Purple Hair, Lizards, and Things

Фил всегда знал, будний ли день наступил или выходной, когда просыпался. На это влияло то, когда приятное и уже давно знакомое покалывание в запястье заставляло его открыть глаза. Лестер жил в мире, где люди были генетически изменены так, что в их крови содержались чернила, а ДНК знала, кем является твоя родственная душа, так что абсолютно любой рисунок или надпись, что ты делал ручкой, появлялось на теле твоего соулмейта. Фил больше всего любил в этом факте то, что он мог наблюдать за своей родственной душой, как он узнал, парнем по имени Дэн. Благо, закон, который запрещал людям писать имена на собственной коже, был отменен, ведь раньше это считалось совершенно непозволительным, обманывать судьбу таким образом. И именно в тот день Лестер узнал полное имя своего соулмейта: Дэниел Хауэлл. Дэн писал на своем запястье каждый день. В шесть утра по будням и в девять по выходным, а Фил был благодарен ему за своеобразный «будильник», который помогал ему не проспать работу. Лестер любил свою работу в зоомагазине «Animal Jam». Его лучший друг, Пиджей, помог ему с устройством сюда, хоть и уволился четыре месяца спустя. Каждый день Дэн писал Филу милую или какую-то философскую цитату. Когда Фил написал на своей коже «Почему ты не рисуешь?», то тут же получил ответ: «Я не умею». Но Лестер и не был против, он любил цитаты. На улице наступила пятница, и точно по расписанию Хауэлл написал что-то новое. Когда люди улыбаются и пытаются перестать это делать, но у них ничего не выходит, черт, это самая прекрасная вещь на свете. Цитата заставила Фила тут же растянуть губы в улыбке на весь день, наверное, этого-то Дэн и добивался. Лестер поднялся с кровати и обмотал запястье скотчем, чтобы надпись не смылась, пока он пребывал в душе. Быстро одевшись в черную футболку с милыми летающими призраками и серые джинсы, он поспешил на работу. В зоомагазин парень шел с сияющей улыбкой на лице и тремя ручками разных цветов между пальцев. Он слишком любил те цитаты, что его родственная душа писала по утрам. И та, что про улыбку? Он просто теперь не мог снять ее с лица. – Ты сегодня навеселе, да? – его начальница, Майя, милая девушка с длинными каштановыми волосами и зелено-голубыми глазами, спросила с ухмылкой на лице. Совсем как у Мерлин Монро, у нее была родинка над правым уголком губ. – Ты посмотри, что написал мой соулмейт! – Фил показал свое запястье, а Майя присвистнула с удивлением. – Это прекрасно. – Цитата? – Нет, почерк. Это же превосходно! – Лестер после слов подруги посмотрел на свою руку и осознал то, что она была права. Почерк Дэна был красивым и замысловатым, почти что каллиграфическим. – Я никогда не замечал, – прошептал он, идя в каморку, чтобы надеть рабочую рубашку. По пути парень остановился, заглянув в террариум со своим любимым животным, леопардовым гекконом по имени Хоуп. Фил улыбнулся ящерице, которая уставилась на него сквозь стекло, как она обычно делала, когда была голодна. Лестер достал телефон и сфотографировал свою любимицу, чтобы нарисовать ее Дэну. *** – Фил? – позвала Майя, пробивая корм милой парочке с сочетающимися аутфитами и рисунками. – Да? – отозвался тот, занятый ловлей одной из черепах, которая пряталась в своем террариуме и не давала Филу почистить его. Хоть на вид она была страшной, парень находил таких черепах довольно милыми. – Оставь мисс Пигги, пойдем в Старбакс и перекусим, пока никого нет? – предложила девушка, стягивая свою рабочую накидку через голову, из-за чего стала видна надпись на ее ключице. Тебя любят. Лестер засмеялся из-за того, насколько мило это было, и сам снял рубашку через голову, оставив ее в каморке. Как только он вышел, Майя легонько пихнула его в живот. Должно быть, та слышала, как он смеялся. Переходя через улицу, Фил наблюдал за тем, как его подруга закрывала магазин. Он был рад тому, что надписи на теле девушки были также и на шее, что доказывало, что они не родственные души. Хорошие друзья, да, но не соулмейты. Как только они зашли в кофейню, Фил подошел к свободной кассе. Он точно знал, что заказать Майе – кусочек тортика с корицей и пряно-тыквенный латте. Достав телефон, Лестер принялся изображать Хоуп чуть ниже цитаты. Это заняло лишь пятнадцать минут, и рядом парнишка оставил подпись «Хоуп, леопардовый геккон». В ту же секунду появилась Майя с напитками в руках. Тот поблагодарил подругу и отпил немного кофе. – Вау, Дэн, твой соулмейт круто рисует. Хоуп, леопардовый геккон? Миленько, – услышал Фил и поднял свою голову, после чего тут же увидел девушку за барной стойкой кофейни, которая держала руку парнишки, чей бедж гласил «Дэниел». Лестер рассматривал парня с удивлением и интересом. Он был чем-то особенным – в хорошем смысле. Тот оказался панком. Каштановая челка, которая будто бы была зеркальной прическе Фила, с двумя сиреневыми прядями, пирсинг на нижней губе и черные сережки в ушах – вот, что составляло его образ. Внезапно Фил понял, что он должен делать. Он тут же взял черную и фиолетовую ручку и принялся рисовать на своей руке. Дэн посмотрел вниз с улыбкой на лице, когда заметил, что Лестер начал что-то изображать на коже. Он был благодарен тому за то, что у Фила был хоть какой-то талант, а Хауэлл мог делать лишь латте и мокка. – Лу, он снова рисует, – позвал тот свою подругу и коллегу. Вместе они наблюдали за тем, как постепенно появились две фиолетовые линии, а затем лицо. Лицо Дэна. Черная подводка и ямочки на щеках. – Боже, Дэн, он видит тебя, – взвизгнула Луиз, прикрывая рот рукой, пряча за ней широкую улыбку. Дэн поднял голову и оглянулся, внезапно встретившись взглядом с яркими глазами голубого цвета. Черноволосый парень поднял руку высоко в воздух и помахал ею, демонстрируя цитату на запястье, написанную шикарным почерком Хауэлла. Когда люди улыбаются и пытаются перестать это делать, но у них ничего не выходит, черт, это самая прекрасная вещь на свете. Дэн написал это из-за того, что ему зачастую было сложно улыбаться, когда Фил не рисовал или писал что-либо. Но теперь, видя парня с этими словами за запястье, он не мог убрать улыбки с лица. Он не может перестать улыбаться ни тогда, когда получил странные взгляды от посетителей кофейни, перепрыгивая барную стойку, ни когда ещё больше людей уставилось на этих двоих, как Фил вскочил со стула, ни даже тогда, когда он положил руку на щеку Лестера и поцеловал его, будто тот был давно потерянным где-то далеко-далеко возлюбленным. Когда поцелуй прервался, оба парня остались без воздуха в лёгких и еле-еле могли различить аплодисменты и радостные крики в кофейне. Все, о чем мог думать Фил, так это то, что ему нравились поцелуи, которые оставляют его без дыхания, и они заставляли улыбаться его даже шире, чем Дэн, когда тот впервые увидел свою родственную душу. Дэн после поцелуя внезапно понял, что даже не говорил с Филом до этого. – Привет, – прошептал он.