Пятое чувство: плюс один

      Уже третий день подряд в нашей маленькой уютной квартирке творится полнейший беспорядок, такой, что прошлый бардак кажется с этим полной ерундой. Везде стояли какие-то коробки, наполненные барахлом, типа красок и кисточек вперемешку с одеждой, посудой и туалетными принадлежностями. Мы жили тут совсем чуть-чуть, не уверен, что дотягивает до полгода даже, но вещей тут столько, словно мы с сестрой — третье поколение захламляющих. А к вещам Лиен плюс шли шмотки ее огромного парня, которые занимали ну просто целую кучу места в коробках. Нет, не потому что они большие по размеру, он не такой танк, каким я порой его описываю, их просто нереально много. Мне до сих пор интересно, каким образом он все время оставляет что-то у нас и не приходит через день голым. А еще зачем он оставляет вообще одежду у своей девушки. Он так потихоньку переезжает к нам или метит территорию? Хорошо, что его трусов я тут не встречал. Наверное…       — Почему его одежда у нас в доме, а не у него?       — Потому что.       — Отдай ему и все, а я сюда свое положу…       — Нет! Эта толстовка живет со мной! — Лиен отняла ее у меня и снова запихнула в коробку, оставив меня со своими трусами наедине. Я что их, в руках что ли нести должен?!       — У нас и так с коробками напряженка! — я выкинул этот злосчастный кусок ткани и положил свое нижнее белье. — И только попробуй вытащить, я твой чемодан сопру.       Сестра фыркнула, забрала толстовку и ушла, а я продолжил вытряхать шмотье из общего шкафа.       Да, мы переезжаем, и, к сожалению, не из-за хорошей жизни, которую хотелось бы. Понятное дело, что в нашей семье главный кормилец отец, который должен в одиночку теперь содержать три с половиной человека (половина — это тот амбал, который иногда у нас ужинает). Но он ведь художник, а это значит, что деньги получает, только когда есть какие-то заказы. Эта переменность не ощущалась до развода родителей, так как обычно либо у одного, либо у другого работа была. И хоть мама зарабатывала меньше (ее больше интересовал статус), мы жили прекрасно. А сейчас, когда заказов уже нет несколько месяцев, стало худо — оплачивать квартиру нечем, даже на еду с трудом хватает.       К слову, причем тут переезд? Понятное дело, что владелец квартиры уже приличное время капает нам на мозги, намекая, что терпеть должников-квартирантов он не собирается, мол, у него очередь на квартиру. Тогда отец со вздохом сообщил, что есть один дом, в который мы можем переехать (откуда, спросить не успел), но он далеко и не в самом лучшем состоянии.       Вот такой краткий обзор. Рады ли мы были? Мне только не нравится то, что на учебу далековато будет, а вот Лиен бурчит уже целую неделю. И школа ей далеко, и магазины далеко, и Вонхо далеко… Наверное, про Вонхо надо было первым делом сказать. Складывается ощущение, что она просто тонко намекает, что хочет еще и четвертого нахлебника взять под крышу, но пошла она куда поглубже. Еще будут развратом заниматься за стенкой, а мне страдать. Хотя я даже не уверен, что эта стенка будет — может мы вообще одну комнату будем делить, тогда я на километр этого извращенца пускать не буду.       Хлопнула дверь, заставляя меня тут же обернуться, хотя я прекрасно знал, что это отец. Если утром на его лице было хоть что-то боевое, то сейчас не осталось ничего — он был полностью подавлен и растерян.       — Ты снова ездил насчет заказов? — поинтересовался я, заклеивая очередную коробку скотчем и подписывая маркером на крышке, что находится внутри.       — Ага. Всем вмиг перестала требоваться услуга дизайнера и художника.       — Что за бред? Вы никогда не потеряете свою востребованность, — звук отлепляющегося скотча от мотка раздражал.       — Да знаю я, — отец вздохнул и сел на диван напротив меня. — Им просто не нужен такой фломастер, как я. Неужели мою работу принимали только из-за вашей матери…       Я ничего не ответил, тут и так все очевидно. Ему до сих пор тяжело после того, что выяснилось пару месяцев назад, что сказывается на качестве его работы. Ладно, он стал рисовать хуже некуда, поэтому мы и переезжаем. Но мы его не виним, он ведь старается все исправить, войти в прежнюю колею. Я собирался помочь ему, пойти работать куда-нибудь, но мне было запрещено. Отец категорически против совмещения учебы и работы.       — Пап, я попросила Вонхо и Шону помочь нам с вещами, — из комнаты наконец-то обратно вылезла Лиен. Видимо, не найдя место той самой толстовке, она напялила ее на себя, чудачка. — Тебе стоит поторопиться и собрать свои вещи.       — Спасибо, милая, — отец очередной раз вздохнул и пошел на кухню.       — Ты уже со всеми моими друзьями общаешься? — я аж приревновал.       — Ага, через Вонхо. А так я даже голос Шону не помню, — Лиен рассмеялась и снова ушла в комнату.       Я зашел на кухню, где отец наливал себе крепкий чай, закидывая туда несколько целых колечек лимона. Он что-то держал в себе, не хотел говорить по какой-то причине, и я уже какой день пытаюсь вытащить это из него, надеясь, что там ничего серьезного. Но в этот раз он наконец-то заговорил сам.       — Я решил бросить свою работу и пойти на обычную, стабильную, — сказал он, отпивая кипяток и морщась. — Хоть какие-то деньги, но будут нормально поступать в наш дом.       — Я рад, что ты услышал то, что я сказал тебе пару месяцев назад, — усмехнувшись, я закинул в рот печеньку из вазочки.       — Надежда умирает последней, Гюн, — по выражению лица отца было видно, что он жалеет о своей тормознутости, и вообще ему стыдно перед нами, хоть мы тысячу раз говорили, что ни в чем не виним. — Она и сейчас жива, но пора стать реалистом, иначе мы начнем бомжевать.       Я хохотнул и взял одну печеньку.       — Похвально, что ты наконец-то засунул свою творческую натуру себе в задницу.       — Чангюн, ты иногда так грубо выражаешься, я даже забываю, что разговариваю с сыном, — он удивленно посмотрел на меня, и мне даже стало стыдненько. Чуть-чуть. — Машины приедут завтра в десять утра, у тебя нет пар? — я отрицательно мотнул головой: воскресенье, какие пары! Хотя, не уверен, что он вообще следит за календарем.       А он и за временем не особо смотрит — машины, как оказалось, должны приехать в восемь, поэтому все утро прошло через одно место — мы в пижамах бегали туда-сюда из квартиры вниз, таская вещи и мебель. Минут через двадцать после срочного подъема подошли долгожданные помощники Шону и Вонхо, и мы окончательно загрузились и отправились в нашу новую обитель.       Из нашего района, по крайней мере, ехать туда минут сорок. Немного, с одной стороны, но ездить так на учебу каждый день мне удовольствие вряд ли будет доставлять, все-таки до этого я шел пешком минуты три максимум. Машины заехали в какую-то глушь, где не было никаких многоэтажек, только одноэтажные дома, у которых дверь была прямо на улицу, без всяких там двориков и заборчиков. Эдакий американский райончик, мне даже понравилось. Сначала. До того момента, как мы остановились около нашего жилья.       Облезлый, как уличный кот, мрачный дом с деревянными окнами и неприветливой входной дверью, которая ну точно была старше меня и Лиен вместе взятых. В голове пробежала мысль, что там внутри могут быть старые хозяева в виде призраков, стучащих по ночам по стенам, первая цель которых — выгнать новых жителей. Но я просто люблю смотреть мистику. А тут еще и тяжелые тучи на небе и срывающийся дождь подыграли.       — Ты уже был тут? — тихо спросил я отца, сидящего рядом.       — Конечно. Я приезжал сюда слегка прибраться, чтобы было куда мебель занести.       Я кивнул, решая не наезжать по поводу того, что он все делает без нас, хотя мы могли помочь. Но зайдя внутрь, я понял, что наша помощь только предстоит, ведь дом стоял один видимо очень много лет — куча пыли, паутины и, боже, это что, плесень? Фу.       — Вау, как в кино! — восхитился Вонхо, заходя внутрь уже с какой-то коробкой. — Может, тут свои секреты в подвалах? — его глаза горели как у ребенка, а я уже понял, что он будет тут проводить в два раза больше времени, чем раньше. И исследовать подвал, ага. Вместе с Лиен.       — Разве что в виде разных видов пауков, — отец усмехнулся и убежал к зовущему кого-нибудь Шону в обнимку с разобранным шкафом.       — Ой, нет, только не пауки, — сестра скривилась и целеустремленно пошла исследовать дом. Я потянулся следом.       Он был большой, что в общем-то радовало. Кухня и прихожая были соединены, из них шел ход в гостиную, а оттуда в комнаты. Две комнаты. Хм.       — Я буду спать отдельно от тебя! — заголосила Лиен, осматривая спальные. — Пожалуй, вот тут. О, тут даже что-то осталось от прошлых хозяев…       Я сморщился. Я так давно мечтаю о своих четырех стенах, но судьба думает иначе и все продолжает мне дарить прекрасный сон в гостиной на диване. Отец по-любому займет вторую, так как «творческим людям необходимо личное закрытое пространство». Смирившись с этим, я все-таки решил посмотреть на эту комнату. Небольшая, не особо уютная, хотя как я могу судить, если она пустая. Два окна на смежных стенах давали скудноватое освещение, и если одно смотрело на дорогу, второе упиралось прямо в соседний дом, а вернее, в его окно. Серьезно, всего каких-то два метра и начиналось новое строение. Разве так можно строить, по элементарным правилам пожарной безопасности?       