Королева эльфов

«Забыть человека мешают именно хорошие воспоминания.  Они рвут тебя изнутри, заставляют вернуться назад...» (с.) Запоздалый странник, чей путь тянется по усыпанной пылью и мелкими камнями тропе, рискует застать закат, так и не дойдя до дома. Вокруг серая, высохшая и ломкая трава. Едва ощутимый ветер теплым дыханием вечера радует уставшее лицо. Вдалеке стадо коров, подгоняемое весёлым пастухом, непринужденно мычащее и идущее в деревенские стойла далёкого хутора. Но вот настаёт момент, когда дорога и поле вокруг становятся совершенно пустыми и безлюдными. Ни единой души, ни единого звука… Ноги от усталости идут куда медленнее. Глаза уже с надеждой ищут окончания пути, но дорога тянется дальше, не уставая бежать до самого горизонта, исчезая в далёкой поросли леса.  Зевая и неловко отворачиваясь от далекого пути, странник идёт дальше, скрывая занудное желание сесть и отдохнуть. Он смотрит на бескрайние просторы поля, а потом, слегка приподняв очки, лениво потирает тонкими пальцами переносицу и уставшие за день глаза. Ветер уже не дует, и всё вокруг медленно останавливается, напоминая старую сказку. Часы на руке больше не тикают, давая понять, что время никуда не спешит и, может быть, уже давно остановилось. И когда столь резкая мысль возвращает из мира раздумий, он понимает, что не один и что поле не одиноко. В двадцати шагах сидит на коленях закутанный в сиреневую накидку незнакомец. Он что-то шепчет, но ничего не слышно. Только хорошо видно, как мёртвые губы шевелятся, произнося, как скороговорку, заклинание. Вместо глаз на поле смотрят два чёрных пятна, скрывая завесой тайны зеркало души сидящего. Почему-то от этой картины становится жутко. Хочется идти быстрее, и, не выдерживая, путник срывается на бег, но, сколько бы он не бежал и как бы ни удалялся, невидящие глаза сидящего на земле существа продолжают преследовать его. Они смотрят прямо в душу, извращают добро внутри, давая только безумный страх и беспричинную печаль. Сидящий кого-то ждёт. И юноша чувствует очередную волну страха. Их двое... Внутренний голос парня уже во всю глотку кричит ему: « Беги! Успей до захода солнца... До того, как включатся фонари, и наступят сумерки...» И он снова бежит, ища глазами конец дороги или хотя бы поворот, чтобы глаза сидящего навсегда перестали смотреть ему в спину.  Как мерзко ощущение в лопатках засевшего там страха, отдающего дрожью в кончики пальцев, заставляющего бежать ещё быстрее. Кому-то везёт... Кому-то нет... И призрачные фонари зажигаются на обочине. Еще мгновенье и наступают сумерки. Путник не замечает этого. Он до последнего не верит... Однако фигура сидящего на поле человека становится ещё осязаемее, ещё реальней. Бежать больше нет смысла… Погасли последние лучи солнца, и конец дороги давно поменял направление. Дыхание тяжело восстанавливается в груди, но путник не слышит его. Сознание парня притягивает другой звук… Это похоже на биение сердца… Незнакомая музыка доносится сбоку, расстилается в пространстве и почти осязаемо танцует, заставляя пойти за ней или хотя бы повернуться в сторону, откуда она исходит. И он поворачивается... На поле всё также сидит неподвижная фигура. Она давно не смотрит на тебя и слушает, о чем говорят небо и земля. И теперь уже видно, что это некромант, в превосходстве владеющий силами призыва духов мёртвых. И чудеса его - игра с жизнью и смертью, происходят только при закате солнца, там, где его не может видеть ни одна живая душа. Силы тьмы пробуждаются, восставая из пепла и поднимая свои безобразные тела из жухлой травы. Чудеса великие, но страшные творятся, когда он поднимает руки к небу и призывает души умерших людей. Людей, неспособных более существовать вне силы его заклинаний, потерявшихся и отвергнутых. Он впитывает их энергию, использует их души, играется их судьбами... Но, подобно крикам петуха для всякой земной нечисти, ему страшны блики солнечного света. Они вызывают в некроманте жуткую депрессию и уничтожают его плоть, заставляя её сгорать и покрываться тленом, точно таким же, как тот, из которого он черпает свою силу. Процесс нельзя остановить. И, вынужденный прятаться в тени, он навсегда принял в себя темноту сумерек и поклялся мстить живущим, способным видеть свет и чувствовать его касания на своем теле. Он несчастен, и боль глубоко в чёрном сердце не дает ему покоя...  