Призрак дома моего.

— Мама, Степаныч опять туалет засорил! — истошно закричала я выскакивая из сортира. У всех призраки, как призраки, а у нас Степаныч! И почему мы бабушку не забрали, когда переезжали в город? В деревне у нас был большой, семейный, старый дом. И как полагается, в нем жил такой же призрак. Бабушка Агафья. Прапрапрабабушка моей мамы, она заботилась о нас, пекла пироги, присматривала за мной и братом, когда мы были маленькими. И как нормальный призрак, обитала в зале, ну то есть там где был телевизор. Это необъяснимый факт, но это великое изобретение человечества всегда притягивало призраков. У меня даже были знакомые, которые поставили телек в кладовку, чтобы их призрак там жил. Хотя их призрак был старый электрик, который умер от удара током, когда чинил им проводку, и я думаю накидай они отверток в эту кладовку, он сам бы выбрал ее для себя. Наш нынешний сожитель жил в туалете! И там не было никакого телевизора! Я вообще думаю, что он из вредности там поселился. Раньше наша четырёхкомнатная квартира была коммунальной, а в любой коммуналке туалет, это важный объект для того, чтобы доставать соседей. Кстати Степаныч так и делал при жизни. Закроется в нем с утра пораньше и сидит, слушает, как соседи матом его ругали и тарабанили в дверь. Так он от всех соседей и избавился. Один жил, пока от палённой водки кони не двинул. Квартиры дали отцу, когда на работе повысили, а с ней и Степаныча в придачу. Вот теперь каждое утро засор и куча дерьма. Степаныч это дело любил, а ещё по мелкому пакостил, то туалетную бумагу размотает, то воду в унитазе спустит, когда кто-нибудь на нем свои дела делает. В общем достал паразит, никакой пользы от него. — Сделайте уже что-нибудь, — продолжила я орать, врываясь в кухню. — Это и душ теперь не принять, а мне в универ пора. Я очень нервничала, как никак первый день и первый курс. Училась я кстати в педагогическом, на учителя математики. Не скажу, что это моя мечта, но это единственный университет в который я прошла. И как говорит моя мама: главное высшее образование, даже такое, ведь без него я не найду нормальной работы и буду всю жизнь пахать на заводе, обычной разнорабочей. Степаныч тогда очень на мою маму обиделся, он ведь всю жизнь на заводе отработал. Посоветовал мне бросить учёбу и сразу на завод идти, говорил, что в наше время я своим дипломом только подтереться могу, да ещё и пять лет в жопу. При моем появление на кухне, отец с горестным вздохом отложил бутерброд, который до этого с аппетитом поглощал, и посмотрел на маму. — Маш, — нерешительно позвал он ее. — Что? — ответила она, даже не отвернулась от плиты, на которой кстати готовила мне завтрак. Чую я, грядёт буря. И хотя мои родители и прожили вместе тридцать пять лет, они постоянно ругались. Вернее сказать, что мать ругалась, а отец молча всё слушал, и никогда не возражал. Может поэтому они так долго прожили вместе? — Это ты виноват! — началось, кажется я сегодня без завтрака останусь, как и без душа походу. — Если бы ты не был такой тряпкой, — мама орала, отец молчал, — то нам бы дали новую квартиру, и мы бы завели нормального призрака, который помогал бы нам по хозяйству и присматривал бы за детьми. — Ну, что я мог, — попытался оправдаться отец. — В новом доме всем не хватило квартир, зато тут комнат больше. Хорошая попытка, но лучше бы ты молчал папа. — Но Кольке досталась квартира, хотя повышения он получил позже тебя. Чудеса да и только! Дядя Коля, папкин друг, хороший человек, пробивной. Маму больше бесило не то, что он получил новую квартиру, а то что его жена при каждой встрече хвасталась, какого хорошего призрака они приобрели, в одном из этих новомодных агентствах, свеженького. — Я так точно опоздаю, может вы потом ругаться будете, а? — попыталась я спасти отца. — Слышал ребенка, иди чисть туалет. — смягчилась мама. — А ты солнышко, пока позавтракай. — Спасибо, мам. — сказала я усаживаясь за стол, поесть я люблю. — Маш, — позвал отец маму. — Шугани Степаныча. Ещё одна странность призраков, они слушались только женщин. Конечно они ладили и с