Домашка (Homework)

Как только мальчик рядом с Йоите тяжко вздохнул в стомиллионный раз, Мастер Киры дернулся и взглянул на мученика из-под тени, созданной козырьком шапки. Зеленые глаза поймали этот взгляд, их обладатель насупился: — Объясни-ка мне еще раз, зачем Юкими заставляет меня делать домашку. То, что могло стать возмущенным вопросом, в итоге прозвучало более чем ласково. Старший сменил позу: руки перестали обнимать коленки и повисли по бокам, ноги он согнул под собой. — Хочет, чтобы ты догнал остальных учеников в классе, когда все закончится, — решительно ответил Йоите, попросту пересказывая то, что Юкими уже поведал ему. Потом нахмурился, вздохнул и глянул через худое плечо на тетрадь и бумагу. — Что сейчас учишь, Михару? — Тригонометрию, — отозвался тот едва ли не с раздражением. Йоите молча указал на карандаш. Темноволосый мальчик моргнул, прежде чем передать ему требуемый предмет. Старший придвинулся поближе, перетянул тетрадь себе на колени и небрежно набросал на бумаге несколько математических формул. Михару моргнул еще раз и не отрывал взгляда от решения, пока ответ не был обведен кружком. Тогда мальчик быстренько полез в конец книги, чтобы проверить. — Правильно… — пробормотал он, глядя на отодвинувшегося парня, вскинув бровь. — Как ты это решил? Он тут же пожалел о вопросе, едва только увидел, как Йоите застыл на месте при этих словах, словно воспоминания ударили ему в лицо. Опустив глаза, Михару вернул свою маску равнодушия на место, желая показать: ему все равно, ответят ли, его мало волнует поднятая тема. — Много читал. Михару открыл было рот, чтобы ответить, и снова взглянул на Йоите, но взгляд синих глаз друга был сосредоточен на бумаге. И глаза эти чуть ли не сияли — будто он увлекся. Михару поразился, но не подал виду. — Понятно? Рокудзё вынырнул из своих мыслей. — Э-э… Йоите смерил его взглядом, в котором насмешка мешалась с жалостью. Мальчик с обиженным видом забрал учебник и тетрадку себе на колени. — Дай я хоть взгляну на задание, — пробормотал он. Застыв на месте, старший охотнее пользовался письмом и жестами, нежели речью. И пока день медленно угасал, он не уставал объяснять задания маленькому ниндзя, постепенно все больше оживляясь, все больше разговаривая по мере того, как обучение продвигалось все дальше. Он по-прежнему кутался в апатию, словно в плащ, но отблеск жизни заиграл в его неизменно мертвых глазах. — Михару? — Йоите остановился посреди очередного объяснения, как только, наконец, заметил, что Михару за последнее время не произнес ни слова. Взглянув на друга, он обнаружил, что тот заснул: голова склонилась на грудь, рука все еще слабо сжимает карандаш. Йоите приподнял его голову, дабы убедиться, что мальчик действительно спит, и отпустил ее, как только догадка подтвердилась. Протянув руку, парень тряхнул друга за плечо, однако это привело лишь к тому, что тот свалился на него. Йоите стало не по себе от столь тесного контакта, но он заставил себя расслабиться. Это же Михару. А значит, все в порядке. Парень взглянул на часы и несколько удивился тому, что было уже почти семь вечера. Почему Юкими опаздывает? Снова нахмурившись, Йоите собрал и отложил в сторонку школьные принадлежности. Потом отодвинулся от спящего, при этом поддерживая его за плечо рукой, чтобы тот совсем не опрокинулся, опустился на колени перед мальчиком, обнял его за плечи, развернул против себя. А затем, взяв Михару на руки, как берут невесту, медленно поднялся, пытаясь выдержать вес ноши. В такие моменты он проклинал свою слабость. В конце концов Йоите устоял и даже переждал секунду-другую, дабы приспособиться и перевести дыхание, прежде чем кое-как потащиться в спальню. Единственный плюс в такой медлительности — его глаза успели привыкнуть к темноте комнаты, так что он легко нашел кровать. Опустив мальчика на матрас, он отстранился. По крайней мере, честно попытался. Йоите остановился на полпути к тому, чтобы выпрямиться — его фигура как раз нависла над телом мальчика. Оказывается, две руки спящего крепко сжимали его пальто. Синие глаза моргнули. Когда это случилось? Парень нахмурился и положил ладони, затянутые в перчатки, на руки Михару, пытаясь оторвать их от себя. Никакого результата. Черт… Йоите взглянул на младшего, но дыхание мальчика не изменилось ни на йоту, грудь все так же ровно поднималась и опускалась. Но он никак не мог спать — никто не может так крепко цепляться и в то же время спать! — Михару… Михару! — маленький чертенок не пошевелился, так что несчастный парень уставился на стену. Ну не ломать же другу руки и не стрелять в него Кирой, чтобы освободиться. Ладно. Вообще-то последний вариант вполне годится. Но это разбудит мальчика. Йоите нахмурился, даже заскрежетал зубами — ситуация хуже некуда. Он застыл в неудобной позе, спина начала болеть. Но ему пришлось рассматривать стену и дальше, обдумывая, как бы все-таки выкрутиться. Наконец, тяжело вздохнув, парень залез с ногами на постель и устроился возле младшего. Ему хотелось просто побыть так, пока мальчик не ослабит хватку — а потом уж он уберется прочь. Держась одной рукой за край кровати, он потянулся, чтобы снять шапку, когда что-то теплое прижалось к его груди. Йоите замер и, глянув вниз, увидел, что Михару прильнул к нему, зажав в кулаке ткань пальто. Такого бедняга совсем не ожидал. Мастер Киры сердито посмотрел на стену перед собой, будто это она виновата в случившемся. И что ему, спрашивается, теперь делать? Он вздохнул, сдернул шапку и положил ее на матрас возле головы. Просто не отступать от намеченного плана — ждать, пока мальчик его не отпустит. Даже притом, что теперь это стало немного труднее, успех все равно гарантирован. Через полтора часа Йоите уже спал мертвецким сном, одну руку положив на Михару, а другую — себе под голову. Ну а зеленоглазый чертенок вполне себе бодрствовал и тихонько ухмылялся, ослабив хватку и стараясь устроиться как можно удобнее рядом с черноволосым другом. Возможно, он даже будет почаще делать домашку — если получится и впредь так заканчивать.