Потоки воздуха

- Я все еще надеюсь, что ты передумаешь, - Минако добавляет свой отвар новый компонент, но специально не спешит, давая время на размышления. В ответ Юри лишь молча мотает головой, мол, нет, не передумает ни за что. Упрямец, а по виду и не скажешь. - Плыл бы ты домой, ну… К семье, к сестре, они же беспокоятся небось, - стоило бы вообще твердо отказать и уйти, заодно и рассказать матери Кацуки, что тот задумал. Но юноша смотрит с мольбой в глазах, да и разве можно было отказать, когда вот так заглядывают в душу и просят «Помоги!». - Я пытался, Минако, - Пхичит сжимает холодную руку Юри в своей, оказывая поддержку. Это он привел сюда друга, потому что не видел больше другого выхода. Минако хотелось ругаться, долго-долго, пока у этих двоих мозги на место не встанут. А потом напиться. А как тут не запить, когда приходится с самого детства поддерживать контакт не только с миром людей… Вот же наследство досталось. Зря она считала детей моря самыми необременительными. Вырос на ее голову Юри. Неудивительно, что пришли эти два дурака именно к ней, другую ведьму искать долго, да и не все согласятся помочь. А тут быстро поняли, что Минако не выгонит, выслушает, да не откажет. - Если не можешь помочь, то мы сейчас уйдем, найдем еще кого-нибудь… - Еще что придумали! - Минако резко ставит бутылку на стол, так, что ее саму оглушает, - нет, найти-то найдете, но цена у всех разная. Уж лучше я сама вам помогу, чем потом… Вздох. - Пойми, магию нельзя творить просто так, это не зависит от моей воли. Зелье, которое я для тебя делаю, продержится лишь до финала Гран-При. Ничего глупее вы придумать не могли. Две ноги и сердце. Ладно, ноги. А сердце тебе зачем? - Но как без сердца-то? - удивляется Пхичит, - Для счастья… - И много счастья тебе принесло твое сердце? - горько усмехается Минако, взбалтывая пузырек. - Сердце тоже надо. Как у всех людей. - Бедный мой, - в голосе Минако прорезается жалость, - Однажды ты поймешь, что и не у всех людей оно есть. И тогда пожалеешь. Она сама знает, что говорит. Даже холоднокровные дети моря ей казались гораздо более сердечными, чем некоторые из человеческого мира. Особенно мужчины. - За ноги тоже будет своя цена. Шаги твои будут изящны и легки, но каждый будет отзываться болью, будто ты ходишь по битому стеклу. - Я согласен, - твердо кивает Кацуки. Он пришел сюда за свой мечтой и теперь, поддерживаемый Пхичитом, будет стоять на своем. Невольно хочется преклониться перед такой решимостью и самоотдачей. Но Минако уверена, что сын морского царя просто не до конца представляет себе, что его ждет. Она готова собственноручно вернуть время вспять и помешать Юри увидеть Виктора Никифорова, Ледяного принца фигурного катания. С тех пор Кацуки и грезил только о нем, а еще о том, что у него тоже будут ноги и он сможет кататься на льду, как предмет его мечтаний. Однако Минако не умеет возвращаться в прошлое, и ей приходится мириться с тем, что уже произошло. Юри тем временем в очередной раз заводит музыкальную шкатулку с танцующей балериной. Никогда, никогда Минако больше не сможет спокойно слушать эту мелодию. - Теперь о сердце… Юри, я всегда желала тебе только добра, поэтому и предлагаю еще раз отказаться. Ты сможешь остаться в мире людей навсегда, если Виктор тебя полюбит. Именно полюбит, всем сердцем и скажет об этом. - Да! - карие глаза светятся странным для существ воды огнем. - Не все так просто, - качает головой Минако. Ей вовсе не хочется это говорить, но должна. - После финала Гран-При, если Никифоров тебя не полюбит, ты погибнешь. Откажись, Юри. Подумай об отце, матери, сестре. Обо всех своих друзьях… - Мы так не договаривались! - вскакивает Пхичит, когда слышит условие о смерти, - На такое мы не пойдем, нет! Он и сам теперь не рад, что подал другу идею обратиться к ведьме. - Они ведь могут не встретиться! - Это-то наоборот устроить легко, - отмахивается Минако, - ты в этом поможешь, да я. Но вот остальное ему придется делать самому. Юри думает или делает вид, что думает. Видно, что он нервничает — темный сверкающий хвост ритмично бьет по камню и капли достигают и