Горькие последствия

       — Прости, — извинения лохматого мальчишки, кажется его звали Хиро, эхом отдавались у неё голове, как и сказанные ранее слова «твой отец в тюрьме».       Но почему? Ответ на этот вопрос больно резал душу и отнимал воздух.       Из-за неё.       Нет, не так.       Из-за её смерти.       Из-за её любви к экспериментам.       Роберт Каллаган хоть сам и был учёным, но каждый раз, практически каждый день отговаривал дочь от следования по его стопам. Всё потому, что он знал о возможных последствиях. Знал о том, что стоит на кону. О том, что даже не пятьдесят процентов учеников в любой момент ежедневно могло покалечиться и погибнуть, не шестьдесят, а больше, куда больше. Никто ни от чего не застрахован.       Роберт знал это. Как и то, что его смелая и отважная дочь очень любила риск и эксперименты. Более всего на свете мужчина боялся, что и его малютка покинет этот мир вслед за матерью. Она была его единственной дочерью и единственным человеком сейчас, ради которого он пошёл бы на всё.       Эбигейл чувствовала это.       И он пошёл.       Он пошёл мстить, пошёл на убийство Алистера и своих учеников. Как же хорошо, что какие-то появившиеся супергерои не дали ему это сделать.       Эбигейл догадывалась о том, кем могли бы являться эти супергерои, но ничего не говорила. Зачем?       Сначала девушка злилась на отца, в первый же день в порыве гнева разрушила комнату. Кричала, куда же его понесло, почему он просто не мог смириться. Ведь Крею тоже наверняка было не менее больно или неприятно. И Алистер ведь не пошёл разносить всех своих работников из-за случившегося.       Всю ночь она сидела над фотографиями, перебирая их, вспоминая светлые, радостные дни. Когда они вдвоём или даже втроём весело проводили время… Ну как папа мог решиться на такое?       В первую свою встречу с ним, произошедшую спустя месяц с той ночи, Эбигейл не сдержалась.        — Почему ты не мог подумать прежде, чем нападать? Чем провинились твои ученики? А дядя? Ты же знаешь, что я сама согласилась на эксперимент! Как ты мог? Как ты мог так поступить?!       Она сильно кричала, пытаясь добиться раскаяния с его стороны или хотя бы ответа. Но Роберт не мог, ему не хватало слов, чтобы объяснить дочери свои чувства в тот момент, мысли. Это невозможно вот просто взять и выплюнуть изнутри красивые речи. Ему оставалось лишь с болью слушать ненавидящую его Эбигейл, не говоря о ранах, которые она наносила ему обидными выкриками и своей нескрываемой ненавистью.       И всё равно мужчина ни о чём не жалел. Если б он не решил отомстить, то не попытался бы отправить Алистера в портал. Тогда бы Беймакс не нашёл и не вытащил Эбигейл из междумирья. Что было б с его бедной малюткой там? Он поёжился, боясь представить это «если».        — Тебе плевать на всех, кроме себя! Эгоист!       Девушка выскочила из ненавистного здания, даже не подозревая о той боли, которую нанесла родному отцу.       Эбигейл засела дома, забросив любимые эксперименты. Они всё равно не помогали, лишь усиливали ту постоянно преследовавшую её горечь, ставшей последствием любви к рискам. Она начала думать, очень много думать, фантазировать, представлять. И однажды девушка поняла мотивы отца.       Он сделал это, потому что любил её больше жизни и боялся потерять, а не потому что эгоист. Он просто не смог смириться с её смертью, с уходом второго наиважнейшего для него человека.       Эбигейл поняла, что могла бы сделать то же самое, если б потеряла ребёнка. Или если б на её глазах убили отца.       Тогда случился второй визит девушки к Роберту. Не более тёплый, чем первый, но всё же примирение состоялось.       Теперь Эбигейл посещала отца каждую неделю, погружаясь в его истории, видя светящиеся радостью глаза и оживление, но ещё держалась на расстоянии, боясь чего-то. Наверное признания её неправоты.       А Роберту хоть и было больно от отчуждённости и холода их отношений, но он счастлив. Его дочь, его маленькая девочка всё же приходила к нему. Видеть её — всё, что ему нужно.        — Я поняла, пап, я всё поняла. Прости… меня, — однажды, не выдержав этого счастья, прервала историю девушка. По лицу мигом покатились слёзы, и она впервые взяла его исхудавшую руку в ладони. — Прости.       Роберт неуклюже застыл, не веря своим ушам, принимая всё за слишком хороший и приятный сон, которого он не заслуживал. Но быстро пришёл в себя. Видеть дочку плачущей было выше его сил. Мужчина накрыл похолодевшие руки Эбигейл своей и тепло улыбнулся, не замечая влагу на щеках.        — Всё в порядке, ты была права, — голос от счастья охрип и отказывался слушаться.        — Нет, — Эби замотала головой и прижалась лбом к обжигающе ледяному стеклу, ставшей невыносимой преградой. — Прости.       Дежурные так не вовремя объявили о конце встречи, что сама девушка была готова их прибить, но это посадило б и её за решётку. К отцу, да, но у неё вариант куда лучше.       Эбигейл оживилась, вышла из дома и засела в лаборатории, что-то постоянно мастеря. Окружающие думали, что так ей становилось легче и она забывала о преступнике, однако они ошибались, ещё как ошибались. Девушка была одержима идеей выпустить отца, помочь ему сбежать, избавиться от горьких последствий её смерти, не смотря ни на что.       Целый месяц она жила лишь одной этой мыслью, каждый день навещая Роберта, ничего ему не говоря. До тех пор, пока ночью не появилась у одной из стен тюрьмы с каким-то странным изобретением. Нет, не её, того лохматого мальчишки, Хиро, кажется. Этот предмет бесшумно выжег стену и так же бесшумно вернул её обратно, когда мужчина вышел на улицу.       Счастливые отец и дочь, не задумываясь о будущем, побежали из города под тёмным покровом ночи, обещая никогда не возвращаться.       Уже не за чем.