О беспорядочных связях, лифте и строптивых идиотах...

      «Холодный, циничный ублюдок», — мысленно рычит Саске, с силой хлопнув входной дверью. Дерганно скинув с себя обувь, он прошел сразу на лоджию, где, достав пачку сигарет, привычно закурил, запуская пальцы в свою и без того взъерошенную шевелюру. И он снова не берет трубку. Это продолжается уже несколько месяцев. Несколько гребаных, блядь, месяцев этот засранец выносит ему последние остатки нервов. Медленно так, с видимым упоением издевается, наблюдая за реакцией. Держит его, словно преданного песика на коротком поводке, но не подпускает к себе слишком близко. Чертовски бесит и… привлекает одновременно. Все было достаточно банально. Их познакомили общие друзья на одной из вечеринок. Сначала это был одноразовый секс в туалете, затем редкие, но регулярные встречи, на которых они просто без лишних слов трахались, упиваясь друг другом. Вечерние прогулки, которые по обоюдному соглашению «совершенно ничего не значили». Никакой романтики, просто взаимная выгода. А после… после это все переросло в нечто странное. В один прекрасный день, Саске вдруг понял, что ничего другого ему и не нужно. И, черт возьми, ему нравится с утра просыпаться в состоянии сладкой неги после привычных деланно надменных слов «тебе пора», которые теперь его ничуть не задевали. Уходить, получив на прощание легкую, но искреннюю улыбку, чтобы потом вечером снова встретиться и смотреть, как на бледное лицо Итачи падают последние лучи закатного солнца. «Какой же ты омерзительный», — усмехнулся Саске своим мыслям, стряхивая пепел и вновь глубоко затягиваясь, пытаясь хоть таким способом унять раздражение, накатывающее на него волнами дрожи. Такие «сеансы взаимопомощи» продолжались в течение месяцев двух, после чего Итачи, заметивший, видимо, резкую перемену в поведении Учихи, внезапно отстранился, чем вызвал полное недоумение со стороны второго. — Ты переступаешь границы, — холодный голос из трубки резанул по ушам. — А это уже совершенно не интересно. И после этого разговора этот ублюдок просто пропал. На гребанных еще несколько месяцев. Тонкие пальцы сжимают пачку сигарет с такой силой, что ее содержимое валится на пол. «Как же раздражает…»