Но не это привлекает путника, ведь музыка доносится не от сидящего. Другое… Голос… Женский голос... Лёгкое пронизывающие пение, отчуждённая тоскливая осенняя песня… Неподалёку от неподвижной фигуры стоит девушка. Её белая кожа мерцает в сумерках, давая разглядеть красивые черты ее лица. Даже если бы это оказалось сном, он никогда не смог бы забыть её глаз, даже с приходом рассвета и окончанием сна... Её глаза безумно живые, уводящие, ласкающие и вместе с тем срывающиеся на крик. Такие глаза невозможно стереть из памяти. Они будут рядом, как сон, давно перешедший в явь. Белое платье теряется в траве и растворяется в воздухе у самого низа. Её алый шлейф будто соткан из крови, настолько он ярок и неподвластен ни времени, ни солнечным лучам, ни сумеркам. Тот, кто видел её, сидящей на поле, лишался разума от безумной красоты, сводящей с ума, и одновременно трепещущей, как цветок... « Прекрасна », - когда-то говорили подданные и склонялись при виде её. « Божественна! » - кричала толпа, и каждый стремился положить цветущую розу к её ногам... Ногам, которые сейчас идут по жухлой траве, по выгоревшему от солнца полю. Говорили, что она управляет снами. И это было правдой... Шептались о том, что следы её крохотных ножек превращаются в алые маки. Тоже правда. Но только ее верный спутник - некромант, который некогда оживил королеву и, влюбившись в нее, не смог забрать силу у столь прекрасного создания, знал её самую большую ложь. Королева снова хотела быть человеком... Страх не закончился, но новое неподдающееся описанию чувство расцвело на его ростках. За гранью понимания оно взорвалось глубоко внутри десятками тысяч искр неудержимого счастья, там, где до этого скрывалась душа.  И путник сходит с тропы, привлеченный, как мотылек, столь мощным огнем, ведь от него невозможно отвернуться и уйти… Только желание, чтобы музыка длилась, и движения танца не заканчивались. Она заметила его. Она улыбается ему. И он перестает мыслить, понимая, что уже давно сложил своё сердце к ногам королевы в белоснежном платье. Парень приближается к ней все ближе и ближе, с каждым шагом понимая, что желает, чтобы эти мгновения не кончались, чтобы эта сказка длилась вечно. Его русые волосы слегка развеваются на ночном ветру, а глаза цвета рассветной зари, обрамленные тонкой оправой очков, излучают нежность.  Королева никогда не видела такой красоты. Она впервые ощутила на себе взгляд, полный добра, нежности и заботы. Как же прекрасен был путник, он словно сошел со страниц книг про смелых и отважных принцев, которые ей когда-то очень давно, еще в прошлой жизни, читала мама перед сном. Зря он оказался в этом заброшенном поле после заката, зря он сейчас идет навстречу к ней, ведь один раз взглянув на него, она больше не захочет отводить от него глаз. Да, она влюбилась, даже материально не обладая сердцем, и девушка готова сделать все, лишь бы хоть на мгновение прикоснуться к нему, ощутить его тепло, почувствовать его сердцебиение и дыхание. Закон был писан ей, и любовью был тот закон... Алые ленты её платья развеваются, умирая и возрождаясь на ветру. Её душа подобна лучу солнца кровавого заката древней легенды, а в ее зеленых глазах одновременно отражаются и радость, и тоска, и боль… Королева тянется руками к приближающемуся путнику, и песнь ее души становится все слышнее. Когда путник оказывается на расстоянии шага от девушки, он останавливается, чтобы уже вблизи насладиться ее красотой. Он подходит еще ближе и обнимает ее, не обращая внимания на то, как холодна ее кожа. И они сливаются в медленном танце, плавно перемещаясь по опаленной поверхности поля, словно летая. Чувство полета... Вечное, бесконечное, божественное чувство полета. Мы все желаем летать, как птицы, но... Если нам дано служить земле, это желание так и останется несбыточной мечтой. Мечтой, ради которой хочется жить и подниматься ввысь плодами своих поступков и деяний, трудом своих эмоций и желаний... Но они летали. Две души, которые слились воедино и существовали сейчас как одно целое.  Она держит его за руки, она касается его, но не может ощутить тепла, поэтому некромант решает пойти против всех законов природы. Конечно, он знает, что, скорее всего, ему придется рисковать ради этого своей жизнью, но желание сделать королеву более живой сильнее собственного страха. Он возводит руки к ночным звездам и читает множество заклинаний, которые эхом, словно молитвы, доносятся до небес, и с каждым новым словом девушка обретает все более реальную плоть, по ее жилам начинает течь кровь, на щеках появляется румянец… Да, он отдаст много сил, но ради улыбки на лице королевы он готов на любые безрассудные поступки. Жаль, что он не сможет даровать ей жизнь навсегда, а лишь оживит ее на одну ночь, но он сделает все, чтобы магия смогла продлиться до самого рассвета. Теперь она может чувствовать, как тепла и нежна кожа парня, она может ощущать его дыхание и дышать с ним в унисон, может слышать его сердцебиение, которое звучит гораздо явнее, чем звуки природы. И, кружась в медленном вальсе, девушка смеется. Ее смех разносится по всему полю, раздаваясь даже в самых отдаленных уголках, и путник улыбается ей в ответ. Его улыбка... Она кажется ей самой прекрасной, столько добра, столько нежности, что только ради того, чтобы всегда видеть ее на его лице, стоит жить. И она живет, она, наконец-то, живет. Ее мечты