***
Чимин неуверенно мнется на переднем сиденье и совсем не хочет покидать теплую машину. Чонгук с улыбкой наблюдает за парнем, который попрощался с ним минуту назад и до сих пор не вылез из салона, продолжая нервно кусать губы и боясь попросить Чона о таком сокровенном, но важном. — Чонгук-а? — тихо шепчет Чим, поворачиваясь к старшему и растерянно замирая из-за неожиданности. Лицо Чона настолько близко, что Пак даже чувствует его дыхание. — М? — игриво ухмыляется старший, невесомо касаясь чужих губ своими. — Н-напиши мне, когда приедешь домой, — бормочет Чим, пытаясь отстраниться. — Это ведь не то, что ты хотел попросить? — усмехается Гук, притягивая Пака к себе и чмокая его в губы. — Вот теперь иди. — Хорошо, — смущенно улыбается Чим и в следующую секунду уже сам оставляет на губах Гука короткий поцелуй, пулей вылетая из авто и забегая в подъезд. Чонгук тихо смеется и несколько минут ждет, пока в кухне квартиры Чимина не загорается свет. Пак и вправду немного глупый, но Чонгуку это нравится. Так жить намного легче. Чимин, проводив взглядом удаляющуюся машину Чонгука, отправляется принять душ и наконец расслабиться. Сегодня был тяжелый день. С самого утра Пак пытался дозвониться до Хосока, который игнорирует его уже который день. Несмотря на то, что Чим сам во всем виноват, ему до слез обидно, что друг так некрасиво поступает. Да, возможно, Хо нужно немного больше времени, чтобы все принять и обдумать, но Чим все же переживает. Можно было хоть короткое сообщение написать, Чимину стало бы спокойнее. После освежающего душа почти все угнетающие мысли покидают голову. Сейчас волнует лишь одно огромное желание лечь в постель и отрубиться до утра. Чимин вешает влажное полотенце на дверь и входит в темную комнату, потянувшись к выключателю. Перед глазами мелькает темная тень, из-за чего Пак испуганно замирает, судорожно хватая ртом воздух и задерживая дыхание. По телу тут же бегут противные мурашки и холодный пот, отчего начинают дрожать колени. Прямо напротив стоит невысокого роста тень, облаченная в черное, из-за чего даже лунный свет не может пролить немного ясности. Чимин почти готов закричать, когда тень двигается в его сторону. — Привет, малыш, — усмехается мужской голос. — Давно не виделись. — Юнги? — выдыхает Чим, распахнув глаза, когда парень стягивает с себя капюшон и мягко улыбается. — Дыши уже, — смеется старший, когда Чим трясущимися пальцами включает в комнате свет, уставившись на стоящего перед ним парня. — Ты… Я чуть… — Прости, через дверь было неудобно заходить, — морщится блондин, подходя ближе к Чимину. — Ты за год так изменился. — Идиот, — беззлобно выдыхает Чим, чувствуя, как тело слабеет. — Да ладно тебе, не преувеличивай, — отмахивается Мин. — Чонгук и похлеще шутит. — Откуда ты его знаешь? — вмиг хмурится Чим, напрягаясь всем телом. — Сын все-таки, — пожимает плечами Юнги, в следующую секунду становясь серьезным. — Присядь, у нас важный разговор. Глаза Чимина увеличиваются в размерах от слов старшего и он, как ведомая кукла послушно усаживается на край кровати и озадаченно наблюдает за тем, как Юнги пододвигает к нему стул и садится напротив, заглядывая прямо в глаза. — Вы ведь встречаетесь? — интересуется Юнги, на что Чим слабо кивает, опуская взгляд. — Он мне, кажется, нравится, — неловко мнется Чим, чувствуя странный прилив смущения перед старшим. — Ну да, вряд ли ты бы стал так страстно целовать того, кто не нравится, — смеется Мин, вгоняя младшего в краску. — Я и не знал, что Чонгук такой. — Прекрати! — возмущается Чим, пряча свои покрасневшие щеки. — Прости, я случайно прочитал твои мысли, — поднимает