Болван

Наследнику клана, капитану пятого, победителю Айзена и Яхве по статусу положено поместье и благородная жена. Вместо этого у Ичиго потайная комната под бараками отряда и Ренджи. Про комнату, кроме Абарая, знают Акон и Ханатаро, а вот про его тайную страсть к Ренджи – никто. Акон молчит про комнату, потому Ичиго с Ренджи регулярно помогают ему с исследованиями, принося тот или иной материал из таких мест, куда самому Акону не добраться. Ханатаро молчит про комнату, потому что ценит их дружбу и не видит в их личном тренировочном зале под Готеем ничего плохого. Почему Ичиго молчит про то, что только рядом с Ренджи он чувствует себя настоящим, не знает никто. Куросаки, глава благородного клана Шиба, со стороны наблюдает за совместной тренировкой третьего и пятого, которые, подобно своим капитанам, быстро научились действовать сообща. Казалось бы, сколько лет прошло, сколько пережито вместе, но стук собственного сердца гулко отдается в ушах, когда Ренджи сбрасывает капитанское хаори вместе с косодэ, как обычно, нарушая все правила и традиции, чтобы помочь новичкам освоить новый прием. Ренджи хороший капитан, думает Ичиго, замечая, какими глазами за ним следят шинигами вокруг. Он, прошедший весь путь от Руконгая до высшего звания в Готей 13, легко вжился в новую роль и нашел подход к бойцам третьего, которые так долго не чувствовали твердой почвы под ногами. Его взрывной темперамент и энергия помогли отряду снова вернуть себе уверенность в собственных силах и заслужить утраченное доверие во всем Сейретее. Ичиго невольно чувствует укол зависти, когда думает об этом. Ему, еще совсем мальчишке, который вырос среди высоток Каракуры и понятия не имел обо всех подводных камнях Общества Душ, потребовалось намного больше времени, чтобы найти общий язык с пятым отрядом и свое место. Место не временного шинигами, а одного из капитанов Готей 13. Ренджи же далось это перевоплощение из лейтенанта в капитана так легко и естественно, словно он всегда им был. Просто не знал об этом. -Эй, Ичиго. - Ренджи не считает нужным сдерживаться или продолжать фразу, он сразу бьет почти в полную силу шикая, и Ичиго, едва успевая заблокировать удар, видит его широкую ухмылку сквозь растянутые сегменты Забимару. Больше пятидесяти пар глаз ловят каждое его движение. И в каждом взгляде – восхищение. Его алые волосы развеваются на ветру, крепкие мышцы перекатываются под причудливым узором татуировок, пылает жаркая красная реяцу, предвкушая интересную схватку со старым другом, хорошо известным и вечным соперником. Другом. Почти братом. Ичиго чувствует, как дрожат его руки, а в груди появляется неприятное тянущее чувство. Абарай Ренджи, капитан третьего отряда с репутацией возмутителя спокойствия и зычным голосом, совершенно, точно, вне всяких сомнений, счастлив. И в признаниях или в каких-либо других проявлениях чувств с его, Ичиго, стороны не нуждается. Ичиго не смотрит Ренджи в глаза. Движение, которым он отбрасывает Забимару обратно, выходит неловким и нервным. Чужим. Ренджи, конечно, чувствует это. Он ничего не говорит, но Ичиго кожей чувствует его пристальный взгляд. Знает, что, стоит им оказаться одним, от разговора ему не уйти. А разговор едва ли получится приятным. По спине ползут мурашки дурного предчувствия. Он не знает, что может сказать. Ему стыдно за собственное малодушие, за собственную неспособность быть счастливым вот так просто, без Ренджи. Ичиго сбегает с тренировки под не очень благовидным предлогом и прячется от Абарая по всему Сейретею следующую неделю. Ему стыдно. И еще очень плохо. Без Ренджи. Он сидит в баре дальнего района Руконгая, где непьющего Ичиго Абарай и его пронырливый лейтенант точно не додумаются искать, и пытается убедить себя в том, что друг Ренджи в его жизни, это лучше, чем никакого Ренджи. С каждой новой пиалой саке уверенность в этом тает на глазах. Абарай появляется в баре через час после того, как Ичиго окончательно напивается. На его лице смесь беспокойства и желания навалять как следует Куросаки за странное поведение, но его брови ползут вверх от удивления, когда Ренджи видит состояние Ичиго. Все разборки могут еще подождать, решает он. Совсем немного, хотя бы до того, как он дотащит эту