Жалобы и коварный план

В столь ранний зимний час в Италии было относительно спокойно. «Относительно» - это потому, что есть в этой чудной стране маленький островок, где в одной из многочисленных комнат огромного здания происходило серьезное мероприятие. Босс Варии, а по совместительству и просто Великий и Ужасный Занзас, сидел в своём кабинете (в той самой ячейке огромного здания – Варийской резиденции), скрестив пальцы на подбородке, и смотрел на своего подчиненного, а именно капитана всея Варии, и если брать ещё точнее, то Суперби Скуало. Вот и все присутствующие на данный момент. Скажете: «А что за серьезное мероприятие?». Да, сочетание слов Занзас, Скуало, запертая комната и «серьезное мероприятие» наводят не на те мысли (если вы понимаете, о чём я, дорогие любители соития двух потных мужчин). Но всё намного проще и приличнее. Суперби просто ржал. Вот так бросал взгляд на босса и в очередной раз складывался пополам, держась за живот. А Занзас молчал. Он неотрывно следил за своим капитаном и медленно, но от этого не менее верно, закипал от злости. На маленьком, созданном кровожадным воображением Занзаса градусничке, где есть только три пометки: спокойствие, ненависть и *данное словосочетание вырезано цензурой, ибо это могут читать дети*, ртуть в своём столбике поднимается с первой отметки на вторую, и факт этого должен хоть как-то успокоить Суперби, но капитан давно уже закопал на заброшенном кладбище такое словосочетание, как «инстинкт самосохранения», когда ещё в детстве отказывался есть манную кашу. Уже около десяти минут Скуало надрывал живот и щеки, борясь с неистовствующим смехом. Для Занзаса такая реакция на его простую фразу: «Мусор, я боюсь своей жены» была не то что оскорблением, просто вопиющим преступлением! За которое он уже мысленно назначил обстрел из двадцати граненых стаканoв из толстого стекла. Первый пошел. Скуало вовремя согнулся в очередном приступе дикой ржаки. Второй пошел. А вот теперь он не вовремя выпрямился, и стакан угодил прямо в лоб. - Мусор, страх потерял? - П-ха-ха, - потирая ушибленную голову, отходил от смеха Скуало под угрожающий взгляд Занзаса и опасно поблескивающего в свете солнца стакан, - так, всё, я успокоился. - Да ну? - Ну да. - Итак, мой главный мусор, мусорка, мусорок… - Можно отставить любезности. Что вы хотели, мой господин? - У меня проблема. - Вы хотите об этом поговорить? – произнес голосом матерого психиатра Скуало и сел в небольшое креслице. - Да, мусор, хочу, - Занзас встал со своего места и задумчиво посмотрел в окно, - начну с самого начала. - Прошу, - великодушно махнул рукой Суперби и поблагодарил Бога, что его босс этого жеста не заметил. А тем временем Занзас думал, как начать свою исповедь. Он обдумывал слова, подбирал словосочетания, убирал маты – а это самая сложная часть – и многое другое. - Кхм, всё началось восемь месяцев назад, но этого я ещё не подозревал. Моя жена, падла такая, скрывала от меня эту новость в течение трех месяцев. И скажу тебе, успешно так скрывала. Вначале эта женщина отказалась пить шампанское на праздник. Заменила его соком. Ну, я был сама наивность, подумал, что всё вообще зае… кхм, всё вообще хорошо. Мне больше достанется. Да и негоже женщине пить. Потом был, да, был тот переломный момент, когда я должен был заподозрить неладное! Когда перед собранием мафиози, её вывернуло на изнанку, и моя рубашка приобрела не только необычное изображение, чем-то напоминающее обведенное мелом тело, но и ещё умопомрачительный аромат чего-то незабываемого! Не ржать! Но вскоре до меня начало доходить, что что-то тут не чисто. Сначала я смеялся над всё увеличивающимся животом, но после этот живот начал активно так меня прессовать и подрывать мой авторитет, как страшного босса. То ворвется в комнату, требуя пройти с ней на курсы молодой мамы. Ты видел эти курсы? Это как идиот сидишь рядом, дышишь-дышишь, будто сам рожаешь. Ты представь меня в те минуты, хотя нет! Не смей, убью иначе! Заржал, скотина?! Нет? Учти, я за тобой слежу. Потом, значит, таскала она на эти курсы долго и упорно. Мыли мы какого-то механического пупса в воде. Ну, один раз сходили и хватит. Утопили мы… трёх «лялек». А что? Орало это чудище механическим голосом, я его в воду и опустил. Минут на пять. Только это не главное! Даже мои ночные вылазки в магазин за колбасой не так важны и ужасны. Хотя зимой в одних трусах, халате и тапочках лезть в окно с палкой колбасы в зубах было тяжело. Не смотри так ошарашено! Мало ли кто мог гулять ночью по коридорам. Я сохранял свой авторитет. Мда, хотя теперь мне кажется, что через пару часов, после того, как ты покинешь мой кабинет, все мусорки об этом прознают. Что мотаешь головой? Ты учти, если хоть кто-нибудь узнает, то к вечеру на заднем дворе появится горка земли и печальное надгробие. Догадываешься, с чьим именем оно будет? То-то же. Так, о чём это я? Ага, самое ужасное началось сегодня. Зашла, значит, эта бывшая Савада в моё рабочее логово, и заявила в преддверье праздника: «Никто пить не будет! Я так хочу». И битой своего хранителя так ненавязчиво покручивает. Я, конечно, повел себя как истинный мужчина, самец, сказал ей… «Как будет угодно, милая» и всё. Настал конец. - О-хо-хо-хо, попал, ой, попа-а-ал. Неуда-а-а-а-чник. А-ха-ха. - А ты не ржи, мусор. Пойми простую вещь – я не пью и ты не пьешь. - А-ха-кхе-кхе. Что-что? - А вот то, - повернулся лицом к Скуало Занзас, - в чём ограничили меня, в том ограничу вас. Наша ежегодная новогодняя пьянка, мой друг, под угрозой. - А давай свяжем эту бабу, запрем в чулане и… - Я тебя щас свяжу и запру, дебил длинноволосый! Это же женщина! Моя жена! Беременная! – громко перечислял Занзас, а потом в сторону тихо-тихо добавил, - а ещё она босс Вонголы и у неё куча собачек-хранителей, которые жопу мне надрать попытаются… пинцетом каждый волосок выдергивать будут. - Ну, тогда предлагаю взять хитростью! Заменим сок в пачках коньяком, будем распивать! Только надо тот, что Цуна не пьет. - Хм-м-м. Думаешь, мусор, думаешь. Хорошо, тогда возлагаю это на твои плечи, - сел на свой трон Занзас, - иди и исполняй. Помни, что не только для меня, но и для себя ты это делаешь. - Так точно, - впервые в жизни с энтузиазмом отозвался Скуало и покинул кабинет своего босса. Занзас откинулся на своём кресле, развернулся и вновь устремил свой взор в окно. Маленькие снежинки падали с неба, облака затянули голубой небосвод. За последние несколько часов Занзас сумел расслабиться, ведь его праздник практически спасён. Главное, чтобы жена ни о чём не догадалась.