ладошки вверх Мин, показывая свое доброе намерение. — Но я, если честно, безумно рад за вас. Только в постели не переусердствуйте. — Хен! — вскрикивает Чим, нервно кусая губы. — Мы еще не в таких отношениях. — У вас, молодых, всегда все быстро происходит, — ухмыляется Юн, явно пытаясь расслабить Чимина. — Но тебе нужно быть осторожнее. Не позволяй Чонгуку кусать себя до его обряда. — Он и не станет, — фыркает Пак, поджимая губы. — Рано или поздно станет. Ему в любом случае понадобится кровь человека, а так, как ты его избранный… — Подожди, что? — перебивает Мина ошарашенный Чим. — Я? — Да, а кто еще? — изгибает бровь Юнги. — У вас такая сильная связь, что давно было пора понять. — Но как…? — Это я уже объяснить не смогу, — пожимает плечами Мин. — Тебе было суждено спасти его тогда и сейчас. — В смысле — тогда? — еще больше удивляется Чим, не веря своим ушам. — Ну, это было около трех лет назад. Сокджин забрал тебя из школьного похода, поскольку ты простудился, и во время поездки домой ты неожиданно попросил его остановиться. Джин рассказывал мне, что он не смог выбежать вслед за тобой из-за сильного чувства, которое никак не выпускало его из машины. Тебе же было все равно, ты с такой уверенностью направился к скрывающемуся в лесу Чонгуку, — рассказывает Юнги, читая на лице Чимина полное замешательство. — Если честно, я сам не сразу понял, почему ты не испугался ни темноты, ни ливня, ни странного парня на обочине. Все оказалось намного проще — ты не боишься его уже на подсознательном уровне, в тебе заложено это — желание защищать и спасать Чона. Правда в тот день твоя аптечка и толстовка мало помогли Гуку, больше всего ты повлиял на его мировоззрение. Если бы не твое желание помочь ему, его бы сила полностью подчинила его разум и тогда Совет решил бы просто избавиться от него. К счастью, Чонгук смог перебороть желание убить тебя и вернулся обратно, признавая свое поражение перед животной жаждой. Чимин судорожно выдыхает, пытаясь осознать все сказанное Юнги, и опускает взгляд, вспоминая ту лунную и дождливую ночь. — И сейчас ты вновь тянешься к нему, как бы опасно это не было, — усмехается Мин. — Совпадение? Не думаю. — Но тогда… Почему Гук не чувствует, что я — избранный? Или он скрывает это от меня? — хрипит севшим голосом Пак. — Нет, просто он действительно пока еще не осознает. Когда его сила пробудится, а на твоем теле появится метка, он возжелает тебя не только как своего парня, но и как своего избранного человека, — парирует Мин, откидываясь на спинку стула. — Будет лучше, если он пока не будет знать об этом. Потому что в этом случае он захочет спасти тебя от Совета, который держит избранных взаперти, чтобы они не сбежали и не рассказали ничего другим. — Джина тоже так держали? — поджимает губы Чим, разглядывая свои пальцы. — Я пытался его спасти, — вздыхает Мин, слабо поморщившись. — Ничего из этого не вышло. Мой план рухнул, и сейчас, когда Чонгук невольно продолжил мое дело, я понял, что хватит отсиживаться в тени. Пора действовать. — Чего вы добиваетесь? — Чим заглядывает в глаза вампира. — Того, чтобы договор с людьми был переписан. Чонгук хочет мира со всеми, и я хочу того же. Сколько можно вампирам жить вдалеке и избегать людей из-за страха, что они подадут на нас донос ни за что? — Неужели вас так боятся? — Ты один из немногих, кому не страшны вампиры. Чонгук хочет, чтобы людей с детства не запугивали нами, чтобы все было по обоюдному согласию. Он даже мечтает о союзах между вампиром и человеком, но это скорее из-за чувств к тебе, — тихо смеется Юнги. — Никогда бы не подумал, что он такой романтик. — Как я могу