***
Однотипные и серые будни уже замучили юную деву. Её тошнило от мрака и сырости подземелий Акацуки, но даже здесь был крохотный лучик света. Этим лучиком была единственная девушка среди этих чертовых головорезов. Конан каждую ночь тайком пробиралась в темницу к Темари и не только скрашивала одиночество разговорами, но и приносила обезболивающие мази. Железные кандалы, на которые её посадил Акасуна, уже давно стёрли кожу на запястьях. Кроме того жуткий холод не давал нормально мыслить, Но Собаку постоянно отвлекалась на замерзающие конечности и раз за разом её горло разрывал ужасный кашель.***
— И эту сучку Сасори прятал от нас?! — проголосил беловолосый. Темари не знала их имён, разве что имела представление о парнях с рассказов подруги. — За неё отвалили бы кучу денег. Конан, почему бы нам не продать её? — Хотя бы потому, что Акасуна вырвет все твои четыре сердца и скормит их Хидану! — рыкнула отступница. — Кто сказал, что я их, блять, съем? — Съешь и не заметишь, — пробурчал крайне недовольный Дейдара, явно обиженный тем, что на это задание Сасори взял свою куклу, а не его. — Ути-пути, нашего Дейчика обидели, как бы не расплакаться, — сыронизировал Хидан, нахально усмехаясь в лицо Тсукури. — Искусство — это взрыв! — ехидно прошептал блондинчик, уходя с места происшествия под ярко-рыжее зарево за спиной. — Мальчики! — изрекла синеволосая, прихлопнув железную дверь. — Ну как ты? — Живу пока, — слабо улыбнулась Темари, падая в руки Конан. Еле стоя на ногах, она с облегчением потерла запястья, отмечая новые мозоли. — Ну и что за задание меня ждёт? — Убить кого-то, — с долей пофигизма произнесла Акацуки, беря в руки пластмассовую массажку с узором синих роз на внешней стороне. Они были словно живые, иногда даже казалось, что лепестки колыхались под движением руки Конан. — А кого? Ауч, аккуратней! — Никто не знает, и вообще, я не виновата, что твои волосы больше похожи на перемешанную солому, — синеволосая с раздражением дергала пшеничные патлы подруги.***
После получаса возни Конан наконец смогла собрать на голове Но Собаку её любимые хвостики. Теперь она была похожа на себя прежнюю, на ту, которую запомнил Сасори ещё с первой встречи. Тогда им довелось встретиться врагами, хотя и сейчас их нельзя назвать друзьями. Темари в бою была похожа на богиню; красивую, воинственную, гордую. Ну чем не обитательница облаков? Вот и Акасуна так подумал. Шутка, на самом деле он подумал, что она бы не плохо смотрелась в его коллекции игрушек. Но делать из неё просто куклу было бы слишком легко. Ему нужны были её слёзы, крики и полные боли глаза, потускневшие с тонкими линиями красных капилляров. И именно поэтому Но Собаку два месяца подряд подвергалась пыткам, дабы стать единственной в его коллекции живой марионеткой. И она ею стала. Темари слишком долго держала оборону, но даже её выдержки не хватило. И теперь ей об этом напоминают многочисленные мелкие шрамы по телу. Они были почти незаметными, чуть светлее, чем её кожа. Но у девушки было много времени, что бы рассмотреть каждый из них, вспомнить, когда и чем он был получен.***
Ещё через час Но Собаку была полностью готова к своему первому заданию в качестве марионетки. На ней было иссиня-черное кимоно, что сидело на её теле, словно влитое. Аккуратные складки четко повторяли контуры девичьей фигуры. Серебристо-белый пояс идеально обхватывал осиную талию куклы. Небольшой вырез открывал вид на молочную кожу, на угловатые ключицы, будто бы маня прикоснуться к ним губами. Так же на кимоно красовались кроваво-красные цветы с заостренными лепестками, они были словно настоящая кровь, такая яркая и насыщенная, такая же, как и цвет волос её кукловода. — Сасори сам выбирал это кимоно для тебя, Темари, — губ синеволосой коснулась легкая улыбка, а в янтарных глазах мелькнула не добрая искра. — Мне плевать, Конан, — надулась Темари, сдувая выпавшую из причёски прядь. — Рад, что тебе понравилось, — тихий шёпот эхом пронесся по темнице, отражаясь от стен и снова возвращаясь к Но Собаку. Девушка вздрогнула и медленно перевела взгляд на Акасуну и он показался ей другим. Это был не тот Сасори, которого она привыкла видеть. В нем не было привычной злобы и тихой ярости в глазах. Было лишь спокойствие. Он размерными шагами прошёл к марионетке и за локоть притянул её к себе. — Не сопротивляйся, кукла.***
Потоки теплого ветра ласкали нежную кожу Темари, доставляя небывалое наслаждение. Лесной воздух, солнечные лучи, прохладный ветер и чистое голубое небо — всего этого так не хватало Но Собаку, что хотелось выть, призывая Акацук выкинуть её, как надоевшую собачонку, избавиться, как от нежеланного подарка, лишь бы оказаться на свободе. Вернуться бы в родную деревню, обнять братьев, сказать что любит, дать волю слезам, посмотреть в их глаза и убедиться, что это не видение и не игры разума. А ещё ей бы очень хотелось увидеть Шикамару и извиниться за то, что наговорила в последнюю их встречу. Жаль только время скоротечно и Темари ещё не раз пожалеет о своем желании.***