тяжеленную пьяную тушу до бараков пятого отряда. -Это нечестно, Ренджи. – По-пьяному уверенно и обиженно заявляет он другу, который, кажется, все-таки вычислил его по реяцу. Ичиго никогда не умел нормально ее скрывать, а после пары бутылочек горячего саке контролировать ее стало невыносимо тяжело, и он просто перестал это делать. Куросаки не запомнил, как они оказались в лесу на полпути к Сейретею, но свежий воздух стал постепенно приводить его в чувство, и в какой-то момент он осознал себя едва переставляющим ноги. Висящим на плече Ренджи, недовольство которого сейчас можно было почти потрогать руками. -Заткнись, пьяный идиот, и двигай ногами быстрее, раз очухался и вернул себе способность разговаривать. – Зло шипит Абарай, отплевываясь от длинных рыжих волос, которые то и дело лезут в рот. –Угораздило же тебя надраться в том районе! Нам тащиться еще битый час по этому лесу. В следующий раз захочешь напиться, выбирай бар поближе, болван. Куросаки моргает. Мир вокруг кружится, а мысли медленно сменяют одна другую, следуя своим, пьяным, законам логики. Все невысказанное, годами сдерживаемое, рвется наружу неудержимым потоком, и Ичиго неожиданно для самого себя решает, что он не хочет себя останавливать. Впервые за весь период их дружбы он чувствует в себе достаточно смелости, чтобы наконец признаться – Абараю и самому себе – в том, что он действительно не может больше так жить. -Да, я идиот. –Ичиго останавливается, отталкиваясь от Ренджи и тяжело опускаясь на землю. Смотрит на непонимающего и все еще злого Абарая насупившись, исподлобья. Втягивает в себя воздух, словно прыгать в ледяную воду собирается. -Не могу так больше. – Выдыхает Ичиго, запуская пальцы в свои длинные рыжие волосы и жмурясь, словно Ренджи его сейчас ударить может. Абарай тяжело вздыхает и присаживается на корточки рядом, даже не надеясь разобраться в пьяном бреде Ичиго. Слишком хорошо он знает это состояние. Пьяное, незамутненное, когда на смену эйфории алкогольного забытья приходит всепоглощающая тоска и безысходность. Слишком плохо он себя чувствует от того, что его друг пошел напиваться вместо того, чтобы поговорить о своих проблемах с ним, Ренджи. Ичиго молчит и не торопится открывать глаза. Ничего Куросаки не боялся. Ни Айзена, ни Гриммджо, ни своей смерти. А сейчас - боится. Как дитя боится, что он признается, а Ренджи не поймет. Ренджи, который разве что мысли его не читал, часть его жизни, одна из опор, подпирающих стержень, зовущийся Куросаки Ичиго, просто исчезнет из его жизни, словно его и не было. -Не могу так больше – Хрипло повторяет Ичиго, ловя Ренджи за ворот косодэ и притягивая к себе. Абарай застывает, пойманный светом прожекторов пьяных глаз, которые, кажется, светят в самую душу. Чувствует, что сейчас произойдет то, о чем Куросаки обязательно будет жалеть на утро, но голос разума давно потерял всякую силу, когда дело касается Ичиго. -Люблю, - Выдыхает Ичиго ему в губы и смотрит прямо в глаза. -Люблю. – С каким-то надрывом, застарелой болью повторяет он и не отводит взгляд, когда первый раз осторожно целует Абарая. Движения его губ и рук такие хаотичные, торопливые, словно он боится, что Ренджи вот-вот сообразит, что происходит, и оттолкнет его. Пьяный идиот. -Болван!.. – Чуть ли не рычит Абарай, хватая Ичиго в охапку и крепко прижимая к себе. Он чувствует, как Куросаки по-детски, совсем не так, как должен был бы капитан пятого отряда, дрожит и утыкается холодным носом в сгиб его шеи. –Болван, - Тихо шепчет Ренджи куда-то в длинную рыжую шевелюру и закрывает глаза, чувствуя, как Ичиго постепенно успокаивается в его руках. Когда Куросаки поднимает голову, глаза у него совсем трезвые и какие-то стеклянные. Словно он понял, что натворил, и ждет, что Ренджи вот-вот оттолкнет его и исчезнет из его жизни навсегда. -Болван. – Еще раз повторяет Абарай и целует его прежде, чем Ичиго успевает придумать что-нибудь еще. -Просто идиот, - Соглашается Куросаки и смеется, заваливая Ренджи на землю и совершенно не заботясь о том, что их кто-либо может увидеть. Наследнику клана, капитану пятого, победителю Айзена и Яхве по статусу положено поместье и благородная жена. Вместо этого у Ичиго потайная комната под бараками отряда. И Ренджи.