Я - монстр

POV Джерард Год спустя Все люди меняются. Я тоже этому подвержен. А все благодаря паре событий: моей запретной любви к брату и смерти матери. Второе изменило нас обоих в ужасную сторону. Майки замкнулся в себе, он больше не тот самоуверенный парень, которого так все обожали. Он стал жалок. Он вечно копается в себе, вечно допускает ошибки, не улыбается и вообще стал апатичным. Я же наоборот. Сошел с ума, как говорят некоторые. Да, я просто сорвался. Начал много пить, принимать наркотики, пускай и не такие сильные, как можно было бы, я веду себя отвратительно, но знаете что? Мне плевать. Абсолютно и бесповоротно. Только на брата не плевать, мне его немного жаль, ведь он все так же меня любит. Так же сильно, как и я его. Это не братская любовь, это нечто большее, однако, нам все равно. Ведь никто не знает. Я помню то утро, когда мы изменились. Наше первое утро вместе, после первой ночи вместе. Я смотрел на него и улыбался, чуть прикусив губу, наблюдая за его сонным выражением лица. Ну, просто ангел, посланный мне с небес. Майки пытался полностью открыть глаза и что-то сказать, но я перебил его, заткнув поцелуем. Он усмехается и медленно мне отвечает. Я нависаю над ним в предвкушении чего-то большего, но тут раздается звонок на мой телефон. Я тянусь и поднимаю его с полу, продолжаю смотреть в глаза брату, который чертит узоры своими длинными идеальными пальцами на моей груди, отвечаю на звонок: -Да? – я слушаю все, что говорит мне отец, улыбка постепенно сходит с моего лица, и Майки, заметив это, тоже перестает улыбаться и выводить узоры. Он хмурится, - да, пап, я все понял. Мы скоро приедем, - я отключаюсь, откидываю телефон, сползаю с Майка и сажусь на кровати, свесив с нее ноги на пол. Медленно запускаю пальцы в волосы, и из груди вырывается отчаянный стон. Майки обнимает меня за плечи. -Что случилось? – в его голосе страх. Ох, малыш, то что я скажу, убьет тебя. -Мама… она умерла… - едва произношу эти слова, как мой брат вскрикивает и падает с кровати. Он смотрит на меня, я на него. Мы не верим, но тут же пулей собираемся и едем к родителям домой. Самый ужасный месяц в моей жизни. Майки впал в депрессию едва увидел лицо отца. Я держался до конца похорон, я старался быть сильным. Да, я плакал, еще как. Майки, казалось, утонул в горе. Но в тот вечер после похорон. Я сорвался, не подумав ни о ком. Я свалил на всю ночь в какой-то паршивый клуб, напился там, а утром вернулся домой. Майки не спал. Он сидел за лэптопом. Его глаза были красные от слез. Я не могу на это смотреть и, не сказав ни слова, ушел к себе. так проходили неделя за неделей. Он уходил в себя, я уходил в клуб. Он упивался горем, я упивался спиртным. Он горевал, я веселился. Я пытался с ним поговорить, а он со мной. Бесполезно. Мы перестали понимать друг друга, но продолжали любить. Однажды я пришел раньше обычного домой. Было около трех утра. Майки сидел в своей спальне, слушал музыку и читал какой-то блог. Я был относительно трезвый. Подойдя к нему, я вытащил наушники и поцеловал его. Брат удивился, но ответил мне. Но когда я запустил руку ему под Майку, он оттолкнул меня. Очень грубо и резко и попросил меня выйти из его комнаты. Я был дико удивлен. А теперь угадайте, у кого сильнейший недотрах из-за того, что брат никак не придет в себя? Боюсь, как бы все не стало еще хуже… *** Первая за этот месяц ночь, когда я остался дома, чтобы занять себя чем-нибудь более важным. Хах, разве может быть что-то важное для меня? Ответ сам пришел ко мне на ум. Майки. Я тихо выхожу из своей спальни и иду в спальню брата. Майкл сидит спиной ко мне, при этом без футболки. Он слушает музыку, как обычно. Я осторожно сажусь сзади него на кровать и обнимаю за плечи. Он не сопротивляется. Одной рукой я наклоняю его голову чуть вбок и провожу языком по шее. Ноль реакции. Я целую его в шею, за ухом, чуть прикусываю кожу на плечах. Нет, реакции никакой. Осторожно кладу его голову себе на колени и смотрю в глаза. Он смотрит на меня. В глаза пустота, словно он ослеп и ничего не видит. Боже, там даже нет боли, что была на протяжении столь долгого времени. Я ужасаюсь, и начинаю гладить его по голове. Провожу пальцами по щеке, он останавливает мою руку своей, прижимая ее сильнее к щеке. Я едва улыбаюсь. Майки, что же ты с собой сделал? Верни мне моего монстра, которого я когда-то боялся, которого я любил и люблю. Или верни того Майки, который был той ночью со мной. Той самой прекрасной ночью. Ты будто слышишь мои мысли и улыбаешься. Первая легкая улыбка на твоем лице. Я нагибаюсь к тебе, мои волосы закрывают наши лица, я целую тебя очень осторожно, боясь спугнуть. Ты отвечаешь. Я уже готов продать душу Дьяволу! Осторожно кладу руку тебе на живот, слегка поглаживаю, и чувствую, как ты выгибаешься навстречу ласкам. Изголодался, мой хороший? Усмехаюсь, провожу языком по твоим губам. Нужно тебя подразнить, в целях воспитания. Ты любишь, когда я играю с тобой. Вот и сейчас, ты чуть хмуришься, затем улыбаешься, понимая, к чему я клоню. Моя рука легла на пряжку твоих джинс, сползла чуть ниже, и я чувствую внушительную эрекцию, которая оттягивает твои джинсы. Я кусаю твои губы, не давая тебе поцеловать меня. В следующий миг, я потерял контроль над ситуацией. Ты резко переворачиваешь меня на спину и нависаешь надо мной, стягивая мою рубашку. Я удивлен, но рад. Когда ты целуешь мою шею, я выгибаюсь навстречу, мне тяжело дышать. Я уже потерялся в этих очаровательных ощущениях. Твоя рука скользит по моим ребрам, осторожно ложится на бедро и поглаживает его большим пальцем. Я чувствую на твоих пальцах мозоли. Значит, ты не выпускал гитару из рук, играл, чтобы унять боль? Мог бы и ко мне прийти, чтобы я успокоил тебя. Ты смотришь в мои глаза, в них промелькнул огонек. Я сразу его узнаю. Монстр изголодался, и я рад этому. Я обнимаю тебя ногами за талию, и трусь пахом о твою эрекцию, гадко усмехнувшись. Ты вновь улыбаешься, но уже шире. -Я хочу тебя, - срывается с твоих губ. Я киваю и откидываю голову назад. Мой монстр, вернулся.