стали реальностью и воплотились в столь счастливые моменты. Голова кружится от счастья. Боже, как же давно она не ощущала столько ярких эмоций. Вдруг, совершенно случайно, она путается в длинном полотне шлейфа и теряет равновесие, но путник успевает подхватить ее хрупкое тело и не позволяет упасть. В его руках чувствуется сила и нежность. И королева благодарна за такую заботу. Устав от танца, они присаживаются на траву, которая сразу же зеленеет и становится мягчайшим покровом под действием неконтролируемых эльфийских чар. Королева аккуратно снимает с юноши очки, чтобы взглянуть в его глаза без мешающей поверхности тонкого стекла. И вновь она восхищена взглядом парня. Кажется, что его глаза, чуть прикрытые длинными ресницами, - это бездонные озера, в которых хочется тонуть вновь и вновь. Девушка касается лица парня своими губами, и тот через мгновенье, открыв глаза, понимает, что теперь прекрасно видит. Она нежно проводит ладонью по его щеке, все еще не отводя взгляда с его лица, словно хочет запомнить его, сохранить в своей памяти каждую родинку, каждую ресничку... Путник ласково убирает ее руку со своего лица и целует ее так невесомо, словно крылья бабочки, боясь, что спугнет ее. Но она отвечает ему, упиваясь вкусом его губ и поклявшись, что не забудет этих мгновений никогда. Но ночь - хозяйка этого времени суток, и каждый живой организм имеет недостаток в виде усталости, поэтому девушку, переполненную богатой палитрой эмоций, начинает клонить в сон. Королева ложится на плечо парня и, все еще прислушиваясь к его дыханию, медленно засыпает, чувствуя, как при каждом вздохе приподнимается его грудь. Путник нежно обнимает ее и укрывает шлейфом, который закрывает обоих. За мгновение до сна королева слышит "Люблю...", произнесенное почти шепотом бархатным голосом уставшего парня. Все волшебство ночи заканчивается с появлением зари, и королева просыпается от чувства, что магия некроманта постепенно покидает ее тело. Вдруг ее глаза распахиваются от испуга, ведь путник, казалось бы спящий рядом с ней, холоден…  Каждый, кто познает истину, должен заплатить за это высокую плату. Он должен отдать свою жизнь… Ведь увидев прекрасную королеву эльфов, невозможно ее забыть, хочется лицезреть ее снова и снова, хоть она безмолвна, холодна и никогда не отвечает на чувства путников. Ее время – ночь, когда горизонт освещает луна, и темнота полностью закрывает мир вокруг. С рассветом королева исчезает, как сон, безумный, полный романтики и надежды. И каждый заблудившийся в сумерках ночи обречен на вечные скитания по полю в поисках своей музы, поэтому, чтобы облегчить их страдания, некромант забирает у них жизненные силы, превращая в своих слуг. Но сейчас все идет не так, как всегда. Королева плачет, умоляя некроманта вернуть путнику его силы и душу. Девушка готова на все, лишь бы ее возлюбленный снова открыл глаза. Тогда некромант отвечает ей, что он может снова вдохнуть в него жизнь, но путник должен будет забыть все, что произошло этой ночью.  Она не увидит его больше никогда, не почувствует на себе доброту во взгляде его небесных глаз, не поймает легкой улыбки на его губах. Она должна будет стереть из памяти звуки его смеха, голос, нежность его рук. Говорят, чтобы девушка позабыла свою любовь, ей нужно ровно половина времени, которого она провела с возлюбленным. Но королева будет помнить его вечность и никогда не простит себе разлуки с ним. Однако девушка будет нескончаемо благодарна некроманту, который вновь читает, словно мантру, заклинания над телом юноши, возвращая тому жизнь.  Когда сердце в груди путника снова забилось, некромант посмотрел на королеву и со словом «пора» протянул ей руку. Девушка с тоской в последний раз взглянула на возлюбленного и нежно поцеловала его. С первыми лучами солнца она исчезла, растворилась в свете зари цвета его глаз, и лишь солнце знало, что за мгновение до этого она лишь одними губами прошептала: «Люблю…». Но юноша никогда не узнает об этом. Путник проснулся только тогда, когда солнце было уже высоко в зените. Он лежал на все том же поле, вот только ландшафт заметно изменился. Вместо опаленных жарким солнцем травы и земли перед ним расстилалась прекрасная поляна, покрытая красной россыпью маковых цветов, на лепестках которых слезинками блестела роса, чудом сохранившаяся в столь солнечное утро. Он приподнялся на локтях, осматривая преобразившуюся местность и пытаясь вспомнить, как оказался здесь, почему не дошел до дома. Но память отказывалась слушаться его. Да, он не помнил ничего за последние часы, да, он забыл прекрасную девушку, которой признался этой ночью в любви… И лишь тоска, разрывающая его сердце, да лоскуток красной, словно крови, ткани в его ладони говорили ему, что он потерял что-то дорогое с приходом утра, что за одну ночь изменилась вся его жизнь, что он забыл то, чего забывать не имел права…