***
Со всех сторон падали бомбы, деревья горели, и большая часть сада теперь была разрушена. Это было похоже на Ад. Я застыла на месте, с ужасом осматривая то, что они сотворили с нашим, с моим, домом! Они пытались уничтожить его! Вся земля дрожала и шла ходуном, повсюду, куда ни глянь, пожары. По небу то и дело пролетали крылатые твари, сбрасывая на землю бомбы, и издавая протяжные, разносящиеся по саду эхом, крики. Но вот, вместе с очередной бомбой, появились и наши противники. Их было трое. Один высокий, идущий впереди, и два позади, чуть ниже ростом. На них была темная одежда, а лицо закрывала ткань, наподобие маски у Какаши — сана. И только глаза… горящие желтым или зеленым огнем, хоть как-то выделялись среди всей этой мрачности, и невольно вызывали мурашки. Не знаю, были ли они очередными «зомби», но вид у этих был посерьезней. Тот что впереди, оглянулся по сторонам, приложив руку ко лбу козырьком, после чего, заметив нас, подпрыгнул на месте, ткнув в мою сторону и что-то пробурчав. Насколько я расслышала, что-то вроде: «Девчонка с красными волосами — наша цель». Я нахмурилась, сжав кулаки. — Эй! Уродливая макака! Уху — ху! — пытаясь придать дрожащему голосу задорный тон, воскликнул Кин, размахивая кулачками, тем самым пытаясь придать себе боевой вид. Но, не заметив никакой ответной реакции, он повернулся ко мне. — А теперь, после обмена любезностями, может подеремся? Словно услышав последние слова, главарь взмахнул своим оружием, представляющим из себя клинок изогнутой формы, и, вытянув руку в нашу сторону, послал своих бойцов к нам. Тут то мальчик бочком — бочком ушел за мою спину. — То есть, вы подеретесь, а я посмотрю, поболею, буду группой поддержки. — ему даже не нужно было этого говорить. Я оттолкнула в сторону, в тот момент, когда один из них прыгнул прямо на нас, пытаясь нанести удар рукой, на которой была перчатка с когтями. Но он тут же получил по лицу ногой и отлетел назад, упав на спину и потирая его, пытаясь прийти в себя. — Ну давайте — давайте! Подходи по одному! — крикнула я, выставив перед собой руки и направляя в них чакру/ауру. От них в сторону врагов направился столб красно — фиолетового пламени. Я постаралась сбавить жар, так как не хотела убивать, и лишь убрав воздух вокруг них, просто вырубила. Тут то и появился главарь, спрыгнув на землю прямо передо мной. Это и стало его ошибкой. Я направила огненную ауру в кулак и нанесла им удар со всей силы. Его отбросило к ближайшей стене, после чего, он также вырубился. Правда, перед этим, все же сумел задеть меня, оставив порез на открытом плече, но он тут же зажил. Вырубив всех врагов, я повернулась к Кину. Он подпрыгивал на месте, смотря на меня сияющими, полными восхищения и звезд, глазами, выкрикивая самые разные кричалки, словечки и просто ободрения. Я лишь вздохнула, проведя ладонью по челке, и подошла к нему, стряхивая с себя сажу. — Пошли. Нам нужно найти выход. Я знаю дорогу, но нам придется нужные рычаги, чтобы открывать двери. — с этими словами я подошла к стоящей неподалеку статуе в виде головы дракона с горящими красными глазами, после чего мы, вместе с Кином, подвинули ее в сторону круглой вмятины. К счастью, бомбы сюда не падали. Дверь, с вырезанным на ней изображением дракона, открылась, пропуская нас, и мы, взявшись за руки, пошли вперед.***
По пути я время от времени зажигала каменные факелы и горелки, покрытые красными узорами, наподобие тех, что я видела в своем сне. О нем я пока решила не говорить Кину, так как он тут же завалит меня кучей вопросов, на которые я сама пока что не знаю ответа, да и вообще, практически ничем не поможет. Сейчас нам нужно было сосредоточиться на другом, а именно, на возвращении обратно в особняк. Дальнейшая часть сада была практически в «здании», укрытая гигантским каменным куполом, потолком, так сказать. Тут было еще мрачнее и темнее, чем снаружи, и, чтобы не споткнуться и никуда не свалится, да и вообще, не сбиться с пути, я выставила перед собой одну ладонь, в которой горело красное, с фиолетовыми