Парикмахер

Сколько же их было? Всех женщин, мужчин, детей с их прическами, ежедневно проходивших через мои руки? Я не считала. Да и неблагодарное это занятие - считать посетителей. С ними надо быть вежливой, понятливой, слушающей. Наша парикмахерская единственная на весь магический Лондон. Одна, но большая и, как принято считать, лучшая, что неудивительно ввиду отсутствия конкурентов. Иногда Зельда, одна из старейших служащих нашего заведения, усмехается, что мы видели больше волшебников чем, например, сам министр магии или же директор любой из школ. Я не спорю, доля правды в этом все-таки есть. К нам приходят даже лысые, ведь мы же не только волосы стрижем. У каждого мастера есть любимые, постоянные клиенты. Одни приходят раз в год, иные раз в месяц, но и те, и другие все равно остаются постоянными. Их уже знаешь и понимаешь без слов: что, как и где надо постричь. При первом знакомстве уже чувствуешь, твой это человек или нет. Так было и с ним. Рост для мужчины средний, но выше меня. Угрюмый, всегда в черном и приходит как по часам раз в три месяца в одно и то же время. По волосам о человеке можно многое сказать. Если ты профессионал, можешь сказать многое и чуть больше. У этого мужчины волосы особенные. Черные как вороново крыло, жесткие, густые. Упрямые. Абсолютно здоровые и были бы прекрасными, выбери он себе другое хобби. Либо зелья, либо привлекательная шевелюра. Он выбрал первое и, наверное, даже не особо задумывался о такой мелочи, как какие-то там волосы. Зато теперь каждый раз спрашивает, можно ли что-то сделать с этой мерзкой сальностью. Нет, милый, это железы. Да и не такая уж она и мерзкая. Побудь парикмахером хотя бы три года и любые волосы для тебя уже просто волосы. Никакого отвращения к перхоти, бородавкам, жирности и всему тому, на что принято и не принято обращать внимание. Рабочий материал. Помню, как он зашел к нам впервые. Колокольчик на двери, по обыкновению громко звякнув, объявил о новом посетителе, а он испуганно огляделся и осторожно подошел к стойке информации. Рут, наша секретарша, без особого интереса выяснила цель визита, предложила ряд дополнительных услуг и проводила его, порядком оробевшего, к креслу. - Мастер сейчас придет. Ждите. Я, кажется, тогда обедала и наблюдала всю сцену из-за перегородки. Он сидел в кресле и каждым своим вздохом выдавал нерешительность и стеснение. Длинные, ниже плеч волосы, длинный нос, бледная кожа. Скорее всего волосы не стриг из-за носа, а значит много комплексов. На стилягу он совершенно не тянет. Я закончила обедать и подошла к парню. Представилась. - Какую стрижку вы хотите? Он судорожно вздохнул. Действительно, комплексов море и стеснительный чрезмерно. Размышляя о прическе, он покраснел так, будто я только что предложила ему нечто непристойное. - А можно просто короче? Я кивнула: - Конечно. Первое правило любого заведения гласит, что желание клиента - закон. Хочет просто короче - значит, так и сделаем, хочет хвост дикобраза на макушке - легко. Но это совсем не отменяет того, что мастер в процессе стрижки не сагитирует посетителя на небольшие новшества. Этот посетитель, кстати, до сих пор остается самым трудным по части агитации. Хотя теперь, спустя пятнадцать лет, мы научились находить общий язык. Мы оба стали мастерами. - Уши не хотите открыть? А здесь длиннее? Челку как оставить? -У меня есть челка? Он совершенно ничего не знал о прическах и, как выяснилось, стригла его всегда мать. Это объясняло неровные края и полное отсутствие формы. Позже он сам приноровился кое-как кромсать себя ножницами, а в парикмахерскую пришел по совету друга. Насколько я знаю этого «друга», тот совет был чуть ли не единственным хорошим советом в его жизни. - Да, у вас есть челка, так как ее сделать? - А можете оставить вот такую длину? - он махнул рукой в нескольких сантиметрах от плеча. - А остальное так, чтобы было прилично? Сказал и снова покраснел. Не все мастера любят эту фразу «чтобы было прилично». Нормы пресловутого «прилично» у каждого свои, но в тот раз он остался доволен результатом. Волосы укоротились примерно на дюйм и из хаотично остриженных прядей приняли опрятный и оформленный вид. В целом, очень неплохо. Ему понравилось. - Готово, приходите еще. Он кивнул, заплатил на кассе и заново появился ровно три месяца спустя. -Здравствуйте, они отросли. У волшебников волосы растут с той же скоростью, что и у магглов. А он, казалось, специально их вытягивает или удлиняет заклинанием. Еще одна особенность организма. На этот раз он был более расслаблен и не стискивал руками подлокотник кресла. Не все клиенты любят поговорить с мастером. Некоторые молчат, полностью уйдя в свои мысли или просто сосредоточенно наблюдая за работой. Поначалу молчал и он, но как оказалось, просто не знал, о чем и что говорить. Простой вопрос о работе, и этот угрюмый мужчина превращается в красноречивого оратора, в красках расписывающего всех своих учеников. Он не замечает, что не я одна слушаю его с неподдельным интересом, а как минимум половина салона. Время стрижки проходит незаметно, и мы расстаемся с улыбками на лицах. Позволяю себе вольность и весело машу ему рукой из окна, он удивляется и, махнув в ответ, растворяется в толпе. С каждым разом наши с ним отношения становились доверительнее и теплее. Однажды он как-то проговорился, что невозможно сохранять маску вредности и цинизма с человеком, от которого зависит твой внешний вид на ближайшие три месяца. В принципе, я согласна. Даже несмотря на все его колкости, мне ни разу не хотелось испортить ему прическу, а он со временем стал оставлять неплохие чаевые. Можно даже сказать, что мы подружились. А потом была война. Точнее, ее обострение. Из нашего салона уволилась большая часть мастеров, западное крыло вообще пришлось закрыть из-за отсутствия клиентов. Видимо, обстановка не располагала к прическам. Редкие клиенты, заходя, просили постричь их как можно быстрее и выглядели готовыми в любой момент вступить в бой. Тут уже не поможет чашка горячего шоколада, которую мы по-прежнему предлагали клиентам. Они не позволяли себе расслабиться ни на секунду. Было вполне ожидаемо, что он будет занят другими вещами и не появится, но он пришел. - Привет. Завтра я стану директором школы, приведешь меня в порядок? Голос деланно веселый, под глазами круги, а на лбу пара новых морщин. - Конечно. Я улыбаюсь, скорее даже непроизвольно. Глажу его волосы, мою, и вот, первые пряди уже падают на желтую плитку к нашим ногам. - У вас здесь пусто. - А где сейчас людно? Еще пара общих фраз и мы оба замолкаем. Перед ним совсем не хочется притворяться, да и он передумал играть в веселого посетителя. Мы общаемся молча. Пара вздохов, саркастичный хмык и хитрый взгляд. - Неожиданное повышение. Я вспоминаю его слова о новом назначении и, видимо, выдергиваю его из собственных мыслей. Он выглядит отрешенным и отвечает не сразу. - Не мне это решать,– пожимает плечами, и я чудом не отрезаю лишнюю прядь. Извиняется. - Привычка. - Пустяк. И снова тишина. Слышно, как Рут шелестит газетой, разгадывая кроссворд, а назойливая муха, неизвестным образом попавшая в закрытый плафон, тщетно пытается вырваться. - Шоколад? Я запоздало вспоминаю о традиции нашего заведения. Шоколад повышает настроение и, как говорят, дарит счастье, покой и уют. Последние несколько месяцев коробочка с горячим шоколадом стоит нетронутой. Нынче не до счастья, выжить бы. К моему удивлению, он совсем не против. Я взмахиваю палочкой, и через пару минут горячая чашка уже находится в его руках. Он пробует и жмурится как ребенок. - То, что надо, не правда ли? А сам смотрит на меня лисьим взглядом и мне становится смешно. На его щеке темная капля. Впервые за долгое время в нашем салоне слышен искренний долгий смех. Последний раз мы виделись три месяца назад. Три месяца и три недели, если говорить точно. Был февраль, и грязные лужи с нечищеной улицы пытались залиться за порог салона. Больше здесь не звучала веселая музыка, не пахло шоколадом и сладким запахом красящих зелий. И было счастьем, если за неделю удавалось обслужить хотя бы трех клиентов. Он появился как обычно, вместе со звуком старого дверного колокольчика, смахнул снежинки с головы и пальто, кивнул Рут и прошел на свое место. - Отвратительно выглядишь. - Ты тоже не сияешь. Обмен колкостями вместо приветствия - обычное для нас дело. Он вкратце рассказывает последние новости. Я высказываю свое мнение и опасения. Он слушает. Молчаливо и не перебивая, с учительской выдержкой и только после того, как я закончу, начинает разъяснять и раскладывать по полочкам. Нас объединяет своеобразный пессимизм. Мы оба не верим, что Мальчик-который-выжил -действительно Избранный и что именно он спасет Магическую Британию. Мы оба реалистично смотрим на вещи и понимаем, на чьей стороне перевес. Пожиратели смерти в нашем салоне только вначале были чем-то страшным. Ко всему привыкаешь. - Вот только к роли директора школы это не относится, - замечает он в тон моим мыслям и замолкает, не вдаваясь в подробности. Да и не нужно, все и так станет понятно, стоит только приглядеться к его лицу и заметить пару новых седых волосков в голове. Мы прощаемся как обычно и в то же время иначе. Словно навсегда. И ободряющие слова звучат как мрачное напутствие, а когда он по привычке машет рукой на площади, на глаза отчего-то наворачиваются слезы. - Береги себя, – шепчу я вслед исчезающей в снежинках фигуре.

