***
На часах 23:40, но судя по набирающей обороты ссоре в вестибюле отеля, вечер только начался. Большинство постояльцев уже поднялись в номера, ресторан тоже пустовал, и лишь рыжеволосая женщина стояла посреди отеля и орала на своего, по всей видимости, мужа. — И только попробуй завтра появиться на пороге! Я не посмотрю, что дети дома, пинком под зад пошлю! — женщина заставила весь персонал стать невольными свидетелями это драмы. — Вот и катись к своей молоденькой, что стоишь? В холле появился Михаил Джекович и быстрым шагом направился к ругающейся паре. После минутного разговора с замуправляющего, женщина успокоилась и, бросив гневный взгляд на мужа, направилась к выходу. Но не успел Миша с облегчением вздохнуть, как история повторилась. Рыжеволосая остановилась в дверях и вновь начала ругаться и оскорблять следовавшего все это время за ней мужчину. — Скотина! Кобель! — София Яновна ускорила шаг, когда до нее донеслись эти оскорбления. Однако, она несколько припозднилась: управляющая явилась к месту события, как раз когда шумная дама уже покидала отель, ознаменовав уход звонкой пощечиной мужу. — Что произошло? — поинтересовалась светловолосая, провожая взглядом чету, что продолжала ссориться за дверями отеля. — Он, — замуправляющего взглядом указал на мужчину, — около месяца встречался здесь с любовницей. Сегодня его жена об этом узнала, — закончив рассказ, Джекович пожал плечами. — Пощечина, полагаю, за это? Справедливо, — усмехнулась София, моментально приняв сторону жены. — He had it coming*(1), — уходя, пропел себе под нос Миша, однако громкости было достаточно, чтобы Толстая это услышала и улыбнулась вслед, одними губами произнеся продолжение песни «He only had himself to blame».***
— София Яновна! — к управляющей подбежала возбужденная Настя, — у нас в отеле только что предложение сделали, а теперь на улице салют, пойдемте, посмотрим? — эмоциональному арт-директору было трудно отказать, и блондинка, утвердительно кивнув, быстрым шагом последовала за убегающей Анастасией. У входа в отель собралась орава народу: одни переговаривались, другие поздравляли молодых, а кто-то, подобно Насте и Софии просто пришли посмотреть. — Леша, ты самый лучший! — восторженно бросилась на шею парню новоиспеченная невеста. На небе, тем временем, все еще вспыхивали лаконичные признания в любви и комплименты разных цветов и размеров. — Правда, красиво? — улыбнулась начальнице Настя, еще больше посветлев, когда получила в ответ искреннюю улыбку. В этот момент к арт-директору приблизился ее муж. София отошла на пару шагов в сторону, чтобы не стеснять пару, и продолжила не без задумчивой улыбки наблюдать за нескончаемым фейерверком. Парню, действительно, хотелось впечатлить свою избранницу, и ему это удалось. Толстая сжалась от холода, заметив, что поторопилась выйти на улицу в одном платье, но вдруг по телу прошлась приятная теплая волна, заставившая слегка вздрогнуть. На плечи женщины опустился пиджак, а за ним последовала просьба или наказ: «Не стойте долго на морозе. Простудитесь». Когда блондинка повернула голову, чтобы поблагодарить джентльмена за этот жест, мужчины и след простыл. Лишь синий цвет пиджака и голос, который трудно спутать с другим, выдавали хозяина.***
— Я прошу прощения, но наши сотрудники не оказывают подобных услуг, — уже битый час управляющая пыталась объяснить клиенту, что никто из сотрудников отеля не обязан искать ему билеты на сегодняшний футбольный матч. — Даже если бы мы пошли вам на встречу, поймите: речь идет о матче Лиги Чемпионов, который состоится уже сегодня, — билетов не найти! — Да я уже понял, что в вашем отеле делать нечего! — махнул рукой мужчина, демонстративно отвернувшись, — больше никогда у вас не остановлюсь! Никакого сервиса! — Прошу прощения, — Софию Яновну такая наглость на мгновение повергла в ступор, — но отель вовсе не обязан... — Да-да, — перебил ее клиент, — ваш «Элеон» хоть и созвучен с отелем «Вавилоном», но на деле совсем не одно и то же. — Теперь я вижу, откуда у вас такие представления об отеле. Из сериала, — решив руководствоваться принципом «с волками жить», съязвила Толстая. — Да, в сериале управляющие покрасивее. Вы-то явно не Тэмзин Аутуэйт*(2), да? — процедил мужчина, явно провоцируя Софию. Быть ссоре, не вмешайся в этот момент Михаил Джекович: — Прощу прощения, вас что-то конкретное интересует? — спросил заместитель, не сводя глаз с проблемного постояльца. — Если только это, то да, София Яновна, действительно не Тэмзин Аутуэйт: она красивее, моложе и в отличие от мисс Аутуэйт, не исполняет роли главного менеджера в телесериале, а работает им. Работала, пока вы ей не помешали. Слова зама внушили женщине уверенность, которой до этого не доставало, и она, поставив точку в разговоре с клиентом, направилась в сторону ресторана. По пути светловолосая улыбалась и не могла до конца определить: дело в отпоре, что дала наглому клиенту, или в словах, с такой твердостью произнесенных Михаилом Джековичем.***
