Телохранитель для хищника

Для того, чтобы в его мозгу сформировалась простая, на первый взгляд, мысль «что-то не так», Ричарду понадобилось целых двадцать минут. И ещё минут десять ушло на то, чтобы понять, что же именно не так. Много позже, когда Ричард оказался лишен практически всех чувств и мог развлекать себя только размышлениями, он понял, что с самого начала, еще задолго до этой абсурдной операции, все обстоятельства складывались так, чтобы привести их к единственно верному пути. Этот же путь оказался ложным. Поначалу Ричард списывал это ощущение на недавний разговор с Лилит. Не то, чтобы парень вел себя как-то необычно, просто… А как он вообще смог пробраться в штаб-квартиру? Ведь, помимо основных дежурств на улице, близлежащих крышах и в квартире самого Эрика, в штабе тоже есть свои дежурные; по идее, они не должны пропускать никого, кто не знает условный стук и пароль. А в том, что Лилит не может знать ни того, ни другого, Ричард был уверен на все сто десять процентов. Понимание ситуации ускользало от него, и он решил, в конце концов, разобраться с этим по возвращении с дежурства. Но, когда с течением времени дискомфорт не пропал, а, наоборот, усилился, он вынужден был признать, что с Лилит это никак не связано. Где-то на двадцатой минуте дежурства Ричард подумал о том, что либо в доме сменили температурный режим, либо у него подозрительно высоко подскочил градус тела. - Эй, Ричард. – послышался голос откуда-то с кухни. Ричарду он почудился пением морской сирены, но нет, он принадлежал Эрику. Мужчина торопливо поднялся и пошел на зов. – Ну, как проходит дежурство? Судя по тому, что меня до сих пор не убили и не похитили, видимо, вполне неплохо. Издевается парень или говорит серьезно, понять было невозможно. Он не поднимал глаз, но по складке, залегшей у рта, и по лучикам морщин, разбегающихся из уголка глаза, можно было понять, что он улыбается. Ричард прислонился плечом к дверному косяку и потер ноющую под маской переносицу, исподлобья наблюдая за тем, как Эрик готовит какую-то мясную запеканку. - Ты выглядишь значительно лучше, чем двенадцать часов назад. Эрик кивнул, текучими движениями перемещаясь по кухне в поисках недостающих ингредиентов и инструментария. В такт его движениям вниз по позвоночнику Ричарда змеёй вилось обжигающее тепло. - Да. И чувствую себя так же. Благо, и воздействие отравы, и неприятная физиологическая особенность моего организма, не вечны. Я бы даже сказал, весьма быстротечны. – парень, кажется, действительно полностью оправился от воздействия супрессантов – так живо и непринужденно он двигался. – Строго говоря, таблетки надо принимать все три дня из цикла, покуда не пройдет, но, поскольку на всех твоих ребятах маски, которые за прошедшие сутки показали очень даже неплохие результаты, я решил прием лекарства прекратить. Ричард вопросительно выгнул бровь: - А как же на тебе это скажется? - Кроме уже видимого эффекта – никак. – Эрик пожал плечами. – Это уже условная реакция на уровне рефлексов – достаточно одной-двух доз этой отравы, и организм понимает, что безопаснее тихо себя вести. Одним только богам известно, что могло понадобиться Эрику вне кухни - может, в туалет пошел, а может, за забытой тарелкой в спальню или в гостиную за пультом от телевизора. Ричард этого так и не понял, наверное, и никогда не поймет. Стоило парню сделать шаг к нему и застыть в ожидании, пока телохранитель не освободит проход, Ричард вдруг с необычайной ясностью понял, что же так беспокоило его последние полчаса. Запах. Запах Эрика, запах течной Омеги, густой аромат, состоящий сплошь из феромонов, тревожащих и возбуждающих нервные окончания, сладкий запах яблока с корицей с небольшой примесью кислоты – последствие приема супрессантов. Именно он был причиной этого чувства. Отгадка оказалась настолько простой, и в то же время до банальности жестокой, что где-то на корне языка почувствовалась горечь обиды от такой несправедливости. Ричард судорожно сжал пальцами локти, комкая рубашку, чтобы хоть как-то скрыть дрожь в конечностях. Плохо дело, совсем плохо. - Ричард. – Стюарт-младший помахал ладонью у него перед носом. – Будь добр, дай пройти. Ты загораживаешь выход. Не добившись никакой реакции, Эрик решил идти на таран – видимо, понадеялся на все те же пресловутые рефлексы, которые заложила ещё природа Земли в основу инстинкта самосохранения, и которые заставляют уходить с пути прямолинейно движущегося тела, дабы не зашибло. И, к своему удивлению, встретил непоколебимый отпор. Мужчина сделал было шаг назад, но тут же вернулся обратно и вцепился руками в стены. - Эрик… - Ты чего? – создавалось впечатление, что Ричарда внезапно стало лихорадить. Эрик ещё подумал бы, справляться ли о его самочувствии или сразу занимать оборонительную позицию, не будь на нем маски, но… Маска-то вот она, на нем, похожая на намордник, разве что не из кожи с металлическими шипами. – Голова кружится? Воды? Нашатырю? - Нет, Эрик, не то… Господи, я не знаю, что-то с маской… Я чую твой запах, Эрик. - последнее прозвучало уже как угроза, и парень, до того с изрядной долей скептицизма относившийся к дерганьям Ричарда, насторожился. - Как это? - Буквально. Эрик не успел никак среагировать на брошенное второпях слово, в дальнейшем, как оказалось, решившее его судьбу. Ричард низко склонился над недоумевающим парнем, срывая с лица теперь уже бесполезный кусок пластика и с наслаждением втягивая носом сладкий воздух. Кто знает, что тогда сыграло роль катализатора и послужило толчком к началу взрывной реакции – физиология, остаточный эффект супрессантов, не позволивший Эрику оттолкнуть Ричарда, или явное совпадение запахов, которое ощущается партнерами с первого вздоха и означает, что именно эта пара произведет на свет лучшее в генотипе потомство? Вопрос затерялся в потоке других, и впоследствии остался едва ли не единственным нерешенным. *** Проснувшись утром, Ричард не сразу понял, почему на душе такое радостное ощущение. И почему в его руках, свернувшись калачиком и доверчиво уткнувшись носом ему в грудь, спит Эрик. Память возвращалась медленно, ещё медленнее приходило осознание всей кошмарности ситуации. Фактически, он только что провалил задание. Впервые за почти десятилетнюю историю его – совместного их с Алексом – охранного агентства. Даже в начале таких провалов не было. Ричарду хватило выдержки тихо подняться, быстро осмотреть Эрика на наличие повреждений или, того хуже, метки - к счастью, ничего подобного не оказалось, - и даже сходить в ванную за влажным полотенцем, чтобы счистить и с парня, и с себя заодно следы вязки. Она – вязка – прошла, судя по количеству счищаемого, весьма успешно; не будь Эрик под завязку напихан супрессантами, потомства можно было бы ожидать с почти стопроцентной гарантией. Вернувшись, Ричард сразу учуял, что парень уже не спит – хоть тот и лежал спиной к нему, и поза как будто не изменилась, в воздухе появился явный оттенок ярости. Эрик подскочил на кровати и повернулся: - Не думай, что это что-то значит. – желтые – теперь уже почти полностью желтые – глаза зло сверкали из-под ресниц. – Даже если на мне метка… - Нет никакой метки. Эрик уверенно вдохнул, чтобы продолжить нападки – ещё бы, уж кому-кому, а ему было что сказать – но тут его прервал звонок в дверь.