ему помочь? — перебивает Юнги Чим, явно не настроенный на шутки. — Поскольку Чонгук — самый сильный чистокровный в своем роду, он для всех является угрозой. Многие боятся той силы, которая скрывается в нем, поэтому некоторые главы собираются сорвать обряд. Я должен успеть, и ты обязан быть на этом обряде, — Юнги внимательно смотрит в глаза человека и слабо кривит губы. — Забудь о страхе, Чонгук никогда не убьет тебя. — Пф, разве по мне можно сказать, что я боюсь его? — фыркает Чим, складывая руки на груди. — Что от меня требуется? — Дать ему свою кровь, — пожимает плечами вампир, усмехнувшись. — Это самое большое, чем ты можешь ему помочь. Дальше мы справимся сами. Подавим восстание и защитим свой клан. — Вряд ли Чон пустит меня на этот обряд, — задумчиво бормочет Чим, обдумывая все возможные варианты исхода грядущего вечера. — Никто не должен знать, что ты его человек. В противном случае от тебя избавятся в первую очередь. Поэтому нужен Хосок, чтобы он провел тебя, как свою пару, — Юнги улыбается на растерянность человека и слабо кивает на его немой вопрос. — Я с ним уже договорился, он согласен. Только не отходи от Хо до тех пор, пока я не подам тебе знак. — А если все пойдет не по твоему плану? — хмурится Чимин. — Тогда тебе надо будет просто найти Чонгука. Об остальном позабочусь я. — Гук не пострадает? — аккуратно интересуется Пак, переживая за своего парня. — С ним все будет в порядке, — уверяет младшего Мин, заглядывая в его ясные глаза. — Я так рад, что вы полюбили друг друга… — Почему это? — вмиг краснеет Чим, неожиданно вспомнив, что перед ним сидит отец Чона. — Намного проще, когда между избранным и вампиром куда сильнее связь, чем простое предназначение. Если бы Джин любил меня так же, как ты любишь Чонгука, то было бы меньше проблем… — Кто сказал, что я люблю его? — бубнит смущенный словами Мина Пак. — Я же вижу, — подмигивает Юнги, поднимаясь со своего места. — Думаю, теперь тебе есть, о чем подумать. Пожалуй, оставлю тебя. — А… Кто нравился Сокджину, если не ты? — тихо спрашивает Чим, заглядывая в глаза Юнги. — Думаю, ты сам скоро узнаешь, — вздыхает Мин, приоткрывая дверь и резко оборачиваясь к Паку. — Вы это… Завтра с Чоном спите в раздельных постелях, а то мало ли… — Юнги-хен! — возмущенно вскрикивает Пак, швыряя подушку в закрывшуюся за старшим дверь. — Хватит читать мои мысли! В ответ Мин лишь гаденько хихикает, прячась от разъяренного парня в комнате Сокджина. Чимин на это обреченно вздыхает, откинувшись на кровать, и встревоженно читает сообщение от Чонгука. У него вряд ли получится молчать о сегодняшнем разговоре с Юнги, но Чим понимает всю важность просьбы старшего. Мин всегда думает о последствиях и переживает в первую очередь за своих близких, ни в коем случае не ставя их под удар. Однако иногда надо жертвовать и Пак готов ради Чонгука сделать этот отважный шаг. Лишь бы Чон не обиделся и не разозлился. Больше парня ничего и не волнует.9
19 декабря 2016 г. в 15:52
Свет в зале меркнет, а экран загорается белым. Помещение почти пустует, лишь несколько человек занимают средние ряды. Чимину нравится романтичная атмосфера зала, поэтому он взволнованно ерзает по сиденью, косо глядя на одиноко лежащую на подлокотнике руку Чонгука, перебирая пальчиками ткань своего свитера.
Выбор Чона пал на какую-то мелодраму с привкусом комедии, и Чимин не стал противиться. Особенно после того, как старший указал на последний ряд и загадочно улыбнулся. Не то, чтобы это было намеком на интимность этих мест, но да, черт, Чим внутренне кипит от предвкушения и нервно кусает губы, поглядывая на увлеченного началом фильма Чона.