— Кость, Яновна не проходила? — Миша не смог найти свою начальницу и, несмотря на то, что проблему он устранил сам, мужчина считал необходимым уведомить ее о произошедшем. — Да, вот же она, — бармен кивнул в сторону управляющей, что беседовала с Анастасией, — уже минут двадцать о чем-то говорят. Михаил поблагодарил Костю и, перед тем как направиться к начальнице проверил, аккуратно ли завязан галстук — привычка ему не нравилась, и он пытался с ней бороться, однако желанию выглядеть с иголочки перед Софией трудно было противостоять. — София Яновна… — Как только мужчина обратился к боссу, Настя с улыбкой кивнула обоим и отправилась выполнять свою работу. — Да, Михаил Джекович? — обратилась к нему Толстая, и заместитель поведал главному менеджеру о якобы украденном бумажнике, который клиент спьяну забыл в ресторане и решил, что его обокрали горничные. Бумажник ему вернули, но вряд ли в нем осталось много денег после того, как Комиссарова начала свой монолог о нелегкой судьбе горничной, что растрогал уже вновь пьяного постояльца. — Паша! — окликнул белл-боя Миша, недоуменно глядя на розу в руке парня. — Что ты делаешь в ресторане и для чего тебе роза? — Попросили принести — я принес, — пожал плечами лакей, и как только цветок оказался в руках официанта, поспешил покинуть «чужую территорию» и вернуться в вестибюль. Главный менеджер с заместителем переглянулись и пожали плечами. А, когда спустя минуту, официант преподнес эту черную розу девушке за столом, то ни София, ни Михаил не смогли сдержать ни улыбок, ни слов: — Я послал тебе черную розу в бокале Золотого, как небо, аи, — вместе продекламировали строку из стихотворения Блока они, чтобы спустя мгновение так же в унисон усмехнуться. — Не знал, что вам нравится Блок, — произнес Михаил, удивленно взглянув на женщину. — Вы меня тоже приятно удивили, Михаил Джекович, — чуть заметно улыбнулась София, кивнув заместителю. Сохранять самообладание у нее получалось куда лучше, чем у собеседника.***
Рабочий день подошел к концу, но никто из работников еще не расходился, словно ожидая какого-то торжества. — Настя, а можно поинтересоваться, что вы делаете? — произнесла София Яновна, которая с минуту наблюдала за упаковкой чего-то в ярко-красную оберточную бумагу, а потом любопытство взяло верх, и она прямо спросила девушку. — Сегодня у Михаила Джековича День рождения, — как всегда, тепло улыбнулась арт-директор, — мы с Костиком ему галстук купили. — У Михаила Джековича? — такого поворота событий женщина не ожидала. Она не считала его ни другом, ни приятелем, а только коллегой, с которым приходится сотрудничать ради благополучия отеля, однако оставлять людей без подарков в дни рождения она не любила. София Яновна поблагодарила подчиненную за информацию, и направилась к стойке портье, где Егор со Светой глядели на их совместный подарок Джековичу. Они, разумеется, сразу убрали коробку, и Толстая сделала вид, что ничего не заметила, и обратилась к ним с вопросом о Павле Аркадьевиче. Мимо прошла Валентина Ивановна с девушками, одна из которых несла небольшой пакет с надписью «Happy Birthday», и не составляло труда догадаться, кому он и его содержимое предназначены. София погружалась в состояние все большей неясности: вряд ли приближалось какое-то торжество — она была бы в курсе, но, скорее всего, не обойдется без маленькой вечеринки, на которую ее никто не пригласил. Ей это казалось совершенно несправедливым, но список гостей, скорее всего, составлял именинник. Как и предполагалось, о празднике, настоящем или выдуманном ею же, Толстая не стала справляться, и уже собиралась покинуть отель, когда заметила направлявшихся к выходу работников, не перестававших рассыпаться в пожеланиях довольному Михаилу. — Правда, не знаю, как вы об этом прознали, — смеясь, произнес он, не замечая начальницы, — я ведь никому ни о чем не говорил да и праздновать не хотел. — Ничего не знаем, завтра будет вечеринка! — заявила Юля и, надев шапку, покинула отель вместе с коллегами. К имениннику направилась еще одна группа сотрудников с поздравлениями. София Яновна, поняв, что можно ускользнуть незамеченной, тут же исчезла из виду. Она все еще сомневалась, стоит ли поздравлять Михаила. В конце концов, она заключила: если подчиненный будет в холле к ее приходу — она его поздравит, если нет — обойдется. Через несколько минут светловолосая вернулась, не без вздоха облегчения (который ей совершенно не понравился) заметив, что ее заместитель все еще на месте, а вокруг нет ни одного желающего поздравить или попрощаться. — Вы уходите, София Яновна? — поинтересовался зам, обратив внимание на приближающуюся начальницу. Он моментально стер с лица улыбку и серьезно поглядел на женщину. — Михаил Джекович, — светловолосая сжимала в руке большую плитку шоколада, — я лишь сегодня узнала о вашем Дне рождения…. — Я не хотел афишировать, — пожал плечами Миша, но поняв, что перебил собеседницу, тут же умолк, великолепно скрывая легкое волнение из-за которого улыбка так и просилась наружу. — С Днем рождения, — она с улыбкой вложила в руку мужчины шоколад и оставила на его щеке легкий поцелуй. София давно хотела это сделать, но реакции ждать не стала и поспешила удалиться, пока лицо коллеги все еще светится счастливой и несколько смущенной улыбкой. — Бельгийский? — произнес Джекович вслед удаляющейся фигуре Софии, мельком глянув на упаковку, — мой любимый. — Мой тоже, — шепотом произнесла Толстая, поэтому вряд ли ее расслышал именинник. Примечания: 1. Строчка из песни «Cell Block Tango» из мюзикла «Чикаго». В песне заключенные женской исправительной тюрьмы поют о причинах убийства своих мужей, со слов женщин выходит, что либо все вышло случайно, либо мужчины сами виноваты. 2. Тэмзин Аутуэйт — актриса, исполнившая роль управляющей в сериале «Отель "Вавилон"».