Немного о Ноях

Четырнадцатый выживает как может. И изворачивается при этом как уж на сковородке. В самом деле, даже он не поймет что здесь происходит. Кажется, тут вообще никто ничего не понимает. (Даже Вайзли, а он, между прочим, Мудрость, на минуточку.) Все предыдущие пробуждения он чувствует себя слабой тенью, неспособный даже пальцем пошевелить в чужом теле. Любое слово и движение — титанический труд, который, однако, его не останавливает. Он даже Графу здоровьица нажелал, чего уж там. Заявил о себе миру, так сказать. А еще его почему-то не покидает предательская мысль, что если бы Кросс умел читать мысли, то ржал бы над одним конкретным Ноем долго и со вкусом. Даже Мана, наверно, улыбнулся бы снисходительно… если бы помнил их прошлое вообще. Это в какой-то мере можно назвать иронией: Неа и Аллен никогда не уживались вместе, и любой их контакт — без пяти минут конфликт. Не то что бы они оба ненавидели друг друга до глубины души, но вот гадить — мелко и подло — друг другу просто обожали. Не напакостил Аллену — день прошел зря, ага. Самое интересное, что все, что не имело отношения к Неа, воспринималось Алленом очень… по-доброму. Он вообще большую часть времени был искренен и сентиментален, плакал над хромающей собачкой, с доброй улыбкой подкармливал птичек, радовал детей на улице фокусами и конфетами… Мог разреветься над жалостливой просьбой и часто возвращался домой без денег, так и не купив ничего из того, зачем выходил в город. Он вообще был мягким, и «срывало крышу» у него только при общении с Неа. В этот момент он становился сволочью, каких мало и скалился порой как последний отморозок после самых удачных своих язвительных пассажей. О, словесные баталии они могли устраивать часами, подолгу и помногу практикуясь в искусстве сарказма и злословия. От их желчных замечаний и постоянных шпилек вяли уши, и Мариан даже высказал теорию что они так могут собачиться до бесконечности. Чуть позже выяснился еще один момент, на котором у Аллена начинает ехать крыша: этим аспектом была наука. Вот тогда этот чудак становился сущим дьяволом, и даже Неа не рисковал к нему приближаться. Эх, славное было время! Они вчетвером жили своеобразной чудной семейкой, Кросс не пил или пил совсем мало, Мана читал ему вслух перед сном, а Аллен… Аллен тогда был старшим братом Мариана, не играл в карты и носил имя Ред. А что теперь? Теперь Ред — пардон, уже Аллен — был пятнадцатилетним мальчишкой с личным чемоданчиком ужасов за спиной, играл в покер и умел мастерски дурить каждого встречного. Он носил настолько правдоподобную маску клоуна с доброй улыбкой, что велись все поголовно. Он терпеть не мог выходок учителя, которому порой удавалось приподнять его маску и выбесить его на ровном месте (Неа знал, что Кросса очень раздражала беспечность брата-раздолбая, и тот отыгрывался на мелком долго, много и со вкусом). И сейчас Неа путем хитрых математических расчетов, адекватность которых можно сравнить с эрудированностью Скина Борика или покладистостью Джасдеби, пытался составить сложное уравнение и вычислить, сколько будет ржать Мариан, когда увидит его, Неа, унылую рожу. Ибо вот это все, что сейчас происходило вокруг, было ну вот совсем не весело. Его первое контролируемое пробуждение — и все пошло наперекосяк. Рыжее очкастое чудо, которое трясущимися руками подало ему стакан с водой. Идиотские поступки, краткую нарезку которых ему показал Тимканпи. (Господи, нет, это точно Аллен и никто другой, только он может вести себя как полный дебил.) Нервный мечник с длинным высоким хвостом из волос (они случайно раньше не встречались?) и пронзительно-ясным взглядом. Слегка (мягко сказано) съехавший с катушек брат, вообще сейчас на себя не похожий. А после этого — добивающим ударом — еще и этот… стремный ниндзя, который заявил ему о «благословении свыше» на защиту и содействие четырнадцатому, глядя в глаза так пристально, так внимательно и неотрывно, что у Неа просто сдали нервы. Он находился в этом сумасшедшем мире около получаса, а у него уже начался нервный тик. И самолично хотелось придушить первого под руку попавшегося. Этим первым, конечно же, мог быть только Линк. Неа малодушно понадеялся, что все проблемы решатся сами собой. Закрыл-открыл глаза. Ничего не поменялось. Мир был все так же безумен, судьба заворачивала такие виражи, что начинало уже подташнивать. Человечество (вместе с Ноями) широкими шагами направлялось прямо в пропасть. «Все, посмотрел я на этот мир, — решил Неа и отпустил плененный разум мелкого седого экзорциста — Хватит с меня. Пусть сами там разбираются, а пошел. И подальше, подальше… Адьес, амиго!» Приторно улыбнулся чуток тормозящему Линку и, не забыв все же убрать руки с шеи «ворона», молниеносно свалил в туман. Убить-то его и потом можно, а вот трупик уже на помощь не растрясешь. Так что пусть живет пока. *** Где-то недалеко хрюкнул в кулак Вайзли, все же уловивший нотки паники и охреневания в потоке мыслей Четырнадцатого. Ему было безумно интересно, чем все это закончится.