Теплее августовских ночей

Тихое шуршание ключей в замке, медленное, усталое дыхание, влажное от дождя лицо и грязные ботинки. Таким я вхожу в квартиру, каждый день, на протяжении вот уже пяти месяцев. Иногда мне даже становится стыдно от того, что я прихожу таким. Молчаливым и отстраненным, уставшим, совсем не красивым, покусанным жизнью за пределами одной комнаты. Я бы хотел приходить домой и дарить ему тепло, но всегда прихожу с холодными руками. Хотел бы отвечать на его улыбку улыбкой, но только молча зарываюсь в его мягкие волосы. Я не могу понять, за что он любит меня, потому что любить не за что. - Привет. Тихо шепчет он, стоя у стены коридора, пока я вожусь с дверным замком. Его лицо ясное и чистое, а голос пропитан мятным чаем. Он стоит не двигаясь пару секунд, после бесшумно подходит ко мне, аккуратно снимает колкий шарф с шеи, тонкими пальцами убирает пряди волос с лица, а после касается холодной щеки губами. Мне не нужны ни сигареты, ни наркотики. Я уже зависим, и это не лечится. Мы молчим, потому что не нужно говорить. Нет слов, которые будут говорить за нас лучше наших прикосновений, наших взглядов. Я устал говорить, я хочу помолчать. И он понимает это, ласково, нежно утыкаясь носом в мое плече. Этот коридор видел больше объятий и поцелуев, чем все ночные клубы Лондона. Он снова что-то шепчет, что-то медовое, что-то шелковое, что-то спокойное и тихое. А я не разбираю слов, слушая только его голос. Холодные пальцы касаются нежных ушек, пока ноги сами несут нас в гостиную, к дивану или креслу, потому что стоять у меня нет сил. А он продолжает шептать, согревая кожу своим дыханием. Его руки стали самым страшным оружием, потому что я уже не могу представить мир без них. Его голос стал самой сладкой песней, я бы лишил себя слуха, если бы не мог больше наслаждаться им. Его губы стали самым сильным магнитом. Я одержим им, мои мысли утопли в нем. - Прости меня. Голос хриплый и скомканный, негромкий, надломленный сигаретным дымом и холодом осени. Мне стыдно, мне горько, мне жалко. - Прости, что не могу сделать для тебя хоть что-то. Он молчит, смотря на меня своими огромными морями. Я так хочу захлебнуться им. - Мне хочется дарить тебе цветы. Я бы скупил все, что есть в нашем киоске, но я всегда прохожу мимо. Биение моего сердца заглушает слова. Говорю так тихо, будто надеясь, что он не услышит этой исповеди. - Я бы так хотел видеть тебя постоянно, не только вечерами, и хотел бы приходить домой раньше, чтобы быть с тобой, но я не могу. Он никогда не злился на меня. Никогда. Он встречал меня в коридоре каждый вечер, каждую ночь. Ждал меня весь день, чтобы нежно поцеловать своими бархатными губами, чтобы согреть ласковыми, родными руками. Он никогда не обижался на меня за то, что я так много работаю, никогда не злился. И я так безмерно благодарен ему за это. Но почему мне тогда так плохо сейчас? - Накричи на меня. Скажи, что я ужасен, скажи, что устал от этого. Ударь меня, устрой истерику... Пожалуйста. Его нежная, чуткая любовь опьяняет меня, показывает, на сколько я жалок. Я ведь не достоин этого. Я не должен нежиться в его объятьях, не должен чувствовать эти тонкие руки, эти мягкие губы. В комнате повисает тишина. Она давит на меня огромными бетонными плитами, я не могу смотреть ему в глаза. Такие честные и ясные. Пронизывающие на сквозь. Он знает меня всего. От этого порой становится страшно. От того, что однажды он поймет, на сколько я ничтожен, и уйдет. Навсегда. Поток мыслей прерывают чужие губы. Нежные, теплые, упоительные. Они накрывают мои, и я теряюсь. Теряюсь в них, теряюсь в нем. Его длинные пальцы путаются в моих волосах, его губы так приятно обжигают кожу. Я шепчу "прости", снова и снова, а он шепчет в ответ "люблю". В комнате темно, за окном огромный город, пожирающий меня каждый день, но сейчас я здесь. Я слушаю его шепот, я вдыхаю его запах. Я наконец-то что-то чувствую. Я бы умер за него, потому что даже сама жизнь не так ценна. Я бы умер без него, потому что он - все, что у меня есть.