Встречаться с вампиром непривычно, Чимин это не отрицает. Хотя бы потому, что внутреннее напряжение все равно не отпускает, как бы Чонгук не был уверен в своей силе. Нет, Пак не боится Чона, наоборот, с каждым днем его тянет к нему все больше и это начинает походить на настоящее помешательство. Чимин просто переживает за всю сложившуюся ситуацию: и за чувства Хосока, и за возможные последствия для Чонгука, и за отсутствие будущего их отношений. В том, что они скоро расстанутся, Чим не сомневается. Чона рано или поздно поставят перед выбором и Пак не сможет заставить его выбирать, он просто исчезнет из жизни вампира, как бы тяжело и больно ему не было. Он уже прикипел. Прикипел и привязался настолько, что невыносимо сложно даже думать о том, что Чонгука однажды не будет рядом. Чимин привык наблюдать за тем, как Чонгук пытается понять его настроение, привык к игривому характеру старшего, привык слушать его и греть ледяные руки в своих. Пак просто с головой окунулся в это странное чувство, что глубоко под ребрами тревожит сердце и иногда мешает спокойно дышать. Потому что от Чона пахнет настолько приятно, что хочется закутаться в его вещи и просто сходить с ума. Чимин чувствует себя наркоманом и немного переживает, ощущает ли то же влечение Чонгук.
Чон никогда в жизни не согласится даже пробовать кровь Чимина. Это обижает. Обижает настолько, что хочется выть. Пак, наверное, совсем отчаянный, раз так горит желанием узнать, понравится ли его кровь чистокровному вампиру и сможет ли он заменить ему избранного. Подобные мысли терзают по ночам, мешая спать, и Чимин не может отделаться от тупой мечты быть рядом с Гуком до конца своей жизни. Однако и здесь появляется тупая обида. Все же Чонгук — вампир, а Чимин — человек. Он состарится и умрёт, и Чону придется с этим жить. Чимин так не хочет, но и переубедить старшего никак не получается. Любой разговор об обращении в вампира заканчивается ссорой или страстными поцелуями — это уже зависит от настроения Чонгука.
— Что случилось? — неожиданно шепчет склонившийся к Паку Чон, заглядывая в глаза человека.
— Ничего, а что? — теряется Чим, хлопая ресницами.
— Ты резко нервничать перестал, — задумчиво бормочет Чон, оглядывая сидящего парня. — И почему-то теперь расстроен.
— Перестань уже следить за сменой моего настроения, — фыркает Чим, отворачивая лицо.
Чонгук слабо улыбается уголками губ и зарывается носом в мягкие волосы, вдыхая аромат сладкого шампуня.
— Я не виноват. Рядом с тобой все мое существо направлено только на твой запах, поэтому я автоматически чувствую всего тебя. Это какое-то безумие, — бормочет Чонгук, касаясь губами уха Пака. Чимин невольно задерживает дыхание и замирает, прислушиваясь к каждому тихому слову вампира. — И я никогда так яро не ощущал других людей.
— Почему? — пальцы невольно сжимают ткань свитера, когда горячее дыхание обжигает кожу шеи. Чимин совсем слабо, в приглашающем жесте, отклоняет голову вбок, подставляясь под невесомые, короткие поцелуи.
— Если бы я только знал, — слабо усмехается Чонгук, убирая мешающий подлокотник. — Иди ко мне, я об этом уже весь вечер думаю.
Чимин непонимающе смотрит на старшего, пока тот не подхватывает его, помогая разместиться на своих коленях. Парень растерянно заглядывает в темные глаза, ерзая по крепким бедрам, и цепляется пальцами за светлую рубашку на вампире.
— Ты чего, здесь же люди, — бормочет смущенный Чим, невольно скользнув взглядом по влажным губам Чона.
— И что? — довольно хмыкает Гук, притягивая Пака почти вплотную.
Старший откидывается на мягкую спинку и ведет ладонями вверх по спине Чимина, разглядывая его в полумраке зала. Чимин привычно теплый и занудный, но стоит его немного раздразнить, как он сам переступает все дозволенные границы и забивает на присутствие остальных. Чонгука это забавляет, поэтому он позволяет себе играть с Чимом, пытаясь вывести его из себя.
Вампир сходит с ума от ощущения прикосновений теплых пальцев, от касаний горячих, полных губ. Поэтому он подается ближе к Чимину и углубляет неуверенный, детский поцелуй, притягивая человека еще ближе. Сошедшее с ума сердце бьется в груди Чимина, стоит только Чону прикоснуться или приблизиться, и это заводит похлеще любого порно. Пак отзывчивый и покладистый, целовать его — одно удовольствие, чувствовать, как в его жилах течет сладкая, манящая кровь — издевательство. Но Гук никогда не позволит сделать своему мальчику больно, хотя бы потому, что такой хрупкий парень не выдержит и простого укуса, что уж говорить о большем.