Минако и Пхичита. За все время на берегу они уже достаточно вымокли. Вечерний ветер пробирает до костей. Но Юри не чувствует холода, он в нем живет. Лишь ладонь Пхичита показывает ему, что такое человеческое тепло. Они познакомились случайно несколько лет назад, но Чулалонт верно хранил секрет, ему льстило, что стал одним из немногих людей, которым удалось приоткрыть завесу обычного. В мире они не одни, есть и другие существа. Правда, Юри Пхичит все равно воспринимал как человека, не видя особой разницы между ногами и хвостом. Кацуки с придыханием слушал о наземном мире, о странных вещах, которые друг объяснить словами не мог. Например, он запутался, когда пытался рассказать про Интернет, поэтому просто показывал наглядно. И фигурное катание. Пхичит показывал видео, многие движения выполнял и сам,влюбляя Юри в человеческие ноги, которые могли делать такие вещи. Кацуки понял, что мечтает однажды и сам так парить надо льдом. Что такое лед, он представлял очень смутно, ведь его море никогда не замерзало. Пхичит делился и переживаниями по поводу соревнований, сплетничал о соперниках. Именно в этих разговорах и прозвучало впервые имя Виктора Никифорова. - Видишь, ты задумался. Откажись, - Минако хочет разбить флакон с зельем о камни, но холодная влажная рука останавливает ее. - Нет! Я согласен! - он вырывает флакон из ее рук и выпивает. Горло тут же обжигает огнем, еще немного и он обратится в пепел от этого жара… - Мне кажется, что ты не договорила. Какие еще условия? - спрашивает Пхичит потом, когда Юри, опираясь на камни, пытается встать, стараясь не морщиться от боли. - Да какая теперь разница, - вздыхает ведьма, зарываясь пальцами в собственные волосы. Что же она наделала? В который раз за сегодняшний вечер появляется желание выпить. - Если человек… другой человек… искренне его пожалеет и прольет горькие слезы, то Юри не умрет никогда. Он останется за земле навечно, но не в человеческом облике. Как поток воздуха, как мечта. И принесет счастье тому, кто сможет его увидеть. Да только вот кто будет жалеть существо без души? Искренних чувств в нашем мире так мало. Юри тоже это поймет. Юри тренируется день и ночь, оставляя на отдых лишь несколько часов. Его шаги, несмотря на обжигающую боль, изящны, правда прыжки удаются все еще с большим трудом. Но в его венах теперь течет кровь, а в груди бьется настоящее человеческое сердце. Кацуки часто закрывает глаза и прислушивается к этому стуку, который кажется ему самой великой музыкой на свете. Теперь он чувствует холод, поэтому на улице кутается в несколько одежд. Пхичит знакомит его с миром людей, и столько самых разнообразных вещей Юри не видел никогда за все годы своей жизни в морских глубинах. - Неужели здесь действительно лучше, чем в море? - спрашивает Пхичит, подавая руку после очередного падения на льду. - Надо мной проплывали корабли и дельфины каждый день. Я любил наблюдать за черепахами, с одной очень хорошо дружил. Среди других морских детей, знаешь, у меня мало близких. Я не знаю почему, но меня всегда влекло на берег. Остальные этого не понимали. А здесь… До сих пор не могу поверить, что не сплю. Но он действительно не спит, иначе бы ноги не жгло огнем. Минако не соврала — будто ходить по стеклянным осколкам. Только кровь не текла, иначе бы давно уже вытекла вся. Но он привык и давно уже не кривится от боли, на его лице доброжелательная улыбка. Он не думает об осколках, когда танцует на льду. Он делится своей любовью к этому миру, представляя себе грациозные движения Виктора Никифорова. Это он кажется совсем неземным, персонажем из сказки. Юри выучил его программу и катает ее сейчас будто в последний раз. Виктор выдыхается, он знает это про себя сам. Он еще полон сил, но вдохновение его застыло на пороге, готовое уйти и оставить одного. Всю жизнь Никифоров искал мечту, правда до конца не понимая, что именно ищет. Но знает, что она существует. Долгое время он считал своей мечтой любовь публики, отточенность движений, победы. Он до сих пор любит победы, но его сердце больше не бьется бешено на пьедестале. Скоро от него устанут и поклонники, те, кто