прожилками, пламя, освещая нам путь, а другой крепко держала за руку Кина. Его ладонь была влажной, а мелко подрагивавшие пальцы крепко переплелись с моими, да так, что не оторвешь. После того случая, когда мы с ним впервые встретились, он очень боялся лесов, так что его поведение в этой ситуации было совсем неудивительным. Теперь большая часть дороги была асфальтирована, за что я была очень благодарна создателям этого места, ведь теперь мне не нужно было бояться, что случайно уколюсь босыми ступнями о какой-нибудь камешек или еще что-то острое. В некоторых местах пола были огромные дыры, или даже длинные, витиеватые трещины, последствия всей этой бомбежки. Один раз прямо перед нами появились враги. С довольным криком, они хотели уже было напасть на нас, но вдруг пол под ними внезапно провалился и они с испуганным визгом рухнули вниз, куда-то под землю. От этой картины я и Кин невольно побледнели, и, переглянувшись, еще крепче вцепились в руки друг друга, так как если что, то при падении хотя бы будет кому схватить и вытащить. В некоторых местах земля становилась грязной и тенистой, словно после дождя, и тут Кин, проявив небывалое благородство и показав себя настоящим джентльменом, взял меня на руки, и перенес через всю эту грязь к следующей двери и более чистой дороге, не побоявшись при этом испачкать собственные ботинки. На мой вопрос, не тяжело ли ему, он показал большой палец, и улыбнувшись сказал, что я почти ничего не вешу, и даже предложил понести меня одной рукой, но тут же отказался от этой затеи, так как едва не уронил нас обоих в грязь, потеряв равновесие.***
Когда мы наконец то вышли на сухую, вновь покрытую травой, тропинку, появились те, кого я особенно боялась увидеть, тем более ночью. Гигантские пауки. К «счастью», они напали не на нас, а на наших врагов, появившихся как нельзя вовремя и сыгравших роль приманки. Притаившись и выпрыгнув из ниоткуда, они, совершив несколько пируэтов в воздухе, придавили их всем своим весом, тут же начав закутывать в паутину. Я. Ненавижу. Пауков. Я закрыла глаза себе и Кину, дабы не смотреть на это кровавое пиршество. Когда они закончили с обедом, и, заметили нас, то тут же решили взять еще и десерт. Один из них плюнул в нас паутиной, но она тут же была сожжена, как и сам паук. С ним я не церемонилась. Остальные же, заметив, что стряслось с их товарищем, поспешили поскорее уйти. Черт… Ненавижу пауков…***
— Ты уверена, что нам стоит туда прыгать? — тихим голосом спросил Кин, ткнув пальцев в сторону дыры, укрытой толстыми стеблями растений. Она была в полу и вела, судя по всему, в какое подземелье. Пути дальше не было, только этот. Надеюсь, что мы точно выберемся обратно в особняк. — Похоже, что так. Ты думаешь, тебе одному страшно? Знаешь, как я не люблю всякие катакомбы и подземелья? Но у нас нет выбора. Мы должны это сделать. Иначе не сможем помочь остальным. Давай насчет три. Раз, два… — мы снова взялись за руки, после чего, я, зажмурив и тут же открыв глаза, крикнула — Три! — и, подпрыгнув в воздух, занеся ногу, ударила ей по стеблям, что тут же были сожжены, и мы полетели вниз. Приземлились мы, как ни странно, на ноги. Тренировки не прошли даром. Мы действительно были в каком-то подземелье, ведущем куда-то туннеле. Каменные стены. покрытые мхом, влажная почва, светящиеся кристаллы, и подвесной мостик, ведущий на другую сторону через пропасть. Ниче так местечко… — В начале меня вела ты, а теперь тебя буду вести я! Вперед! А-а-а! — издав громкий крик, он побежал вперед, подобно стреле, и теперь я была на буксире. Мда, мои пятки потом спасибо точно не скажут, как и волосы, что несколько раз зацепились за торчащие со всех сторон корни и были сильно растрепаны.***
