Возникновение

      Бокуто смотрит на витрину магазина летом, вылавливая каждую черту немного важной, но при этом такой милой копилки-совы, которая с вальяжным взглядом в крыльях держала мешок денег. Этот взгляд и эти растрёпанные чёрно-коричневые перья — Бокуто определённо знает, кому подошёл бы такой подарок, но совершенно не видит в этом смысла (не Рождество, не Сочельник, даже не Новый год или день рождения). Котаро просто отмечает для себя эту копилку в голове и догоняет друзей, которые ушли немного вперёд, уже думая, впадать в депрессию по поводу игнорирования своей персоны или нет.       Бокуто осенью ранней рассматривает картину: лес, покрытый янтарём с пылающим от солнечных лучей небом. И кусочки янтаря настоящие, такие светящиеся, острые, но выглядят как крупицы мёда. Парень снова замечает, что такое нравится Кейджи — тот вообще любит созерцать всё прекрасное, независимо от отображения прекрасного в реальности, — но было не время для подарка, не место и вообще. Дороговато. (На самом деле просто Акааши стоит за спиной с головой чуть набок и вопросительным взглядом).       Бокуто слишком много замечает. Музыка, которая играет на рингтоне Акааши. Рубашка, которая бы ему пошла. Мяч, кроссовки, брелок.       Здравствуйте, с вами на связи Бокуто Котаро, который не знает, что подарить за день до дня рождения Акааши.       (То же самое, что Здравствуйте, я самый большой лох в этом мире.)       Но, хэй-хэй-хэй, нельзя сдаваться так просто своим тупизму и тормознутости! Попытка — не пытка, не попробуешь — не узнаешь и так далее. В конце концов, они оба парни, так что прямолинейность для них даже в подобных делах — это нормально. Да ведь?       — Акааши, — жалобно зовёт прямо посреди тренировки связующего капитан, чуть ли не шмыгая носом. И даже такой обычно не эмоциональный Кейджи теряется; для каждого перепада настроения Бокуто-сана есть хоть какая-то причина от попадающего мяча в лицо до неудачно падающей прядки волос на глаза, но буквально пару секунд назад всё же хорошо было. Действительно абсолютно всё. — Слушай, Акааши, что... — вокруг все звуки как-то разом стихают из-за кажущейся напряжённости и серьёзности их аса: ни скрипа кроссовок, ни криков со счётом, ни звуков удара мяча о руки и пол.       — Вам определённо стоит поесть, Бокуто-сан, — делает вывод связующий, затем отходит к своим вещам и кидает запакованную булочку прямо в руки Бокуто. Акааши было немного страшно в такие моменты, но с выводами обычно он не ошибается, так что голод казался единственным верным врагом на данный момент.       Сегодня, в общем-то, всё не как обычно.       Бокуто впервые действительно, сознательно и со всей силой духа обижается на такого единственного Акааши.       Тот определённо налажал в самый неподходящий момент — замечает кто-то из второгодок, продолжая тренировку, — возможно даже, что первый раз в жизни за всю практику.       И даже несмотря на отсутствие диалога между асом и связующим, у аса по отношению ко второму всё ещё есть большая проблема. А ещё, хэй, сейчас час ночи, и единственный выход:       — Бро-о-о-о, меня никто не любит!       — Я тебя люблю, бро, поверь, даже несмотря на полную луну за окном.       — Теперь я чувствую твою тёплую ладонь на моём плече.       — А я, словно за нами наблюдает очкарик с огроменной злорадной ухмылкой. Но что тебе такого надо от меня?       — Выручишь, а?..       Подарок должен быть полезным — это не должна быть тупая занудная книга, которую никто из них двоих не прочтёт, или что-то вроде набора ручек и карандашей с ластиками, которые вечно теряются. Это должно быть нечто яркое, запоминающиеся, не для дома, а для самого человека и, возможно, его сердца.       — Что это, Бокуто-сан? — Акааши настороженно смотрит на стопку разных потрёпанных тетрадей и двумя пальцами берёт их за перевязанную жёлтую ленточку, которая как бы должна намекать.       — С днём рождения, Акааши! — Бокуто улыбается во весь рот и до зажмуренных глаз (в основном чтобы скрыть синяки, ведь он же не совсем дурак, понимает, что будут переживать за него). — Вчера я хотел ещё спросить, что тебе надо, но ты как-то странно отреагировал... — Бокуто хмурится и закусывает щёку, чтобы не засопеть от обиды, — поэтому я решил, что конспекты за третий год по всем предметам будут тебе полезны.       — И поэтому это конспекты... Куроо-сана? — именинник неверяще приподнимает бровь и даже не смотрит на дарящего. В этом выражении лица одновременно всё: от "вау, не ожидал" до "как вы смогли додуматься ограбить Куроо-сана".       — Ну, я сам свои-то не особо вёл, так что, — Бокуто запинается на полуфразе и отводит смущённый взгляд. — Где будешь праздновать? Куда приходить?       Акааши даже поражаться такой наглости не может — не хочет, просто не контролирует свои эмоции и выражение лица.       — Я не праздную, — он улыбается, рассматривая сову на обложке. — Слишком затратно и хлопотно, не люблю, когда из-за меня тратятся и родители, и друзья. Не то чтобы вы зря старались, но... — Кейджи не выдерживает, улыбается тепло-тепло и сжимает стопку покрепче: — Спасибо за подарок.       Акааши сдаётся окончательно, глядя на потерянное выражение лица своего пока что капитана, и смеётся заливисто, не переставая, негромко, но так, что слёзы в уголках глаз и от всей души. Бокуто единственное, что думать может: "Нечестно, что самый лучший подарок сегодня получаю я".