***

Мы победили. Мальчик-который-выжил спас Магическую Британию. Судя по газетным статьям, спас благодаря удачному стечению обстоятельств. Каждый раз пишут по-разному и даже участники событий, путаются, рассказывая о том, как было на самом деле. Наш салон постепенно просыпается после долгого анабиоза. В воздухе снова пахнет горячим шоколадом, из красящей слышен веселый смех волшебниц, а новые клиенты совсем не прочь пошутить. Все возвращается на круги своя, вот только все три недели, стоит только звякнуть колокольчику, я с надеждой смотрю на дверь и каждый раз с грустью отворачиваюсь. Не он. Я прекрасно знаю, что произошло. Сразу после битвы, Гарри Поттер, не вдаваясь в подробности, назвал Северуса Снейпа героем и объявил, что последний директор школы всегда был на правой стороне. Еще через день в списке награжденных Орденом Мерлина высшей степени я увидела его имя и в скобках «посмертно». Я не рыдала, не сожалела. Я просто не придала этому значения, быть может, особая женская интуиция, но я твердо знала, что газеты лгут. Он должен прийти. Я работаю с волосами тощей стеснительной ведьмы, вполуха слушая ее рассказы о кошках, когда колокольчик на двери привычно тренькает. Уже по привычке я отклоняюсь посмотреть на посетителя и замираю, не в силах пошевелиться. Он пришел.