Ошибка

      POV Уилл Трейнор       «Не та» эти слова засели у меня в голове. Неужели она имела в виду Луизу? А больше некого. Только Лу крутилась рядом со мной в последнее время моего пребывания в Гранта-Хаусе. Эта дурочка еще влюбиться умудрилась. Да кого я обманываю? Я тоже не лучше. Но не сделай я тогда этого, я бы сейчас не заваривал себе чай на кухне. Вот только Кларк я больше не увижу, а если и осмелюсь встретиться, так она меня видеть не захочет. Все всегда желают счастья и здоровья, но в моём случае эти вещи не идут в комплекте.       Мы прилетели в Гранта-Хаус пару дней назад, я наотрез отказался возвращаться в старую городскую квартиру. Всё, хватит, насиделся в четырех стенах, мне нужны свежий воздух, зеленая травка и много места. Саманта и Жан никак не хотели отпускать нас так быстро. Мы еле вырвались, надавав обещаний звонить и приехать в гости.       Та же комната, то же окно. И вновь я смотрю на весь свет через оконное стекло. Я не могу выйти во двор, а всё из-за того, что обе мои ноги в гипсе, после битвы с, на первый взгляд, незаметными, но коварными силами природы. Мне остаётся лишь нарезать круги по дому. А еще моя мать решила нанять мне сиделку, несмотря на все мои протесты. Каково было моё удивление, когда в дверях появилась весьма знакомая фигура.       – Когда мне сказали, что ты каким-то невиданным образом вернулся к жизни и вы ждёте меня с распростертыми объятьями, честно признаюсь, я не поверил. Но согласился, решил проверить, правда ли это ты или у твоей матери крыша от горя всё-таки поехала, – Натан сидел на скамейке в саду, моё кресло было аккуратно припарковано рядом с ним.       – Она сильно переживала? – Не представляешь, как. Несколько недель в больнице пролежала, ходила сама не своя, – он посмотрел на меня. – Ты своей смертью всем хуже сделал. Мы Кларк еле уговорили взять деньги. Это, конечно, был благородный и небезосновательный поступок с твоей стороны, но...       – … Всё равно ты поступил неправильно. Знаю. Сейчас оглядываюсь назад и понимаю, что была бы моя воля, сделал бы совершенно иначе, но тогда мне эта светлая мысль в голову не пришла.       – Тогда тобой двигал не разум, а эмоции, – он отхлебнул еще немного пива и встал. – На улице холодно, не стоит долго здесь засиживаться... На твоем месте я бы сходил, ну или хотя бы позвонил ей.       Логика Натана была понятной. Объявиться стоило хотя бы для того, чтобы дать ей выбор. А что, если она меня уже давно забыла, скорее всего так оно и есть. Я своим появлением только испорчу ей жизнь. Вдруг меня охватило какое-то безумие. А что я могу сделать? Развести с возможным женихом? Мне хуже от этого не станет. Напомнить прошедшую боль? Причинить новую? Или же заставить мучиться от нахлынувших весьма смешанных чувств? Почему нет?       Это был всего лишь эмоциональный всплеск, но план уже был готов и пути назад нет. Через неделю мне снимут гипс, и ровно в этот же день Кларк возвращается из Германии. Ну что ж, надо будет заскочить, поздороваться, узнать, как отдохнула...       – Значит сегодня мне снимают гипс? Наконец-то, а то помимо того, что ноги изрядно чешутся, это кресло начинает выводить меня из себя. Когда едем?       – Доброе утро, Уилл. На часах, – Натан посмотрел на свою руку, где были надеты старенькие, обшарпанные часы, – восемь. Мы записаны на одиннадцать. Еще целых три часа свободного времени. Хорошо, два с половиной, если закладывать дорогу и возможные мелкие технические неполадки в больнице.       – Ладно, ладно, понял. Пойду посмотрю какой-нибудь фильм.       – Хоть два. Ты успеешь, – кинул мне вдогонку парень, заваривая себе кофе.       Ровно через два часа, сорок восемь минут мы были в больнице. Всё-таки не люблю я эти помещения. И почему их делают такими, что хоть глаза вилкой выковыривай? Если убирать, то не только белый будет чистым. То ли дело центр у Жана. Вроде тоже больница, но приятно находиться. Гипс мне снимали мучительно долго. Молодая медсестра никак не знала, с чего начать. Мы провозились минут сорок. Сегодня меня бесило всё, просто вымораживало. Зато уверенность плескала через край. И вот с таким настроением я направился в сторону дома Луизы. Уже вечерело. Я решил пройтись пешком. Я неспешно шел по тротуару среди ярких, светящихся окон домов. Вдалеке показалось знакомое крыльцо. Я ускорил шаг, оставалось пройти всего пару шагов, и вот передо мной дверь. Теперь нужно позвонить. Рука без тени сомнения нажимает на кнопку. Пути назад уже нет. Неразборчивый шум за дверью, топот приближающихся шагов. На пороге застывает молодая девушка. Если меня не обманывает память, это Трина — сестра Лу. Она несколько секунд просто смотрела мне в глаза, а потом как-то неуверенно, тихо сказала:       – А Луизы нет...       – Значит, она еще не вернулась? Видимо, самолет задержали, – мысли вслух. Затем я обратился уже к девушке. – Хорошо, я зайду завтра. До свидания.       