Магическая лихорадка

— Ну как она, доктор? — Обеспокоенно спросила Амелия старика, который вышел из комнаты Лины. Целитель опустил глаза и покачал головой. Рубаки поникли. Уже третий день Лина болеет странной магической лихорадкой и у нее нет шансов выжить. Уже пятый целитель говорит, что случай безнадежный и она скоро растворится в океане хаоса. Странное магическое заболевание, которое поедает ману волшебника, потом его жизненные силы, а затем и душу… Это заболевание полностью пожирает мага, не остается даже души. Лина Инверс будет стерта с лица земли навечно, какая ирония. После очередного похода в знаменитую библиотеку во внешнем мире, в поисках исцеления для Зелгадиса, Лине стало внезапно плохо, хотя химера заметил её плохое самочувствие еще утром того же дня, но волшебница отмахнулась, что ничего серьезного. В той библиотеке она потеряла сознание, а очнулась лишь на следующий день. У нее был сильный жар и ужасная боль во всем теле. Кости ужасно ломило, а дышать было просто невыносимо, словно легкие пожирало пламя изнутри. Каждый вздох, каждое движение и любая мысль приносили Лине адскую боль. Ей казалось, что смерть нависает над ней, заглядывает в её рубиновые глаза, наполненные животным страхом, дышит так близко, что она ощущала её дыхание на своем лице, ей казалось, что костлявая высокомерно смеется, прямо как одна её знакомая, что она ходит вокруг нее, словно хищник, медленно убивая её, наслаждаясь муками хрупкой и беззащитной рыжеволосой волшебницы. Она закрывает глаза и проваливается в царство Морфея в надежде, что хотя-бы там она сможет расслабиться. Лине ничего не сниться, но она почему-то ворочается во сне, и громко кричит на весь, снятый компанией, домик. — Нет! Пожалуйста, не надо! Не-е-е-ет! — Кричит волшебница и её голос срывается и все, что она может, так это беспомощно хрипеть, хватаясь за свое горло и дрожа, как осиновый лист, обнимая подушку. Амелия первая залетает в комнату, хватает свою подругу за руку и молит Цефеида спасти её, но разве есть Цефеиду дело до обычного человека? Нет, определенно. Гаури вбегает в комнату следом за Амелией, опускается на колени перед кроватью свое спутницы и гладит её по голове, шепча, что они тут, они рядом и они защитят её, но вся компания Рубак понимает, что это лишь сладкая ложь. Зелгадис остается в дверях комнаты, зажмурив глаза и прикусив губу до боли, если бы не его каменная кожа, то скорее всего он бы прокусил губу. Хрупкая принцесса Сейруна срывается и плачет в захлеб, сжимая в руках руку Лины, которая сейчас больше похожа на беспомощную бабочку, которая бьется о стекло банки, в которую её заключили. Она продолжает кричать сквозь сон. Рубаки понимаю только одно — это конец. — Кселлос! Помоги мне, Кселлос! — Неожиданно для всех Лина начинает звать именно этого монстра. Наверное волшебница глубоко в своем подсознании понимала, что сейчас только этот монстр способен хоть что-то сделать. Кселлос выполняет очередное поручение госпожи и вдруг чувствует как в астрале раздается до боли знакомый крик. Кто-то зовет его. Он чувствует животный страх, обладателя этого голоса, даже на таком расстоянии. Он и сам не понял, когда успел переместиться в комнату, где находилась вся компания Рубак. Он даже не помнил, как грозно посмотрел на товарищей Лины и попросил их уйти. Он очнулся только тогда, когда уже нависал над волшебницей, прижимая её дрожащее тело к себе и нежно целуя в висок и истерика Лины прекращается и она обмякает в его объятьях, все еще дрожа. Почему он так поступает? Кселлос решил, что подумает об этом на досуге, а сейчас он должен понять что тут происходит. — Кселлос, — тихо шепчет Лина. Монстр открывает свои аметистовые глаза, нахмурившись. Он чувствует изменения в её ауре, он уже понял, что Лина неизлечимо больна магической лихорадкой. Он прожил уже больше тысячи лет и несколько раз видел, как волшебники исчезают из-за этой