мужчинами, но если призрак распоясался, приструнить его могла только женщина в семье. Хотя меня Степаныч не слушался, говорит мала я ещё ему указывать. — Чего? Не видишь я Вике завтрак готовлю. Сам справишься. — Ну Машенька, — заныл отец. — Он же мне не даст работать. — Вот будь у нас нормальный призрак не пришлось бы вообще напрягаться, — ворчала мама, но пошла за отцом. А я принялась уплетать завтрак, пока малой не проснулся. Пусть ему мама отдельно готовит, делиться не хотелось, этот лось ест за троих. Вспомнишь г… оно и появиться. Дожёвывая остатки завтрака, я наблюдала, как в кухню ввалился мой младший брат. — А где родители? — спросил он, потягиваясь. — Степаныч опять шкодит, — ответила я. — Понятно, — протянул Вовка, зевая. — Ты че все сожрала? — возмутился он, обнаружив пустые тарелки. — Кто рано встает… — дальше я не стала говорить, и так всё понятно. — Чтоб тебя разнесло, и не один парень на тебя бы не позарился,— да, мой голодный братец тот ещё злюка. — Не в этой жизни, — весело произнесла я. И правда, сколько бы я не ела, вес не набирала. А парень и так был, только я его ещё не знакомила с роднёй, всё-таки он мог не понравиться Степанычу, тогда о совместной жизни можно забыть. Не то чтобы мы уже собирались съехаться, но на будущее нужно все предусмотреть. Вдруг из коридора донеслись истеричные крики мамы и маты отца. Мы с Вовкой выскочили из кухни, чтобы узнать в чем дело. Мама с папой были с ног до головы в дерьме, а Степаныч носился по коридору, опрокидывал полки с обувью и книгами, и при этом мерзко хихикал. Полтергейст хренов. С трудом уворачиваясь от книг и ботинок, мы с братом двинулись на помощь родителям. Хотя, что мы могли сделать? — С меня хватит! — истошно вопила мама. — Звони мамаше. Эти простые слова наконец-то подействовали на Степаныча, и он быстро ретировался в туалет, запирая дверь за собой. А всё дело в том, что мамашей наша мама называла свекровь. Бабу Надю. И была она самой старой женщиной в нашем роду, а значит могла провести ритуал изгнания. Степаныч это знал и махом притих, хотя мама и раньше его этим пугала, но никогда дело дальше угроз не шло, кажется, сегодня другой случай. Этот ритуал редко проводили. И не потому что он очень сложный, а все из-за того, что на место изгнанного призрака мог явиться кто похуже. Но Степаныч так всех достал, что мы готовы были на кого угодно его променять. Может какой живчик попадется, они самые смирные и услужливые. Живчиками мы называли тех кто недавно откинулся. И вот день ритуала настал. После недели подготовки и соблюдении всех предписаний. Кстати бабушка всю неделю жила у нас и Степаныч при ней присмирел, хотя время от времени пакостил. По мелочи. Ритуал длится сутки, поэтому папа с Вовкой отправляются на рыбалку с ночёвкой, а меня отправили к бабе Маше, маминой маме. И как я только не уговаривала маму, позволить мне остаться. Она ни в какую, говорит: молода ещё, вдруг что не так пойдет, кто об отце и брате позаботится. А случится может все, что угодно. Вон соседи наши бывшие, ещё в деревне, проводили ритуал, что-то не то сделали и открыли портал на ту сторону, куда их всех и засосало. Больше их никто не видел, а дом опечатали соответствующие органы. Вернулись мы все только утром. Квартира на месте, ничего не опечатано. Уже хороший знак. Внутрь заходили с опаской. Вся мебель вверх дном валялась, двери болтались на одной петле. А посреди коридора стоял какой-то молодой человек и орудовал веником, убирался в общем. — Вернулись наконец-то, — воскликнула мама, выходя из кухни. — Знакомьтесь, Виталик. — продолжила мама указывая на парня. — Мой муж, Гена. Дочь Вика. И сын Вова. — представила она нас. — Виталик теперь будет жить с нами, на кухне. Кстати туда надо телевизор поставить. Ну наконец-то нормальный призрак. Интересно, а как он умер? Будто читая мои мысли, Вовка спросил его об этом, сама бы я никогда такое спрашивать не стала. Всё-таки я воспитанный человек, что нельзя сказать о моём братце, но ответ ждала с нетерпением. — Машина вчера переехала, насмерть. — ответил призрак. О повезло, живчик.