместе с ним громче звучали стоны, которые седовласый экзорцист не пытался больше сдерживать. Канда, вновь припавший губами к его шее, оставлял на белой коже багровые отметины, уже плохо контролируя себя. Двигаться навстречу было очень неудобно, но так хотелось.. Юу оторвался от его шеи и снова откинулся на спину, двинув бедрами навстречу и хрипло застонав. Аллен вскрикнул, круто выгнув спину. Ощущения были совершенно непередаваемые, голову кружило, а перед глазами, казалось, разливается бледно-розовое марево. Движения их становились все более резкими и рваными, пока в один момент Уолкер не замер, прогнувшись так, что едва не захрустел позвоночник, и зашелся в беззвучном крике. Юу сорвался следом, мгновение позже, запрокидывая голову и низко рыча. Тяжелые белесые капли падали ему на живот, а собственные пальцы до синяков впивались в чужие бедра. Реальность дала трещину и осыпалась тысячей осколков, оглушая обоих. В себя Канда приходил медленно, с трудом восстанавливая сбившееся дыхание. Под закрытыми веками расплывались радужные круги, а тело сковала приятная истома. Аллен устроился сверху, прижавшись щекой к его груди. Мечник приоткрыл глаза и погладил его по голове, пропуская сквозь пальцы белоснежные пряди волос. Запоздало его посетила мысль, что лежат они на неразобранной кровати, и мысль эта, скажем прямо, была неприятная, потому как двигаться не то, что не хотелось - физически не получалось. Лениво осмотревшись, он заметил в углу кровати колючий плед, который не так давно притащил сюда все тот же Уолкер. Сам Канда у себя таких вещей не держал. Не долго думая, тот кое-как подтащил к себе искомое и небрежно укрыл им их обоих, после чего обнял лежавшего на нем юношу, коснулся губами седой встрепанной макушки и прикрыл глаза, почти сразу же погружаясь в сон. Глубокой ночью Аллен заворочался и нехотя разлепил глаза. Было темно и тихо, в окне виднелся кусочек чернильно-синего неба. Звезды яркой бисерной россыпью украшали темный бархат небесного купола. Снаружи было холодно, но лежа здесь, под пледом, рядом с одним невозможным человеком, его это мало волновало. Он сам не заметил, как отключился, когда его голова коснулась чужой груди. Поморгав, юноша перевел взгляд на Канду - тот спал крепко, и никак не отреагировал на возню сверху. Сейчас Юу выглядел совершенно умиротворенным, не хмурил брови, не кривил губы, дыхание его было тихим и размеренным, а сильные руки продолжали обнимать обманчиво хрупкое тело даже во время сна. Аллен улыбнулся уголками губ и поправил растрепавшиеся иссиня-черные волосы Канды, поцеловал его в щеку и устроил голову на чужом плече. До рассвета было еще очень долго, и седовласый экзорцист еще не раз успеет заснуть за это время, однако как приятно было лежать, вычерчивая кончиками пальцев замысловатые узоры на груди самурая и слушать чужое дыхание, дожидаясь, пока Морфей не заберет его в свое царство.