My anchor

Знаете, есть такая вещь — атмосфера. И самая хорошая атмосфера — это атмосфера праздника. Кажется, что все твои мечты сбудутся и всё будет хорошо. А если ты делишь это личное пространство с любимым человеком — эти моменты похожи на сказку. А как же волшебство, спросите вы? А волшебство случается очень часто, главное — пожелать этого всем своим сердцем… Ньют лежал перед камином и грел руки. От огня по телу разливалось долгожданное тепло. Устав от учёбы, устав от друзей, устав от бесконечной вереницы будней, парень с удовольствием развалился на полу. В последнее время произошло слишком много вещей. Томми, побег из лабиринта, ПОРОК, «Правая рука», вспышка, больница, инвалидность, лекарство… Всё вертелось как в калейдоскопе, заставляя подстраиваться под темп бешеной карусели под названием жизнь. За окном шёл снег. Небесный купол, что установил ПОРОК над планетой, позволял создавать свой собственный климат. Вспышки больше не было, не было беспощадно палящего солнца, не было Топки. Жизнь налаживалась. Блондин с омерзением взглянул на стоящую рядом коляску. Хотя врачи и давали утешительные прогнозы, обещая, что в скором времени Ньют сможет ходить, видимых изменений пока не наблюдалось. И парень ненавидел себя за это. За беспомощность, за коляску, за желание покончить с собой… Но у него было то, что не давало ему затянуть петлю, взять в руки лезвие, выпить чуть больше таблеток или сделать решающий шаг. У него был якорь. У него был Томми. Его Томми. Это был тот самый человек. Человек, ради которого Ньют пойдёт на всё. И парень знал, что это взаимно. И это чертовски утешало. Знаете, такого человека вы сможете встретить лишь однажды. Ваш личный сорт героина. Вы сами поймёте, что это он — прочтёте по губам, увидите в глазах, заметите в походке. Это и есть любовь. Когда ты знаешь что-то очень личное о своей любви, пропасть между вами неумолимо сокращается, сходясь к одной точке. Это может быть всё что угодно. Марка сигарет, любимый одеколон, жесты и мимика, привычки, походка, увлечения… Всё это делает вас одним целым, неразрывным, родным. И Ньют знал. Он знал, сколько родинок на лице у брюнета, что он ест на завтрак; он знал, что парень не переносит сигаретного дыма, душится одним и тем же одеколоном, читает одного и того же писателя. Он знал, что Тому часто снятся кошмары. И Ньют знал, что именно он сам был там в главной роли. И все эти вещи были настолько родными, словно это была часть самого блондина, его естество. И это было здорово. Было здорово знать, что через пять минут в дом ворвётся Том и с радостным криком «Я дома» закружится, забегает по всем этажам. Будет делать свою домашнюю, будет готовить, будет ворчать на Ньюта за прокуренную спальню… Это и была жизнь. Блондин привстал и не без труда уселся в кресло. Парень подъехал на коляске к окну и взглянул на улицу. Снег покрыл дороги, крыши домов, машины, пальто и шубы людей… Было здорово. Было очень здорово. — Скоро Новый Год… — прошептал блондин. Год. Год прошёл с того момента, как клеть лифта распахнулась, являя глейдерам нового чайника. Томми. Тогда прибыл Томми. И это изменило всё. Боже, как много может изменить один человек… Говорят, это называется любовь. Но любовь у каждого своя. Для кого-то это бабочки в животе, для кого-то секс, для кого-то любовь — лишь баг в Центральной Нервной Системе. Но у Ньюта не было бабочек в животе, на первом месте не стояла постель, а о ЦНС он знал лишь то, что она есть… Что же это было? Болезнь. Химия. Пропасть. Взлёт. Падение. Это было даже не чувство, это было… Было непередаваемо. Странно? Возможно. Глупо? Конечно. Ванильно? Разумеется. Но это была правда. Терпкая, отдающая вербой и миндалём правда. Почему такой запах? Так пах Томми. А это и есть его правда. Было тяжело, никто не спорит. Против Ньюта была болезнь. Смертоносная, беспощадная, опасная болезнь. Три месяца в коме сделали из него бледного скелета, обтянутого кожей. И Том не бросил его. Коляска сделала из него инвалида. И Том всегда был рядом. Его Томас был самым надёжным якорем, держащим блондина и не дающим ему сорваться, заставляющим его бороться. Бороться даже тогда, когда кажется, что уже бесполезно. Бороться даже тогда, когда шанс лишь один на миллион. Не сдаваться и идти вперёд. Пока что ехать, но двигаться дальше. Только не останавливаться. Да, Ньют был сломан, и на этот раз клеем был Томас. Эти двое жили, дышали друг другом. Было нелегко, но у них были они. И это делало жизнь проще. И сейчас парень едва заметно улыбнулся. Скоро он увидит Тома. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Чуткий слух уловил звук открывающегося замка и Ньют выехал, стараясь подавить совершенно глупую улыбку, навстречу Тому. — Ньютти, я дома!.. Да, Ньют не ошибся. Это был тот самый человек. Человек, ради которого он пойдёт на всё. И парень знал, что это взаимно. И это чертовски утешало.