лихорадки. Мазоку слишком привык к этой взрывной и неуправляймой девчонке, что без нее его жизнь, определенно, станет скучнее. Монстр шепчет Лине магическое заклинание на ухо, так тихо, что его могла бы услышать только волшебница, если бы не спала. Лина начинает светиться темно-фиолетовым свечением в объятьях монстра, а затем она, словно, поглощает свечение и девушка перестает дрожать. Монстр аккуратно отпускает девушку из своих объятий, накрывая её одеялом. Кселлос облегченно вздыхает и ловит себя на мысли, что он счастлив, что с этой рыжей бестией все хорошо. Таинственный Священник не понимает себя, он впервые действовал так необдуманно и без какого-либо приказа Зелас, кроме того он бросил работу. Когда он вообще успел тут появиться? Лина медленно открывает свои глаза и переводит затуманенный взгляд на Кселлоса, который выглядел озадаченным и слегка ошарашенным. Монстр следит за каждым движением волшебницы. Лина затуманенным взглядом смотрит в загадочные глаза монстра и нежно улыбается. Дышать так легко, что кажется, словно она вовсе не дышит, её тело легкое, как перышко и, казалось, сквозняк из открытого окна может легко подхватить её и унести. Почему же она чувствует себя так хорошо, может она уже умерла? Лина точно знала, чем она больна и она прекрасно понимала, что скоро должна была умереть, но… Волшебница встает с кровати, тянет руки к монстру и приобнимает его. Он — настоящий. Она чувствует его тепло, его едва заметное дыхание и… мягкие и такие нежные губы на своих губах. Волшебница увереннее прижимается к монстру. Кселлос жадно целует Лину, словно он путник, который провел несколько дней в пустыне без воды. Он сминает её губы в слегка грубом поцелуе, не отдавая себе отчета. Лина сжимает в своих маленьких кулачках мягкую ткань плаща Кселлоса, словно хватаясь за него, как за спасительный круг. Все-же пережитое, буквально несколько минут назад, оставило отпечаток в её сердце, но это не надолго. Дверь скрипнула и Лина испуганно отскакивает от Кселлоса. Три пары удивленных глаз прикованы к монстру и волшебнице. Рубаки решили ничего не говорить, просто бежать пока целы, но только Лина уже закончила заклинание фаерболла и бросает огненный шар в дверь, за которой уже скрылись её друзья со слегка ехидными смешками. Волшебница рычит и собирается побежать за своими друзьями, но Кселлос заключает её в нежные объятья и Лина утыкается носом в его грудь, прикрывая глаза. — Спасибо, Кселлос, — искренне благодарит монстра волшебница. Кселлос привычно улыбается. — Спасибо будет мало, — честно признается монстр. — Тогда, чего же ты хочешь? — Усмехаясь спрашивает Лина. — Вашу невинность? — Неудачно шутит Кселлос, за что получает по голове. Монстр невинно улыбается, потирая шишку на голове, — Ну ладно, ладно, признаю, неудачная шутка. Ну тогда я хочу, чтобы вы провели со мной бесконечность. — Прости, Кселл, я могу провести с тобой только вечность, — неловко улыбается Лина. — Аре? Я не сказал вам, что вы теперь мазоку? — Игриво спрашивает монстр. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — Глаза волшебницы округлились, как два блюдца. — Ну, чтобы спасти вашу душу, мне пришлось сделать вас монстром, — беспечно улыбаясь, ответил Таинственный Священник. — Какого черта?! — Кричит на весь дом девушка. — Но знаете, если бы я не испытывал к вам, ммм, — монстр задумался, подбирая нужные слова. Лина замерла, в надежде услышать то, что ей безумно хотелось слышать, её сердце забилось медленнее. — романтических чувств, то у меня ничего бы не вышло, думаю, можно сказать, что я люблю вас. — Кселлос смущенно почесал щеку. — Да, — коротко отвечает Лина. — Что «да»? — переспрашивает монстр. — Я проведу с тобой бесконечность. — Покраснев тихо шепчет себе под нос волшебница, но монстр прекрасно слышит её. — Потому, что, я уже давно люблю тебя, — еще тише шепчет она и монстр заключает в свои объятья юную рыжеволосую волшебницу.