***

Саске уже несколько раз нажимает на кнопку вызова лифта, который все никак не хотел спускаться на его этаж. Сегодня он намерен развеяться и отвлечься от надоедливым мыслей, а поэтому не раздумывая согласился на предложение друга заскочить к нему «на чай». Зайдя, наконец, в лифт, который соизволил приехать, Учиха уже хотел было нажать на номер нужного ему этажа, как вдруг чьи-то руки помешали дверям закрыться. Подняв глаза, Саске удивленно столкнулся со взглядом черных, наигранно холодных глаз, которые сейчас взволнованно дрогнули. Скрежет старых створок лифта. Ловушка. — Черт, — фыркнул Итачи, раздраженно ткнув на номер этажа, и встал спиной к Саске. Следующие несколько секунд Учиха, совершенно забыв все, о чем только что думал, внимательно рассматривал небольшой участок оголенной кожи на шее парня, который было видно за прядями длинных черных волос. Он так этим увлекся, что даже не заметил, что лифт уже стоит, а двери все так и не открываются, явно не спеша выпустить их наружу. Выругавшись, Итачи нажал на несколько кнопок на панели, пытаясь вызвать диспетчера, однако дотянуться до нужного места ему не дали, прижав его руку к стене. Вдохнув знакомый запах кожи, Саске с упоением впился губами в шею объекта своего вожделения. Прикусив тонкую кожу, он поймал и вторую руку, почему-то не особо сопротивляющегося парня, и прижал их обе у него над головой. Лаская его шею мокрым языком, он даже и не заметил, как Итачи слабо подается навстречу, приподнимая голову. А когда он, наконец, оторвался на мгновение, с удивлением обнаружил полный желания взгляд своего «раздражителя». Видимо, скучал не он один. «Ты ведь никогда в этом не признаешься?» Отпустив руки парня, Саске, не отрываясь от его шеи, принялся водить горячими ладонями по его телу, запуская их под футболку и поглаживая твердый, подкачанный пресс. Все происходило очень быстро, нетерпеливо. Жадно впиваясь в губы Итачи, Саске судорожно расстегивал ремень на его брюках и стягивал их ниже, оголяя возбужденный, намокший от смазки член. С губ Итачи сорвался тихий, хриплый стон, когда головку его члена плотно обхватила горячая, широкая ладонь брюнета и скользнула по ней, размазывая влажные капли по всему стволу. Вцепившись руками в плечи Саске, парень прижался к стене злополучного лифта, запрокинув голову. С рычанием он двинул тазом, заставив Учиху сделать более грубое движение рукой. Спустя минуту, Саске нетерпеливо отстранился, чем вызвал разочарованный рык. Взяв аккуратно Итачи за волосы, они потянул его вниз, заставляя сесть на колени. «Да, все верно», — мысленно улыбнулся он, когда Итачи, поняв, что от него хотят, прижался губами к ширинке брюк, ткань которых натянулась в этом месте из-за выпирающего под ней внушительных размеров члена. С довольной же улыбкой он наблюдал, как Итачи, донельзя возбужденный после долгого перерыва, берет в рот его влажную головку и, прикрыв глаза, начинает плавно двигать головой, обхватывая плотно губами его ствол. — Ч.черт, — выдохнул он судорожно от удовольствия и схватился рукой за его волосы. Спустя несколько минут Саске нетерпеливо отстранился, так же вставая на колени перед Итачи, и закидывая его ноги на свои. Сейчас его совершенно ничего не волновало. Ни то, что они застряли в лифте, ни далеко не самая чистая обстановка. Он безумно желал его. Злился на него и желал, не особо заботясь о его ощущениях, словно специально сейчас срывая накопленную в нем злость. Прижав Итачи к стене, он впился в его губы, рукой же потянувшись к узкому колечку мышц, слегка надавливая на него и стараясь кончиком пальца проникнуть внутрь. Разумеется, в голове даже мысли не было о презервативах, а в сумке не завалялся тюбик со смазкой. Поэтому, облизав свой палец, Саске вставил его, чем вызвал недовольное мычание. — Да пошел ты, мать твою, — зашипел болезненно Итачи, когда Саске наконец-то с упоением вставил в него головку своего члена и слегка двинулся вперед. Заткнув его поцелуем, Учиха не стал останавливаться, грубо проникая внутрь, словно мстя за месяцы, которые он провел, безрезультатно пытаясь хотя бы дозвониться до этого строптивого идиота. Грубовато насаживая парня на член и игнорируя его недовольные протесты, Саске обхватил рукой его член, двигая по его стволу в такт своим движениям. Вскоре болезненное рычание сменили редкие и тихие стоны, наполненные удовольствием. Теперь, когда движения больше ничего не затрудняло, толчки стали еще более уверенными, сильными. Сменив угол проникновения на нужный, Саске буквально выбивал из парня под собой стоны. Пошлые звуки переполняли до невозможности маленький лифт, в котором с каждой минутой становилось все труднее и труднее дышать. Грубые толчки едва не сотрясали стены этой злосчастной коробки, ставшей вдруг спасительным кругом. Рвано двинувшись еще несколько раз, Саске вжался с силой внутрь, сходя с ума от сильнейшей волны оргазма. Двинув еще несколько раз рукой, Итачи последовал следом, выгнувшись от удовольствия и бурно кончив вслед за Учихой. А следующие несколько минут они провели в немой тишине, которая ритмично прерывалась утомленными вздохами парней, которые безуспешно пытались отдышаться. «И что теперь?..»