Выбежав наконец из туннеля, я застыла на месте, широко раскрытыми глазами смотря на то, что было внизу. В мою спину тут же врезался Кин, и, не успел он спросить в чем дело, как тоже замер, смотря на бой, проходящий внизу, в одной из обширных комнат, что теперь служила для моего отца и его врагов полем боя. Этот туннель выходил из какой-то стены и теперь мы стояли на своеобразном «балконе, наблюдая за всем, что происходило внизу. Вся комната, что некогда была моей, разбила в пух и прах. Часть стен обвалилась, повсюду огонь, весь и пол и стены в трещинах, а о кровати вообще можно забыть. Сквозь окно, стекло в котором разбито, виднеется темное ночное небо, по которому летают крыланы. Странно, но бой происходил только в рамках нашего поместья, так как было видно, что в остальной части деревни спокойно. Им были нужно только мы. Отец схватил одного из них за горло и вышвырнул в разбитое окно с такой легкостью, словно это была просто кукла. Хотя я таковыми их и считала. Ему тут же пришлось пригнуться, окружив себя огненным щитом, так как вновь упало несколько бомб. Я вздрогнула, а зрачки в глазах наверняка сузились до крошечных щелок. Левая часть лица начала полыхать. Я невольно обхватила обеими руками предплечье Кина. Он просто стоял, смотря суженными от ужаса глазами на все происходящее внизу перед нами. На еще нескольких он направил столб пламени из прямо изо рта, подобно дракону, и, издав боевой крик, нанес удар кулаком, заставив одного из них отлететь к ближайшей стене. Он поднял голову. Его длинные волосы, казавшиеся оранжевыми в отсветах пламени, разметались по плечам и спине, по лицу текли капли пота, но голубые глаза горели решительным блеском. Вот на него налетели несколько гигантских крыланов, сбросив еще пару бомб. Но на этот раз он не стал прикрывать щитом. Он просто… исчез. А на его месте была уже куча этих странных людей в темной одежде и с масками на лице. Они оглядывались по сторонам, спрашивая друг друга о его местоположении, и тут же вертя головами. Но тут их отбросила в разные стороны огненная бомба, принадлежавшая на сей раз отцу. Он вновь появился на месте, сбив нескольких одним ударом ноги. Остался всего лишь один. Растерянно оглядываясь по сторонам, паренек видимо, пытался понять, что только что произошло и где все его товарищи. Отец, стоявший к нему спиной, медленно повернулся, окидывая горящими жаждой крови бирюзовыми глазами. Паренек издал испуганный крик и бросился прямо в окно. Несколько секунд отец стоял молча, спиной к окну, прикрыв глаза. Позади него раздавались взрывы, пылало пламя, звенели остатки стекла. Теперь противников было вдвое больше. Резко повернувшись и вновь издав боевой клич, он повалил одного из них ударом ноги. Медленно повернувшись к каждому из них, он выдул длинный столб ярко красного пламени, но в этот раз они были осторожней, и тут же отошла назад, прикрывшись руками. Некоторые даже попытались нанести удар своими когтистыми перчатками. Он не заметил, как начал медленно отступать. Они же, со спокойного шага, мгновенно перешли на бег. — Папа! — вырвалось у меня изо рта. Я уже не могла сдерживать страх за него. Лицо и глаза нещадно горели. — Спускайся сюда! — спокойно произнес он, несмотря на то, что прямо сейчас один из них нанес ему удар прямо по лицу, отчего он слегка пошатнулся, но вернул этот самый удар кулаком наглецу. — Нам нужна твоя помощь! Без лишних слов я спрыгнула вниз. Кин следом за мной. Над нашими головами тут же пролетел какой-то наездник, оседлав гигантскую летучую мышь. — Все обратите внимание! Красноволосая девчонка тут! Это Кровавая! Наша цель уже здесь! — огласил он товарищей своим хриплым, но все равно слышным, голосом. Они, словно забыв об отце, повернулись ко мне, окидывая насмешливым взглядом светящихся разноцветных глаз. Я окинула себя взглядом. Ну да… В одной пижаме, состоящей из короткой майки и широких штанов, босая, растрепанная, со страхом в глазах, я явно не выглядела слишком серьезным противником. Я обвела чуть растерянным, все еще наполненным страхом, взглядом, окруживших меня со всех сторон противников, и тут же, нахмурившись, придала своему лицу как можно более решительное выражение. Отец издал тихий стон, сидя на коленях и держась рукой за уцелевший остаток стены. Но, будто почувствовав мое присутствие, он тут же поднял голубые глаза, тепло улыбнувшись мне. Это тепло, медленно