Из-за нарастающего возбуждения, Чимин шумно сопит, путая свои пальцы в темных волосах, и пытается хватать необходимый сейчас воздух носом. Чонгук слабо ухмыляется в его губы и сжимает в руках упругие ягодицы, все же отстраняясь от Чимина и прекращая эту сладкую пытку.
— Чимин-и? — тихо зовет младшего Гук, пытаясь уловить его взгляд. Когда зрительный контакт налажен, Чон прижимается своим лбом к его и совсем тихо выдыхает в припухшие от поцелуев губы. — Ты же встречаешься со мной не из-за того, что это интересно?
— Если бы меня влекло в тебе только то, что ты — вампир, я бы с таким же успехом начал встречаться с Хосоком, — фыркает недовольный Чим, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
— Я переживаю, что ты можешь вляпаться в неприятности из-за меня. Поэтому если ты ничего серьезного ко мне не чувствуешь, то лучше беги, — тихо выдыхает Чонгук, прикрывая глаза, чтобы не видеть в глазах Чимина разочарование.
— Как я могу тебя бросить, когда ты всем жертвуешь ради меня? — шепчет Чимин, обхватывая ладошками лицо парня и притягивая его к себе, оставляя на алых губах нежный поцелуй. — Я чувствую себя настоящим сумасшедшим, потому что хочу быть единственным для тебя человеком. Хочу владеть тобой целиком и полностью. Хочу, чтобы ты был зависим от меня так же, как и я от тебя.
— Я приму это за признание в любви, — довольно ухмыляется Чонгук, прикусывая нижнюю губу Чимина и заглядывая в его глаза. — И мне даже не нужно желать твою кровь, чтобы быть зависимым. Я уже не могу без тебя.
— Останься сегодня на ночь у меня? Я боюсь… — молит Пак, целуя Чонгука в уголок губ.
— Прости, сегодня не могу, — виновато бормочет Чонгук, позволяя Чимину спуститься горячими поцелуями ниже.
Пак ведет губами по бледной коже и слабо всасывает ее над ключицей, пытаясь оставить свой след. Чон хрипло смеется, не спеша расстраивать Чима тем, что любой засос, синяк или укус слишком быстро сходит с его кожи.
— А завтра? — отчаянно шепчет Пак, обжигая своим горячим дыханием. Гук откидывает голову на спинку, поглаживая пальцами бедра Чимина, и слабо кивает.
— Если не боишься меня, — мягко хмыкает вампир, вздрагивает из-за неожиданного укуса Чимина.
— Это кто еще кого бояться должен, — ухмыляется Пак, поднимаясь поцелуями обратно к губам Чона. — Вдруг я тебя изнасилую?
— Это чертовски заводит, прекрати, — сипит Гук, наблюдая за парнем из-под полуприкрытых век.
Чим неожиданно осознает весь масштаб своих действий, тут же пытаясь подняться с чужих колен.
— П-прости, — бормочет озадаченный Пак.
— Тшш, фильм еще не кончился, — удерживает его на месте Чонгук. — Сиди смирно.
— А тебя… Ну… — неуверенно мнется Чим, не зная, как лучше спросить.
— Что? — заинтересованно изгибает бровь Чон, разглядывая лицо человека.
— Привлекают мальчики? — выпаливает на одном дыхании Чим, боясь даже поднять взгляд на Гука.
Чон в ответ затихает на несколько секунд, но вскоре тихо смеется, утыкаясь носом в чужие ключицы.
— Меня привлекаешь именно ты. Ни твоя половая принадлежность, ни твоя кровь, ни твоя внешность. А именно ты, такой безбашенный и причудливый, — Чонгук ловко ставит свою метку на шее вздрогнувшего Чимина, касаясь мягкой кожи губами. — Надеюсь, у тебя те же самые чувства…
— Ты будто мысли мои прочитал, — мягко улыбается Чим, склоняясь к лицу старшего. — И это чертовски офигенно.
Даже если Чон полностью согласен с Чимином, то возможности ответить у него просто нет. Ведь целовать Чимина куда приятнее, чем говорить.