Она закрыла дверь. Ну что ж, завтра, так завтра. А жаль, настрой уже был. Я разворачиваюсь, прогуляюсь перед домом, развеюсь. Цветочные туфли? Рыжая юбка? Блузка в горошек? Кларк? И правда она. Стоит прямо передо мной, в руках сумка, позади чемодан. Настрой был, да сплыл.       – Лу, я... – но, увидев ее лицо, ко мне быстро вернулась уверенность. – Ненавидишь меня? По глазам вижу, хочешь послать куда подальше.       – Нет. Ты бросил меня одну. Спасибо тебе, конечно, за всё, что ты сделал, но тебя это не заменит. Теперь выясняется, что ты жив, ходишь впридачу, но не за один день же это произошло, – она кричала, смотрела мне прямо в глаза. Она стоит всего в паре шагов от меня. – Уходи, Уилл.       – Знаешь, нам надо поговорить, – я взял её чемодан и, беспардонно открыв дверь дома, переставил его через порог. Схватил ее руку и дернул на себя. – Идём!       – Мне не о чем с тобой говорить. Куда ты меня тянешь?       – В кафе. Посидим, отметим твой приезд и нашу встречу.       Мы сидели за столиком. По дороге сюда она брыкалась, упиралась, даже кусалась. Полпути мне пришлось ее нести. Окружающие смотрели на нас, мягко говоря, странно. И вот теперь, преодолев все сложности, Луиза теребила салфетку, смотря в окно, а я перемешивал ложкой сахар в чашке с кофе.       – Ты же мог позвонить. Что в этом сложного? Почему ты этого не сделал?       – По той же причине, из-за которой это всё, вообще, произошло — забота. Да, я бы назвал это так, – Лу резко повернула голову ко мне и нахмурилась. – Подожди, выслушай меня, не перебивай. Начнем с того, что я и правда умер, всё было по-настоящему. Но врачи допустили ошибку, мне вкололи маленькую дозу. Потом всё так закрутилось: один учёный настоял на отмене повторной эвтаназии, затем он же предложил пройти курс «Волшебного исцеления», мы заключили с ним договор, условия которого были таковы: я в течение двух месяцев позволяю пичкать себя всяческими лекарствами и, если по истечении этого срока, никаких улучшений не появится, то мне проводится повторная эвтаназия. Дальше сгорел центр, в котором мы находились, и мне пришлось перебраться к этому учёному. Как видишь, препарат действительно помог. Всё шло довольно гладко, обо мне никто и не подозревал, но в один прекрасный день я просто нажал не на ту кнопку телефона. И вот благодаря моей предприимчивой матери, я здесь.       – Да, мама у тебя поистине великая женщина: делала всё для тебя, смогла пережить твою смерть, а теперь простила тебя, за все свои мучения. Хотя, наверное, в этом и есть вся сила матери — прощать.       – Ты права. Ты абсолютно во всём права, Кларк... Я не мог, Лу, пойми это. Я не мог так просто вернуться. Мне было элементарно стыдно. Стыдно перед мамой, перед Джорджинной, перед тобой, Луиза. Я не мог простить сам себя, куда уж остальные.       – А знаешь, я понимаю, – я поднял на неё глаза. Она вот-вот расплачется. – Ты хотел избавить окружающих от неудобств и тогда, и сейчас. Но твой план провалился. Без тебя оказалось намного сложнее. До сих пор я не могу смириться с тем, что ты это сделал. И вот сейчас любой человек, у которого есть хоть капля гордости, взял и послал бы тебя, но я не могу. Я всё еще люблю тебя, даже после твоего предательства. Да, Уилл, это было самое настоящее предательство. Я делала всё, из кожи вон лезла, чтобы ты передумал, – она несколько секунд помолчала. – Я пойду домой, уже поздно, да и нам с тобой уже не о чем говорить.       – Давай я тебя хоть провожу, – она сделала пару отрицательных кивков головы. – Сама сказала, уже поздно.       Мы молча шли по улице, старались не смотреть друг на друга. Вот опять в нескольких метрах от нас та же дверь, в окнах горит жёлтый свет. Семья Лу всё еще пользуются лампочками накаливания. Кларк вставляет ключ в замочную скважину, проворачивает пару раз и, застыв на пару мгновений, открывает дверь, а затем, повернувшись, обращается ко мне:       – Я рада, что у тебя всё хорошо...       Внезапно за спиной Кларк раздаётся женский голос.       – Лу, дорогая, это ты? А с кем ты разговариваешь? – ее мать подходит к ней. Увидев меня, она побледнела, как будто призрака увидела, хотя так оно и было. – Уилл?       – Да, миссис Кларк, это долгая история. Скажу одно: все люди ошибаются, врачи ошибаются, – мой взгляд упал на Луизу. – Я ошибаюсь.       – Мам, иди, я скоро приду, нам с Уиллом надо поговорить.       Женщина, пожав плечами, скрылась в глубине дома. Мы с девушкой остались наедине.       – Ошибаюсь? Уилл, как ты мог так поступить? – и вот она плачет. В такие моменты Лу выглядит так беззащитно. Хочется оберегать, единственное, что мешает, так это то, что плачет она из-за меня. Ну, клин клином вышибают. Сгребаю её в охапку. Вопреки всем моим опасениям, Луиза аккуратно прижалась ко мне. – Обещай, что больше никогда меня не оставишь.       Ничего не отвечаю, молча утыкаюсь в её волосы, мельком замечая, что из окна на нас смотрит вся семья.