Я подошел ближе и зачем-то заглянул к соседям. Скромная комнатушка, вижу кусок кровати, шкаф, зеркало… Ничего особенного, но сюда нужно темную штору, обязательно.       — Неплохой домик, скажи? — папа зашел следом, осматривая первым делом потолок. Я тоже поднял голову и увидел потрескавшуюся побелку. Ужас какой, это все будет осыпаться?       — Он наш? Или тут опять какая-то афера?       — Наш, наш. Наследство от моего деда. Хотел сюда раньше переехать и все до ума довести, но ваша мать… Мать ее…       — Понятно, — усмехнувшись, я направился к выходу, чтобы помочь уже взмокшим Шону и Вонхо, которых заметил в окне.       — Чангюн, — окликнул меня отец. — Я хочу, чтобы ты был тут, — он кивнул в сторону, имея ввиду комнату. — Хватит тебе, как лишнему, спать на диванах.       — Спасибо.       Круто. У меня своя комната! Но окно и потолок не выходили у меня из головы. Хотя когда я снова вышел в зал, то увидел, что побелка была везде, и в принципе мне полегчало — не только на меня будет сыпаться белая пыль.       Ближе к трем часам дня мы все выгрузили, что надо — помыли и протерли, в общем, привели в человеческий вид, а затем уставшие бухнулись за раритетный, но красивый деревянный стол, чтобы пообедать стряпню сестры. Готовила она так себе, если честно, но сейчас мне было все равно. Хочу жрать.       — Надо будет с соседями познакомиться, — между делом сказал отец, жуя недоваренный рис. — Раньше тут жили одни бабули, но сейчас все переменилось десять раз.       — Ой, а вдруг не переменилось, — Лиен сморщилась. — Не хочу знакомиться с бабулями, еще заставлять будут им в магазин бегать.       — А тебе жалко? — сказал Вонхо, высматривая что-то на столе. Они вообще-то редко когда были одного мнения, порой было забавно наблюдать за ними. — А соль есть? Лапша пресная.       — Нет, — сестра снова скривилась, но в миг ее выражение лица поменялось. Ну нет, не смей. — Вот и повод сходить к соседям! Гю-ю-юн!       — А я тут причем, меня лапша устраивает, — я отмахнулся, утыкаясь в действительности пресный рамен.       — Ну Чангюн-и, пожалуйста! — просюсюкал Вонхо, и я по автомату вскочил и пошел к соседям. Ну нахрен, я терпеть не могу этот кошмар, и Вонхо вместе с ним.       На улице была весна, хмурая, слякотная, сопливая, но весна. Я застегнул толстовку и перебежал к соседской двери, которая по состоянию была ничуть не лучше нашей, и постучал. Через секунд десять мне открыла низкорослая девушка с волосами до плеч и покрасневшими глазами. Она как-то испуганно смотрела на меня, переводя взгляд с моего лица к ногам и обратно, а я почему-то молчал.       — Что-то случилось? — донесся тонкий голосок до моих ушей. На ее щеке я заметил засохшую соленую дорожку и нахмурился. Не вовремя я, блин.       — Да… Я — сосед новый… Вон оттуда, — как дебил, показал пальцем на наш дом, будто это такая важная информация. — И у нас кончилась соль. Не одолжишь немножко?       Девушка кивнула и скрылась за дверью, видимо, уйдя на кухню. А я просто переминался с пяток на носки, просто по уши купаясь во внезапной неловкости ситуации. Чертов Вонхо, я ему весь пакет высыплю в лапшу сейчас!       Соседка снова подошла и протянула мне маленький пакетик, на что я кивнул, отвлекшись от мыслей о парне сестры.       — Спасибо, — я взял соль и уже было развернулся, чтобы уйти, но остановился. Новая знакомая все еще рассматривала меня, а я понял, что не представился, а значит, поступил не очень прилично. — Меня Чангюн зовут.       — Юри, — я улыбнулся.       — Юри, не плачь, ладно?       И как герой из фильмов развернулся и пошел домой, думая о том, какой же я красавчик. Теперь она весь вечер будет думать о новом соседе по имени Чангюн, хотя оно мне нахрен не надо. Но я же Им Чангюн, я должен сморозить какую-то фигню.       После того, как Вонхо получил свою соль, и мы закончили обедать, все начали заниматься своими делами. Шону вызвался помочь установить телевизор в зале, Лиен решила уже начать ныть Хосоку о том, что ей страшно спать одной в новом доме (а я предвидел, что этот извращенец все-таки будет у меня за стеной!), отец ушел разбирать свои рисовашки. Я поколебался и предложил Шону помощь, а то неловко как-то — он в чужом доме делает все за просто так, да еще и один. Тот попросил отвертку, которая лежала где-то у меня, и я, как собачонка, поскакал за ней, но влетев в комнату, затормозил, уставившись в окно, в котором заметил теперь знакомое мне лицо.       Оказывается, напротив моего окна было окно комнаты моей соседки.