The end of the damn octaves

Холодный ветер безжалостно растрепал каштановые волосы девочки, заставив ту зажмуриться от сильного дуновения и пропустить больнючий удар по спине, который заставил отлететь бедолагу к стене полуразрушенного здания. Тихо пискнув, ребенок скатилась на пол и схватилась за пострадавшую голову, громко воя от боли. — Больно же, учитель! — со слезами обратилась девочка к стоящему напротив мужчине. — Зачем так сильно бить? — Боль. Вот, что заставляет твою силу вырваться из-под контроля, — словно не обратив внимания на слова ученицы, сказал мужчина с холодными синими глазами. — Твоя боль служит источником сигнала для Дара. — Но почему так? — спросила маленькая Клейн, чувствуя, что нанесенные ушибы за считанные секунду исчезли. — Защитить, — схватив ученицу за руку, мужчина рывком заставил ту встать, отчего та пискнула от боли в руке. — Твой Дар хочет защитить тебя от боли, потому что как никто другой он «понимает», как ты плохо ее переносишь. — Что мне тогда делать, учитель? — растерялась Клейн. — Учись контролировать ее. Не дай боли и ярости взять над собой верх… «Простите, учитель, но, похоже, ваши уроки прошли даром, » — с горькой усмешкой думала я, ощущая неприятный холод по всему телу, и тьма поглотила мой разум, заставляя желать только одного:

Убивать.

