Барьер

Ожидание неизвестного в почти что траурной тишине – если не считать привычного гула двигателей – было невыносимо. Кайден стоял напротив огромного иллюминатора на Наблюдательном мостике, всматриваясь в проносящиеся мимо звезды и планеты. Увидеть оставленную позади Тессию было уже невозможно, но это не делало горечь поражения легче. Та, впрочем, не была главной проблемой майора, не она держала его в напряжении, от которого подрагивали руки и сбивалось дыхание. Придурок. Как он вообще мог позволить себе сказать это? После какого раза он сможет, наконец, научиться держать язык за зубами? Тряхнув головой, словно это могло помочь ему избавиться от мыслей, Кайден сжал кулаки в глупой надежде вернуть над собой контроль. Но тишина и ожидание никуда не уходили, висели в воздухе, напоминая о совершенной ошибке. Он знал, что Шепард не оставит этого просто так. Придет сюда рано или поздно и задаст вопросы, заранее не веря ни единому его слову, и майору придется просить прощения. Снова. Какой же дурак. Шипение открывшейся двери отвлекло Кайдена от самобичевания, и он медленно обернулся, уже готовый встретить ледяной взгляд голубых глаз. Он с трудом удержался от того, чтобы сжать губы или нахмуриться. Он ненавидел видеть Шепарда таким. Шепард, в свою очередь, ненавидел, когда кто-то напоминал ему о работе на «Цербер». Еще больше он ненавидел, когда это делал Кайден. Они держали этот контакт несколько секунд – слишком долго и слишком мало одновременно. Разрушило его быстрое и неожиданное – для майора – движение. Ни один мускул не дрогнул на лице Шепарда, когда он, не вкладывая в действие всей силы, наотмашь ударил Кайдена. Правую щеку словно обожгло огнем, но Аленко не издал ни звука, прикрыв глаза и шумно вдохнув. - Ты ведь знаешь… - прорычал Шепард, но, не закончив фразу, занес руку для очередного удара. Он был в ярости и это было для майора в новинку. По крайней мере, раньше гнев коммандера никогда не был направлен на него. Даже после Горизонта, насколько можно было судить по рассказам Гарруса, Джон больше сожалел о произошедшем, чем действительно злился. Однако сейчас все было иначе. Выработанный годами инстинкт дал о себе знать; Кайден не раздумывая блокировал удар, отводя руку Шепарда в сторону. Еще один удар последовал незамедлительно, но вместо ребер майора наткнулся на прочный барьер синеватой энергии. Шепард едва слышно зашипел, встряхивая покалываемую статическим электричеством кисть. На секунду он подумал применить собственную биотику, но здравый смысл взял верх над его эмоциями, и коммандер направил кулак прямо в челюсть Аленко. Тот умело увернулся; удар лишь прочесал барьер около его уха, и Кайден не без удовлетворения смотрел, как Джон снова отдергивает руку, старательно избегая его взгляда. Несколько хуков пришлись на корпус майора, биотика искрилась от каждой попытки пробить ее тонкую стену, а недовольное шипение превратилось в неразборчивые ругательства. Еще пару ударов Кайден отразил, не рискуя бить в ответ и просто ожидая, когда это закончится. Приглушенная через барьер боль казалась спасением. Они не считали минуты или следовавшие один за другим удары. Шепард видел, как истощается под его кулаками барьер, чувствовал утекающую сквозь пальцы энергию и слышал, как сбивается дыхание Кайдена. Новая вспышка злости, то ли на майора, то ли на себя самого, заставила его зарычать, вкладывая всю силу в последний, финальный удар. Истончившаяся оболочка биотики взорвалась под его рукой словно мыльный пузырь, посылая едва ощутимые всполохи энергии на метр вокруг. Кулак добрался до жесткого материала формы Альянса, уперся в теплое, так хорошо знакомое теперь тело. Кайден сдавленно выдохнул, делая шаг назад и упираясь спиной в стекло иллюминатора. Его имплант наверняка перегрелся – Шепард был почти уверен в этом, прекрасно зная, сколько энергии расходуется на столь мощный барьер. Он все еще не решался поднять голову и посмотреть майору в глаза, вместо этого кладя руку ему на горло, не давая сдвинуться с места. Они медленно выравнивали дыхание, приводя мысли и чувства в порядок. Джон вздрогнул, когда чужие пальцы аккуратно коснулись его лица, безмолвно вынуждая поднять взгляд. Янтарные глаза смотрели на него с пониманием. Кайден выглядел усталым, словно пробежал марафон, а не… А не держал долгие минуты биотический барьер, отделявший его от ярости коммандера, периодически блокируя самые сильные из ударов. Только теперь Шепард осознал, что произошло. Он открыл рот, намереваясь извиниться, но Аленко опередил его; хриплый голос разрезал тишину своей мягкостью и теплотой. - Прости меня. Двух слов оказалось достаточно, чтобы окончательно успокоить бушующий в душе коммандера шторм из гнева, отчаяния и сожаления. Собственное изнеможение накрыло его тяжелой волной, и он опустил голову на плечо Кайдена. Покоящаяся на шее ладонь скользнула дальше, к затылку, пальцы очертили горячую от био-усилителя кожу и зарылись в темные волосы. - Прости, - прошептал едва слышно Шепард, касаясь губами линии челюсти и чувствуя обвивающие его талию руки. – Прости, прости, прости, - тихие извинения чередовались с легкими поцелуями в щеку, скулу и, наконец, губы. Джон хотел отстраниться, чтобы произнести очередное «прости», но его удержали на месте, заставляя забыть обо всем. Извинения были приняты.