дает ему силы своим восхищением и любовью. Что делать человеку, у которого перегорает мечта? Искать новую. А что делать человеку, который так и не понял, к какой именно мечте стремился? Юри Кацуки возрождает в нем чувство воли к победе. Молодому фигуристу не нужна даже музыка, он звучит всем своим телом. Он и может показать публике новые эмоции, новые чувства. У него самого захватывает дыхание, когда он впервые видит его на видео. Что-то неземное проскальзывает в облике и Виктор понимает, что хочет это себе. В душе, там, где началась разрастаться пустота, что-то протяжно ноет. Они вместе идут к финалу Гран-При, а Юри до сих пор поверить не может, что Виктор рядом. Он касается его губ, целует руки, говорит вкрадчиво. И Юри не знает, можно ли быть еще счастливее. Его собственное сердце такое горячее, что готово в любой момент взорваться. Его стук оглушает, поэтому Юри не слышит, что сердце Виктора бьется совсем не в такт. Пхичит уезжает на собственные соревнования, Юри остается с миром людей один на один. Он редко говорит, больше присматриваясь и прислушиваясь к людям. Они оказались совсем не такими, как представлял Кацуки. Все гораздо сложнее и непонятнее. Например, почему его с самой первой встречи невзлюбил Юрий Плисецкий, почему говорят о том, что ему тут не место, будто чувствуют подсознательно, что Юри чужой. Но мир от этого хуже не становится. Юри готов раскрыть свое сердце всем, что он и делает на своих выступлениях. Они не безупречны, Виктор часто недоволен. - Он просто не знает о заклятии, поэтому… - уверяет сам себя Юри, распластавшись на льду и не в силах подняться, ведь придется сделать очередной болезненный шаг. Не знает никто, ведь он улыбается. Боль не имеет значения, Кацуки счастлив. Ведь он в мире людей, вместе с Виктором, его ледяным принцем. Взгляд Виктора холоден, в нем будто действительно застыла вода. Юри очень сложно читать такие взгляды, как и трудно разобраться в человеческих эмоциях. Любит ли его Виктор? Юри сделает все, чтобы полюбил. О любви говорят все его собственные движения, все поступки. Он пишет музыку без слов, раскрывает свое сердце. Для всех людей и для Виктора в особенности. - Ты победишь в финале Гран-При, - ласково говорит Виктор, целуя бледные пальцы рук. Тренировки с Юри вдохнули в него новую жизнь. Довести Кацуки до финала — очередная победа, но другая, более сложная, поэтому она вернет его вдохновение. Доказательство тому, что он все еще на многое способен. Это ли не его мечта? И все равно какая-то пустота в душе его присутствует, но Виктор не знает, чем ее заполнить. Поэтому он просто улыбается и гладит Юри по щеке. - Мы молодцы. «Я молодец» Кацуки тоже хочет победить, ведь, возможно, это будет последнее, что сделает в своей жизни. - Юри, давай найдем другую ведьму, ведь должен быть выход! - по телефону взволнованно тараторит Пхичит, понимая, что друг вряд ли внемлет, - Виктор не может любить, он никогда не скажет искренних слов. - Я никуда не поеду, - голос Юри тверд. Он опускает ноги в таз с прохладной водой. Родная стихия почти приглушает боль. Сегодня еще одна тысяча ножей вонзилась в эти ступни. - После финала Гран-При ты погибнешь, пойми! - Увидимся в финале, Пхичит, - звонок прерывается. Юри омывает ноги, любуется ими. Его мечта сбылась. Он увидел мир людей, он танцевал на льду на этих самых ногах и Виктор… Виктор был с ним рядом. Юноша закрывает глаза и в который раз слушает стук своего сердца, его личную музыку. Он не замечает, как резко отпрянул от дверной щели Юрий Плисецкий. В дрожащей руке сверкает золотая медаль, рядом стоит широко улыбающийся Никифоров, который всем своим видом показывает, что всегда был уверен в этой победе, даже не сомневался. - Мы победили, Юри, мы победили! - но всем своим видом мужчина показывает, что победитель здесь только он. Юри еле сдерживается, чтобы не разжать ладонь. В этот раз ноги горят больше обычного, будто напоследок боль решила выжать все возможные соки. Если зажмуриться, то можно даже почувствовать, как тонкими струйками по ступням вытекает кровь. Пхичит бросает на парочку взгляд полный боли и