*** Лежащее на полу тело пару раз дернулось в судорогах и замерло. Если бы не тяжелое, хриплое дыхание, Клейн можно было бы принять за труп — вся избитая, в собственной крови, в синяках и гематомах. Судорожно сделав вдох, Клейн встала на шатающиеся ноги. Руки безвольно висели вдоль тела, а челка скрывала глаза, но ее губы изогнулись в хищным — нет, — звериным оскале, лишенном хоть каких-то человеческих черт. Безумно хихикая и раскачиваясь из стороны в сторону, Клейн резко закинула голову назад, странно изогнувшись, вытянув язык, словно гончая, что взяла след, и открыла свои глаза. Не кисло-зеленые — они потеряли свой цвет, окрасившись в серовато-белый. По телу подростка, будто шипы, ползли странные узоры, и из них на пол капала кровь. Вокруг девушки вибрировал сильный поток ветра, разрезая пол и потолок. Резать, уродовать, уничтожать. Качнувшись, Клейн медленным шагом подошла к решетке клетки и, взявшись за проучи, потянула в разные стороны, образуя для себя проход. Довольно фыркнув, эспер ловко выскочила из своего заточения и направилась на поиски обидчиков, которые посмели похитить ее, избить ее, посадить в клетку ее. Убить. Уничтожить. Превратить в прах. Снова качнувшись, Клейн посмотрела на кисти рук и увидела красные полосы от веревок, которыми ее связали, и которые она порвала в одно мгновение. Опустив свой взгляд еще ниже, она увидела тоже самое и на ногах. Разодранные до мяса, чуть ли не до костей. Были видны нити от веревок, и, видимо, они и мешали регенерации. Упав на пятую точку, Клейн принялась аккуратно вытаскивать из мяса комки нитей. Хоть руки и дрожали, она не сделала не сделала ни одного лишнего движения. Довольно оскалившись при завершение работы, Клейн вытерла кровь, что текла из носа беспрерывно. Попытавшись встать, эспер потерпела неудачу. Ноги не слушались, они больше могли выдержать вес подростка, и даже регенерация тут была бессильна, ведь тело Клейн было уже на пределе. Раздражённо рыкнув и ударив со всей дури по полу, оставляя внушительную вмятину, Клейн вновь вытерла кровь, теперь идущую и изо рта. Услышав чьи-то шаги, эспер настороженно замерла и напряглась. Она была готова вцепиться в глотку любому, кто зайдет сюда! И, когда дверь открылась, Клейн не смогла сдержать радостного оскала. Это был тот самый наемник, который и избил ее. Вот так везение, и искать не надо! Сам пришел. — Что за хрень…? — вылупил свои маленькие глазенки наемник, направляя пистолет на сидящею Клейн. — Что за чертовщина тут происходит?!.. Кха! П. почему?.. я…задыхаюсь?!.. Кха-а-а-а-а!!!.. Смотря на то, как мужчину скручивало на полу от недостатка кислорода, Клейн испытывала немалый восторг. Она отомстила обидчику. Убила в страшных муках того, кто причинил ей боль! Задрав голову к потолку, Клейн развела руки в сторону и, безумно улыбаясь, закричала: — ВОТ ВЫ КАКИЕ, ЛЮДИ! ЖАЛКИЕ! НЕ МОЖЕТЕ СУЩЕСТВОВАТЬ БЕЗ КАКОГО-ТО ВОЗДУХА!!! ХА-ХА-ХА!!! УНИЧТОЖУ!!! ВСЕХ УНИЧТОЖУ!!! ХА — ХА — ХА — ХА! Клейн не обращала внимания ни на что, ее полностью поглотило чистое безумие, желание уничтожать и разрушать. Кира даже не обратила внимания, когда в помещение забежал запачканный в чужой крови Дазай, бледный, вспотевший от долго бега, с неописуемыми чувствами в глазах. Зато Дазай все понял. Замерев в нерешительности, бывший мафиози посмотрел на умершего наемника и, быстро сообразив, что произошло, задержал дыхание, спасая драгоценный кислород, надеясь хоть как-то избежать воздействия способности Киры. Медленным шагом направился к сидящей на полу Клейн, что смеялась истерическим смехом, покачиваясь из стороны в сторону. Вся в крови, усталая и обессиленная, но вместе с тем всесильная и опасная. Она показалась Дазаю как никогда красивой и прекрасной. Безумная и одинокая — вот, что может сказать про нее Осаму на данный момент. Без всяких слов Дазай схватил Киру за руку и нейтрализовал способность подростка. Ветер перестал вращаться вокруг них и разрезать все на своем пути, полосы-узоры исчезли, впитавшись в тело, а глаза вернули свой привычный цвет: кислотно-зеленые. И хотел было Дазай облегченно вздохнуть, но вздрогнул от увиденного. Кира плакала. Плакала кровью. — Почему я не умерла в утробе матери?.. Зачем мне эта способность?.. — скривившись в гримасе боли и отчаяния, прошелестела эспер, теряя сознания. Подхватив бессознательную девушку на руки, Осаму презрительным взглядом осмотрел скрученного в смертной судороге наемника и вновь обеспокоенно посмотрел на Киру. Что ж, никто бы не смог ответить девушке на ее вопросы, даже Дазай — нет, особенно он. Потому что он не хотел ее смерти. Пусть умирает кто угодно, но только не она. — Ты достойна и лучшего, Кира-чан. И я лично об этом позабочусь. *** Пробуждение было тяжелым и болезненным. Все тело ломило и выкручивало. Какое знакомое чувство — обычно оно появляется после применения моего Дара, что никогда меня не радовало, и точно не облегчало жизнь. С огромным трудом открыв глаза, попыталась хоть что-то разглядеть перед собой, но все плыло и смешивалось в одну картину, вызывая приступ тошноты. Закрыв глаза, с небольшим раздражением выдохнула и заскулила от боли в ребрах, хотя, как запомнило мое воспаленное подсознание, регенерация залечила мои побитые ребра. Неужели это не так или тот препарат не дал завершить это дело? От дум голова только сильнее потяжелела и отозвалась тупой болью в висках. Вновь попытавшись открыть глаза (на этот раз ничего не расплывалось и тошноту, кажется, не вызывало), узрела знакомый потолок. И осознание того, где я оказалась, принесло огромное облегчение. Значит, я в безопасности, — лениво подумала я, повернув голову набок, и увидела голову Дазая, лежащего на краю моей кровати. Растерянно моргнув, с подозрением оглядела комнату и обнаружила валяющиеся окровавленные бинты на полу, кровати и тумбочке, тазик с водой и окровавленной тряпкой, какие-то медикаменты и нитки с иголкой. Неужели Дазай зашивал мне раны? Все так серьезно? — Ты проснулась, — сказал проснувшийся Дазай, и от внезапности я вздрогнула. Растерянно кивнув в знак согласия, вопросительно выгнула бровь. Осаму сразу понял мой молчаливый вопрос. — Ты была в бессознательном состоянии неделю и два дня. «Ого! — удивленно вытаращилась на спокойного Дазая. — Впервые я так валялась. Обычно это занимало дня три, максимум — пять, но не больше». — И было бы лучше полежать тебе еще недельку или две, неохота потом заново тебя сшивать, — задумчиво хмыкнул брюнет и рассмотрел мое забинтованное тело. Как-то неуютно. — Мне вот что интересно, — непонимающе нахмурилась на его слова, как вдруг Осаму наклонился надо мной и жестко схватил за подбородок, заставив смотреть в его глаза неотрывно. — Твой Дар — это ветер? Кивни, если это так. Кивнула. — И когда тебе больно, ты теряешь над собой контроль? Еще один кивок, на этот раз с легкой горечью в глазах. — Твой учитель учил тебя это контролировать во время побоев? Кивок. — Тогда почему ты на этот раз потеряла контроль? Или ты хотела умереть? Отрицательное мотание головы. — Вот как, — холодно прищурился эспер. — Я вот что скажу тебе, Кира-чан, — наклонился к моему уху. — Умрешь — я достану тебя из загробного мира, и ты пожалеешь, что умерла раньше меня и не от моей руки. Неприятный озноб сковал мое тело после слов Дазая, и ничто не давало мне усомниться в его словах. Достанет не только из подземного мира — откуда угодно достанет и самолично замучает до смерти, — хрипела моя запуганная чуйка в голове, тоже проникнувшись словами Дазая. Сглотнув неприятный ком в горле, понимающе кивнула, давая понять, что уяснила и взяла на заметку его предупреждение. Довольно улыбнувшись почти что змеиной улыбкой (жуть), Дазай поднялся с кровати и направился на кухню со словами: «Тебе нужно поесть немного, Кира-чан, а то совсем обессилила!». И зачем я только спасала утопленника?! Деньги нужны были?.. Пф! Да я самолично продала себя в рабство! Чтобы я еще хоть раз кого-то спасла… да ни в жизни!