Пролог
5 декабря 2016 г. в 16:39
Гладкая маленькая стопа аккуратно опустилась на щекотливую зеленую траву. Приятная зелень ласкала худые лодыжки, чуть трепыхаясь от легких невесомых прикосновений. Травинки будто бы шептались между собой, едва заметно качаясь.
Теплый и быстрый ветер прошелестел совсем рядом, всполошив всех своим неуловимым порывом. Над рыхлой пригретой землей простиралось бескрайнее голубое небо. Оно олицетворяло собой что-то волшебное и доброе. Его чудесный цвет невообразимо успокаивал. Такой чистый, благородный, светлый.
А по нему плыли белые облака, похожие на белогривых лошадок. Это всего лишь пар, но создавалось ощущение, что это пушистая летающая вата. И она так низко, что можно ее коснуться. Все это иллюзия. Прекрасная, но иллюзия.
В самой вышине сияло яркое лучистое солнце. Небесное светило улыбалось миру, дарило обжигающие лучи приветливой растительности. Молодые листья высоких деревьев и кустарников словно ожили, затрепетав при виде любимого солнышка.
Из-за травы неуверенно выглядывали красивые лесные цветочки, пестрея и разнося свой чарующий аромат. Их лепестки переливались блиллиантиками и оттого казались прозрачными. Природа была во всей своей дивной красе. Она завораживала летним великолепием.
По цветочной полянке бежала невысокая девочка лет семи и громко смеялась. Ее смех, подобный звонким колокольчикам, разносился по воздуху и казалось, что все замирало. Смотрело на это прелестное милое создание и радовалось.
У девочки были темные вьющиеся волосы, пышной копной ложащиеся на чуть выпирающие лопатки; лучезарные карие глаза, в туманных глубинах которых плескалась детская радость; бледная кожа и пухловатые розовые губы. На тоненькой хрупкой фигурке висело однотонное желтое платье на лямках.
Она улыбалась. Искренне и широко. Так, как может улыбаться только ребенок, чья душа непорочна и чиста. За спиной девочки стояла женщина. Каштановые волосы заделаны в неопрятный пучок, из которого выбилась пара прядок. Лицо ласковое, с легкой печалью и одинокими морщинками у сияющих глаз. На ней была простая одежда: просторные черные брюки и серая футболка, но почему-то легкая небрежность и простота привлекала.
Женщина неотрывно следила за резвой дочуркой, которая без устали носилась по полянке. Ее любимая веселая дочь.
Без нее немыслимо представить жизнь.
Без этого лучика энергии и счастья, милосердия и добросердечности. В этом маленьком человечке жила большая душа, умеющая любить и переживать.
Девчонка уже бежала обратно к матери, едва касаясь земли. Платье развивалось от дуновений ветра, создавая ощущение истинного полета птицы. Она приблизилась к маме, тяжело дыша и посмотрела в ее знакомые зеленые глаза. Девочке казалось, что у матери глаза редкого изумруда, свежей зелени и чего-то еще…
Заглядывая в них, можно было увидеть бесконечность. Длинную и далекую, не имеющую конца, но полную заботы и любви.
– Мам, – глаза ребенка задорно засверкали и она нетерпеливо заерзала.
– Что, Гермиона? – мама позволила себе улыбку, глядя на дочку.
– Это тебе! – Гермиона вытащила из-за спины замечательную ромашку.
У цветка был тонкий изящный стебель, небольшие сочные листочки и белые, напоминающие снег, лепестки. Очень нежные и беззащитные. Такой неприметный цветок, но необыкновенный, незабываемый, подаренный дочкой. Женщина приняла растение, любуясь его переливами на солнце, а девочка безумно радовалась потому, что маме ее подарок пришелся по душе.
– Тебе нравится? – затаив дыхание произнесла Гермиона.
– Очень, – кивнула мать, потрепав девочку по голове и чмокнув в макушку.
Маленькая Гермиона облегченно вздохнула, прикрыла глаза и уткнулась женщине в предплечье, вдыхая в легкие любимый мамин запах. Запах сладкой ванили. Ей было так спокойно. Хорошо.
Находиться в объятиях любимого человека, чувствовать, как родные руки гладят по спине и рукам. И внутри билось сердечко, наполняясь теплом.
Но тут что-то произошло. Что-то непредвиденное и страшное. Девочка ощутила холод. Поняла, что ладоней мамы уже нет, что она утыкается в пугающую пустоту.
– Мама? – ее испуганный голосок будто прозвучал в отдалении, отдаваясь гулким эхом.
Она стояла одна. Совершенно брошенная. Ее окутал только плотный серый туман. Все исчезло: поляна, лес, мама. Появилась темная дымка, окружающая девочку со всех сторон.
Сделалось страшно. Сердце забилось чаще и сильнее, разгоняя по телу бешеную кровь. Волнение распространялось в каждую клеточку. Заставляло задышать тяжелее, заметаться в поисках. На глазах уже собирались соленые капельки, готовые в любой момент потечь с глаз.
Где-то в тумане раздался долгий душераздирающий крик.
Бедная девочка беспомощно оглядывалась, бежала в разные стороны наугад, но впереди собирался только мутный пар теней, не пускающий ее дальше. В ушах все еще звенел крик мамы. От него подкашивались уставшие ноги. Гермиона пала на колени, опуская онемевшие руки. Глаза застилали слезы, стекающие по щекам, оставляя горьковатые дорожки.
И снова крик. Отчаянный. Безысходный.