отворачивается. Он нашел еще нескольких ведьм, один, но не смог забрать с собой Юри. Чуланонт уверен, что уговорил бы друга попытаться спастись, но именно в этот момент в гостиничный номер зашел Виктор. И все… Больше никого вокруг Юри уже не видел, не слышал и не ощущал. От этого стало так страшно, что у самого Пхичита что-то защемило в груди он малодушно сбежал. Он надеялся, что Минако окажется не права, но нет. Юри среди них всех оказался самым человечным и способным на высокие чувства. В коридоре Пхичита ловит Плисецкий. - А ну выкладывай, кто он такой на самом деле! - лицо у пятнадцатилетнего паренька такое, что невольно становится страшно. Пхичит сглатывает горький комок в горле. - О чем ты? - Да не держи за дурака, я все равно правду выбью! Они празднуют все вместе, приходят даже те фигуристы, кто не попал в финал. Но ведь всем хочется поздравить, позавидовать, выпить и пообщаться. Юри всматривается в ночное небо, понимая, что этот рассвет станет для него последним. - Юри, наш победитель, чего же ты не радуешься? - руки Виктора притягивают к себе. Мужчина уже выпил несколько бокалов шампанского, ему весело, он наслаждается победой. Не Юри, собственной. Этот вечер приглушает ноющую боль где-то внутри, даже сердце бьется быстрее. - Я радуюсь, - он смотрит в ледяные глаза Виктора и улыбается. С любовью и нежностью. Они вместе танцуют под громкую музыку, Юри ловит на себе взгляды любимого и смеется. - Ну и чему ты радуешься? Чего улыбаешься? Ты же умрешь сегодня, - чуть позже ловит его Плисецкий на балконе. Юри даже не хочет спрашивать, откуда тот все узнал. Юрий никогда его не любил, хотя Кацуки так и не понял, за что. В ответ просто кивок. Мол, да, умру. - И что же, вообще ни о чем не жалеешь? - Плисецкий пьет уже четвертый бокал под шумок, пока никто не вспомнил, что он еще несовершеннолетний и по закону не положено. - Не жалею, - это правда. Юри был счастлив все эти дни на земле, а если бы представился шанс, - Я бы сделал это снова. Почувствовать биение сердца, почувствовать любовь… Это того стоило. По его щеке текут слезы, но он тут же их смахивает, а почувствовав на себе взгляд Виктора, тут же весь подбирается и возвращается в зал, чтобы снова танцевать. - Придурки! Людишки! Да откройте глаза и посмотрите! Он же умрет сегодня! - кричит Плисецкий, но музыка заглушает его слова. Со злостью Юрий сжимает бокал в ладони и не чувствует, как крупные капли слез бегут по его щекам. Юри, подставив лицо ветерку, смотрит на то, как встает солнце. Луч касается его лица, а сердце отсчитывает последние удары. Он делает вдох, еще один. И становится совсем невесомым. Больше не больно. И никогда уже не будет. А где-то совсем рядом Пхичит и Юра наблюдают, как стройная фигурка исчезает в потоке воздуха. - Юри! - Виктор обегает весь зал в отеле в поисках, даже заглянул в номер. Никифоров проснулся там же, где и уснул, в кресле, остальные повалились кто куда. Хорошо отметили. Только Юри нигде не было. - Идиот, - из-за угла выворачивает злой Плисецкий, - Бедный наш Витя! Искал свою мечту. Да вот только под носом не заметил. И он исчез для тебя навсегда. Юри будет жить теперь вечно. Но не для тебя, Никифоров. Ты его больше не увидишь. Никогда! Дыхание перехватывает. Слова звучат как бред сумасшедшего, но каким-то шестым чувством мужчина понимает, что ему не врут. Отталкивая со своего пути парня, Виктор бежит через коридор, обратно в зал. Туда, где как ему показалось, мелькнула темная фигура. - Юри! - Витя, кого ты ищешь? - стонет уже проснувшаяся Мила, потирая глаза. На том месте, где ему показался человек, валяется медаль победителя Гран-При. - Юри! - он должен быть на балконе, должен быть… Лишь поток свежего воздуха играет с его волосами, а Виктор чувствует, что дыра в душе стала еще больше. *** Ноги все в кровоподтеках, левую, кажется и вовсе вывихнул. Прохладная вода лишь немного облегчает боль. - Юри? Что с тобой? - Виктор поднимает обеспокоенный взгляд на любимого. Тот выглядит слишком задумчивым, витает все в облаках, пока Никифоров омывает пострадавшие ноги. - Нет, ничего. Все в порядке, - и Юри улыбается.