переходящее в жар, тут же разошлось по начавшему биться сильнее сердцу, и я, сжав кулаки, подняла голову. Он выпрямился во весь рост, смотря на повернувшихся к нему несколько шокированных противников, с победным взглядом и широкой ухмылкой, после чего, разведя руки в стороны, тут же сложил их, отчего произошел небольшой огненный взрыв, откинувший их всех в разные стороны. На меня он не подействовал, лишь слегка ослепил, отчего мне пришлось прикрыть руками лицо, и поднял длинные пряди волос. Кин юркнул мне за спину. Я чувствовала его руки, крепко сжимающие мои плечи. Тут же часть потолка упала, разделив меня и отца. Мне же пришлось остаться один на один со всеми противниками. Они тут же накинулись на меня, на что я, изменив свою правую руку в черную лапу с красным узором, придавила их всех к полу или смела к стене, вырубив. Этого было достаточно, чтобы остальные попросту сиганули обратно в окно, следуя примеру одного из них. Но это был не конец… Один из них, тот, что наездник, решил взять меня на себя. Он парил в воздухе, прямо напротив окна. Крылан махал широкими кожистыми крыльями, издавая пронзительный вой. Приглядевшись, я заметила, что наездник был облачен в доспехи. Надеюсь они не огнеупорные. — Теперь надежда только на тебя, Роуз. В этот раз ты как-нибудь одна… — пробормотал Кин, выглядывая из — за моего плеча. Я склонила голову на бок и окинула его взглядом, в котором смешались скепсис, растерянность и доля страха. — «В этот раз»? А что, в прошлый раз все было иначе? Или перед этим? — мой голос также начал подрагивать. — Готовься к смерти! — прохрипел наездник, вытянув перед собой кулак. — А? — я повернулась к светловолосому, вновь склонив голову на бок. Признаюсь честно, я не совсем точно расслышала его фразу, да и не хотела бы знать. Но кажется он угрожал мне расправой… — Он сказал то ли «ты умрешь», то ли «тылом еж». Ты тут где-нибудь видишь ежа тылом? — растерянно и со страхом пролепетал Кин, хватаясь за голову — Да… То есть, нет. Да… — Так да или нет? Ай! — меня сбило с ног что-то горячее, отчего я сделала несколько кувырков назад, задрав босые ноги, но тут же вскочила на них, собирая ауру в руках и придавая ей форму огненного шара. Хорошо, что теперь эта стихия на меня не действует. Иначе бы от меня и пепла не осталось! Крылан начал пускать в меня огненные шары, но я тут же отпрыгивала в сторону или делала колесо, уворачиваясь от них, и посылая свои снаряды в него. После нескольких таких раз, его все же удалось подбить. И все-таки эти доспехи не огнеупорные. — Изыди нечисть, изыди… — пробормотала я, опираясь ладонями на колени и тяжело дыша. Я потратила достаточно много сил и совсем не спала. Черт… — Я еще вернусь! — прохрипел наездник, после чего, развернул свою птичку, и улетел прочь. — Ну ок… — просипела я, опираясь на плечо ставшего рядом блондина, машущего ему вслед рукой. — Я думаю, он хотел сказать, что очень рад нашей встрече, и желает всего хорошего… И тебе тоже прости — прощай! — как всегда, скрывая страх за весельем, пробормотал Кин. Со стороны выхода из моей комнаты донесся скрип и в дверном проеме появилось лицо отца. Обрамленные растрепанными светлыми прядями, мокрое от пота, со взволнованно — напряженным выражением. Убрав при помощи огня остатки двери, он зашел внутрь комнаты или того, что от нее осталось. — Все в порядке? — спросил он и мы, перепрыгнув через преграду, подбежали к нему. Он окинул нас внимательным взглядом, проверяя на раны. Мои уже зажили и теперь мы были лишь в копоти, да одежда моя в нескольких местах порвалась и дымилась. Тут его глаза сузились и потемнели, а выражение лица стало серьезным и мрачным одновременно. — Где Хошино? — на полном серьезе спросил он. Этот вопрос задел меня за живое и напомнил о том, что случилось. Мы с Кином переглянулись между собой, после чего повернулись к нему. В его глазах были страх, растерянность, вина и волнение, а также скрытая боль и непонимание, их тут же скрыла светлая челка. В моих же была лишь печаль, я опустила взгляд, прижав руку к груди.