Акасуна довольно улыбался, прижимая к своему торсу расслабленную девушку, с удовольствием отмечая, что та вовсе и не сопротивлялась. Мысли Сасори были далеко от реальности, где-то рядом с небесами и русоволосой девушкой, чьи волосы пахли самыми свежими вишневыми цветами. Но слишком долго ему не пришлось отсутствовать в реальности. Счастливая Темари растворилась, будто её и не было. Десятки чёрных и мягких на вид игл пронзили широкие крылья птицы. Глина начала терять свою форму и, ускоряясь, падать на землю. В ушах засвистело, спокойствие вмиг улетучилось, и в глазах появился страх. Карие глаза в немом испуге посмотрели на Сасори, однако тот был более чем спокоен. Кукловод сильнее сжал Но Собаку в своих руках и резко спрыгнул с птицы. Аккуратно приземлившись на траву, он торопливо завел девушку за спину и плотоядно усмехнулся. В двадцати метрах от него стоял джоунин Скрытого Листа, жизнь которого мешала убийце полностью овладеть Темари. Ситуация накалялась. Воздух был пропитан их взаимной ненавистью, гневом. Казалось, что стоит кому-то нанести удар, воздух вспыхнет ярко-красным пламенем, как самый сильный пожар внутри. — Теневой паралич, — сквозь зубы прошептал Нара, выполняя технику печати. Движения рук были быстрыми и чёткими, словно он тренировал их с самого рождения. Тень Шикамару поползла к ногам Сасори, техника должна была парализовать противника, но Нара не учёл способность Акасуны создавать песочных клонов. Услышав знакомую технику и тембр голоса, Темари вздрогнула. По её телу пробежала стая крупных мурашек, в горле резко пересохло, а худые ноги прогнулись под силой притяжения. Кукловод, не заметив изменений в поведении марионетки, направил на джоунина поток железных игл, летящих с максимально большой скоростью. Гений легко сориентировался. Печать за печатью вокруг Шикамару стал появляться темно-красный барьер. Как только поток игл стал касаться материи, внутри Темари что-то щёлкнуло. Она выбежала из-за спины Сасори и уже собиралась броситься на защиту друга, как руки красноволосого перехватили её. — Прекрати! Ты убьешь его! — из глаз брызнули слёзы, солёными ручьями они бежали по лицу, а девушка все призывала Акасуну прекратить. Страх забрался в её душу липкими щупальцами, оставляя после себя мерзкое чувство вины и грусти. До Акацуки наконец-то дошёл призыв куклы, и парень вдруг прекратил свою атаку. Повисла глухая тишина, и уже через минуту Нара убрал свою защиту, удивленно уставившись на врага, который в руках держал его любимую. Сасори ослабил хватку, на что Но Собаку буквально выпала из его рук и на подкашивающихся ногах она бежала к нему, падая, но поднимаясь. Добравшись до джоунина, марионетка крепко прижала его к себе и ещё больше разрыдалась. Она одновременно чувствовала и боль, и радость, и облегчение. — Кто ты? — Шикамару отодвинул от себя девушку, растерянно смотря ей в глаза. У Темари полмира рухнуло. Голова закружилась, ноги налились свинцом, её как будто придавило к земле. Пустыми глазами она смотрела на брюнета в надежде, что ей показалось, что это всё нервы, но его глаза, цвета ночного неба, говорили об обратном. — Темари, отойди, — прохрипел Акасуна, намереваясь закончить начатое. Он уже занес руку, готовясь нанести последний удар. — Нет! — Отойди, я сказал! — но девушка даже не сдвинулась с места, уверенно глядя на красноволосого. Ей казалось он не сделает этого, но синие нити, тянущиеся к ней, доказывали обратное. Как только они достигли отдельных участков тела, Темари перестала ощущать свои конечности и её разумом завладела паника. Пара ловких движений пальцами и Но Собаку повинуется его воле. Ей обидно и страшно одновременно. Страшно за себя и за Шикамару. Ведь не станет его, не станет и её. Только кукловоду все равно, он привык крутить людьми, как своими марионетками. Привык, что он для них главный. И поэтому ему не составило труда взять под свою чакру ещё одну куклу. Сасори отвел Но Собаку, как можно ближе к остаткам глины и приказал ей не двигаться, а девушка все смотрела на него. Ей хотелось снести эти оковы, крикнуть, как ненавидит, а потом расплакаться, просто потому что тяжело. Она видела. Видела все до капли. Окровавленный сюрикен, которым был убит Шикамару. Её Шикамару. Тонкую струю алой жидкости, спускающуюся по одежде ручейком полным боли и отчаяния. И самое страшное, эти застывшие чёрные глаза, которые забыли её. Только Сасори не сказал одного. Шикамару Нара умирал с её именем на губах. Но эта тайна ушла вместе с его смертью и молчанием, которое прекрасно умел хранить кукловод.***
С того дня прошёл уже ровно месяц, Темари теперь была полноправным членом Акацуки и убийцей S-класса. В пару её поставили с Сасори, как с напарником и кукловодом, что сможет, если понадобится, взять её под контроль. Но Собаку сильно изменилась за это время и лишь Конан знает, что она до сих пор плачет ночами и желает мучительной смерти красноволосому пареньку, чье деревянное сердце зажило рядом с ней. Сейчас в ней говорит лишь слепая ненависть, но её ведь не бывает без любви?