Ночные кошмары

Между тобой и всем остальным миром — хрупкий занавес тумана. Черно-белый сюрреалистический монохром закручивается вокруг всего, что ты можешь увидеть. Твои руки сейчас — старее, сильнее, грустнее, незаметные мозоли на них трудно увидеть, но гораздо легче почувствовать. Твои очки значительно больше, чем раньше, а волосы — короче. Ты замечаешь изношенную пару старых черных перчаток на своих ладонях, и секунду назад их там не было, но ты не можешь вспомнить, что было секунду назад — ведь они всегда были на твоих руках. Они должны быть новыми, но кажутся такими старыми. Ты кажешься таким старым. Куда исчез туман? Возможно, ты просто привык к нему. Нет, никакого тумана, здесь никогда не было никакого тумана. Почему ты думаешь о каком-то тумане? Ты не можешь вспомнить, что думал о тумане — только едва видимый ветерок лениво проплывает в твоем ослабевающем сознании. Ты ничего не слышишь. Ты под водой. Нет, ты не под водой. Ты никогда не думал о том, чтобы ты под водой. Здесь нет никакой воды, не правда ли? Да, здесь нет никакой воды. Здесь не может быть никакой воды. Нет — что, о чем ты думал? Вода? Что за вода? Ты под водой. Нет. Что-то мягкое касается твоей иссушенной руки: призрак. Что-то размыто-розовое проплывает перед твоими глазами. Ты связываешь образ с тенью, коснувшейся твоей ладони — разве что-то касалось твоей руки? Перчатки все еще так холодны. Даже через пелену тумана, застилающего твои глаза, ты ни с чем не спутаешь длинные, гибкие, изящные ноги, расплывающиеся в твоих сфокусировавшихся глазах; ленту розового шарфа, расстилающегося милями позади неё; и черную помаду на беломраморном полотне пустого лица. Где её лицо? Что за лицо? Твоя рука взметнулась к щеке, чтобы погрузиться в бесконечную мглу. У тебя нет лица. Шарф. Мягкая фетровая шляпа. Туман. Трубка. Мартини. Туман. Ближе. Касаясь. В тишине. Никогда не было никакого тумана. Она касается твоей руки. Они так близки. Тяжесть. Шляпа. Мартини. Шифоновый ветер. Они целуются. А ты стар. Ты слышишь свой крик. Тишина так оглушительна. Весь мир, поглощенный туманом, тонет, растворяется в не что иное, как теплый, мягкий, пронизывающий шепот бриза. Рокси. Ты просыпаешься в потных простынях, и дрожь барабанит по твоему холодному позвоночнику. Юной, голой рукой без всяких перчаток ты касаешься лба, чтобы вытереть пот. Ты можешь потрогать рельефные контуры твоих глаз, носа, губ. У тебя есть лицо. Все столь яркое, столь целое, столь чистое. Ты забираешь автоответчик с тумбочки. TT: Эй. AO: Сколько времени? TT: Ты компьютер, и именно тебе следует ответить. AO: Я составляю и подготавливаю свое впечатление о тебе. TT: Ха-ха. AO: Ты выглядишь отвратительно. TT: Спасибо. AO: Я рассчитывал, что ты выберешь иной ответ из возможных 17,336,000 вариантов, но всегда пожалуйста. TT: Я думаю, мне приснился кошмар. AO: Ты думаешь, или тебе приснился? TT: Приснился. AO: Он был о Рокси, не так ли? Основываясь на моем анализе твоих снов, существует восьмидесятишестипроцентный шанс, что в нем была Рокси. TT: Она выглядела гораздо старше. Я почти что не узнал её. АО: Она больше не с тобой? Ты смотришь на автоответчик лишь секунду — мучительно долгую секунду. Ты трешь свои глаза тыльной стороной ладони. Ты больше не хочешь думать об этом. TT: Да. Да, больше не со мной.